Будем жить! - Сергей Калашников

Пассажир едущего по Рублевке ничем не примечательного «трехсотого» «мерса» думал о том же самом, то есть о предстоящей встрече. Не делает ли он ошибку, собираясь рассказать Кризицкому все? Может, хватило бы сведений про одну методику «гамма», без упоминаний о том, что существует еще и «бета», а уж тем более «альфа»? Нет, мысленно покачал головой Бренчанинов-старший, все уже не раз обдумано и решено. Нужно, чтобы этот недоумок заглотил наживку до самой своей вертлявой задницы! А двадцать-тридцать лет, на которые вроде как продлит его жизнь методика «гамма», могут показаться недостаточным стимулом, и тогда на первый план выйдут деньги, которые можно будет получить от реализации проекта. Что не есть хорошо… А вот перспектива прожить лет пятьсот — или даже в несколько раз больше, если удастся таки найти материал для «альфы» — должна заинтересовать Кризицкого настолько, чтобы он решил не сообщать об этом на самый верх. Кроме всего прочего, это даст дополнительную свободу маневра — если скороспелый членкор вдруг возомнит о себе слишком много, его всегда можно будет заложить. Ладно, хватит мусолить, напомнил себе Бренчанинов. Решил рискнуть — значит, рискую, тем более что не всем, пути отхода тоже имеются.

Ну, а про события девятнадцатого века надо сказать, что Патрикеев отправил Конева в Карасубазар вовсе не из соображений хоть чем-нибудь занять. Ему действительно нужно было существенное повышение добротности вариовероятностного комплекса, и при этом совершено не было времени самому общаться с тамошними властями. В данный момент Патрик пребывал в двадцать первом веке на своей даче в Тверской области. И не один, с ним туда прибыли два десятка мужиков из Столичного. Они уже закончили разбирать дощатую пирамиду, сложили ее фрагменты в огороженный проволокой на колышках участок и теперь ждали, когда барин завершит свои дела.

А барин в десятый раз просматривал графики альфа-излучения своих следящих талисманов. Они были изготовлены так, что имелась вероятность резкого увеличения этого самого излучения в момент, когда в мире происходят события из тех, что привели человечество к тому, что Патрик наблюдал в двадцать четвертом веке. Причем имелась еще одна функция, недавно добавленная и еще не проверенная — излучение должно было идти не равномерно во все стороны, а в основном в ту, где и происходило инициирующее событие. Талисманов было три. Один тут, на даче. Другой — в московской квартире. Третий — в съемной квартире в Можайске. Датчики, регистрирующие излучение второго и третьего талисманов, были подключены к компьютерам, регулярно отсылающим данные на патриковский майл.

Итак, все три показали достаточно ясно видимый на фоне их постоянного излучения всплеск. При наложении направлений всплеска на карту прямые пересекались где-то в районе деревни Усово Московской области.

Да уж, мысленно хмыкнул Патрик, действительно, не в Кузьминках и не в Южном же Бутово жить тем, кто принимает такие решения. Ну, а теперь запасаемся терпением и начинаем…

Вообще-то подозрения, кто может стоять за грядущими неприятными для человечества событиями, у Патрикеева были, да и в дипломате конского тестя тоже имелось кое-что интересное. И теперь предстояло выбрать примерно из двадцати подозреваемых. Вообще-то правильный ответ типа «да — нет» талисманы позволяли получить с довольно высокой вероятностью, но все равно это оставалось чем-то вроде гадания на кофейной гуще. Однако случается же, хоть и редко, что оно дает неплохие результаты! Потому как все зависит от квалификации гадающего и степени его знакомства с исследуемой проблемой. Ну, а у Патрика вероятность получения правильного ответа была в сотни раз выше.

Он достал из объемистой сумки первый из талисманов, положил его в регистратор и активировал. Пусто, то есть явное фоновое излучение и больше ничего. Второй… Опа, как скакнуло! Теперь третий, для проверки — нет, опять фоновое. Едем дальше, то есть пытаемся получить ответ уже не по количеству, а по персоналиям…

Через полчаса Патрикеев, буркнув: «Бренчанинов, с-сука! Как чувствовал, что тут не обошлось без этой гниды!» — сгреб талисманы в сумку, выключил комп и, выйдя на улицу, приказал мужикам:

— Финиш, собирайте аппаратуру, двигаем домой.

— Плохие новости, барин? — спросил подошедший Прохор.

— Пока точно не скажу, но навскидку хорошего мало. Готовь дружину, возможно, придется учинять что-нибудь силовое — здесь, в этом двадцать первом веке. Все собрали? Тогда поехали.

Ночью девственная чистота эфира тысяча восемьсот сорокового года была нарушена работой двух расположенных на разных концах Земли мощных радиостанций.

— Привет, папа. Как дела, как урожай, забыл уж, что ты там выращиваешь, здоров ли скот, и чего там еще полагается спрашивать любящему сыну после долгой разлуки?

— Привет, болтун. Кажется, начинаются серьезные делишки. Как там твои негры? И, главное, сколько их у тебя на сегодня?

— Пап, ну ведь говорил же я, главное — не количество, а качество! Три десятка, но это такие звери, кого хошь порвут — я их тут уже пятый год гоняю. Не то что твои, блин, человеки с ружьями.

— Ладно, вот и посмотрим, чьи лучше. В общем, готовься, скоро позову. И в каком состоянии твой дирижабль, не утонет в процессе перелета?

— Если бы это был действительно приличный летательный аппарат, то я, может, и поволновался бы. Но дерьмо не тонет! Кто мне уже третий год стратоплан обещает?

— Вот как кончится эта заварушка, точно сделаю. Это если он не понадобится в процессе нее, а если вдруг — то тогда раньше. В общем, будь готов.

— Всегда готов, ваше сиятельство барин!

Вы видели картину Кившенко «Военный совет в Филях»? Тогда вполне можете представить себе обстановку в малом кабинете барского особняка усадьбы Столичное теплым августовским вечером сорокового года. Правда, там, в отличие от картины, не наблюдалось Кутузова. Всяких прочих генералов тоже не было, зато наличествовали Патрик в джинсовом костюме и Сергей Конев в партикулярном платье. Икона на стене была всего одна, но на столе стоял компьютер. Вот вроде и все существенные отличия от картины, кроме, разумеется, электрического освещения, причем лампами дневного света. Но главное было точно как у художника — сейчас тут происходил военный совет.

— Вот так, значит, выглядит то, что мне удалось разузнать, — подытожил свою краткую речь Патрикеев. — А теперь надо подумать, как узнать больше. Твой тесть перед отбытием в дальние времена любезно снабдил меня кой-какими материалами по Бренчанинову, но большой ценности в этих бумагах я пока не наблюдаю. Во-первых, тут все про младшего, старший вообще не упоминается. Я даже не знаю, где он сейчас живет. А во-вторых, и на младшего тут в основном компромат, а нам он не нужен. Может, твой опыт бизнесмена подскажет, с чего тут лучше начать?

— Посмотреть можно? — поинтересовался Сергей, надевая очки. — Да, действительно… Пожалуй, надо вот что сделать. Сначала — выписать всех упоминающихся тут служащих непосредственно при сыне. Потом подумать, как, кому и сколько надо дать, чтобы он посоветовал, к кому можно обратиться для получения сведений о человеке, хоть что-нибудь знающем про отца. В общем, идти по цепочке. Так что трудность тут не в том, как узнать, а как сделать это незаметно. Вряд ли Бренчаниновы будут равнодушно смотреть на сбор сведений о себе.