Одна мечта на двоих - Барбара Данлоп

— Я хочу лучшего для Закери. Удивительно, правда? Когда я впервые о нем узнал, я негодовал. Я мог думать только о том, что он как сыр в масле катался, тогда как мы с моей матерью много лет были вынуждены экономить.

Эмбер придвинулась ближе:

— Но сейчас он тебе небезразличен.

Коул посмотрел ей в глаза:

— Разве можно оставаться к нему равнодушным?

Она взяла его руки в свои:

— К тебе тоже невозможно оставаться равнодушной.

Она просто хотела его утешить, но это прозвучало как признание. Атмосфера в комнате стала напряженной.

Коул погладил большими пальцами тыльную сторону ее рук. Ответом на эту простую ласку стала пульсирующая боль внизу ее живота.

Встретившись с ней взглядом, он произнес слегка дрожащим голосом:

— Я знаю, что не имею права тебя об этом просить…

Она хотела, чтобы он попросил. Очень хотела.

— Может, на время… На сегодняшний вечер?

Она кивнула.

— Может, перестанем бороться с тем, что между нами происходит?

Она снова кивнула.

— О, Эмбер.

Коул притянул ее к себе и поцеловал.

— Ты такая красивая, — прошептал он.

— Ты такой мокрый, — сказала она, глядя на его серую рубашку.

— Это легко исправить, — улыбнулся он, расстегивая пуговицы.

Последовав его примеру, Эмбер сняла с себя блузку. Когда его рука потянулась к замочку ее белого кружевного бюстгальтера, она вдруг осознала, что они находятся в освещенной гостиной.

— Что, если Дестини и Лука вернутся и застанут нас здесь?

— Они не вернутся, — заверил ее он, сняв с нее бюстгальтер.

— Почему ты так думаешь? — спросила она, расстегивая его брюки.

Его теплая ладонь накрыла ее грудь.

— Ты видела выражения их лиц? Им сейчас явно не до нас.

— Ну и хорошо.

— Мне нравится ход твоих мыслей.

— И о чем я, по-твоему, думаю? — спросила она, снимая с себя юбку.

— О том, что хочешь меня, — ответил он, пощипывая ее сосок.

— О, Коул… Я правда тебя хочу.

Запустив свободную руку ей в волосы, он начал покрывать поцелуями ее шею.

— Я тебя тоже. Причем очень сильно.

— Так чего мы ждем?

В считаные секунды они освободились от остатков одежды и легли на диван. Когда их тела слились воедино, Эмбер подумала о том, что желание, которое она всякий раз загадывала на Рождество, наконец сбылось.

Проснувшись рано утром, Эмбер услышала голос Коула, доносящийся с кухни. Надев халат, она прошла туда и обнаружила, что он разговаривает по телефону.

— Когда? — произнес он в трубку.

Его тон был серьезным, и она сразу поняла, что что-то случилось.

— Сколько? — спросил он, посмотрев в ее сторону.

Эмбер подошла ближе к нему.

— Вы уверены? На сто процентов? — Он вздохнул. — Да. Вы меня правильно поняли. Держите меня в курсе.

— В чем дело? — спросила Эмбер, когда он разорвал соединение.

— Еще у одного «Бунсома-300» возникли проблемы с гидравликой.

— Те же, что у нашего?

Коул кивнул:

— Да. Это самолет компании «Астра эйрлайнз». Он направлялся в чикагский аэропорт О’Хэйр.

— Он приземлился?

— Да, на фюзеляж, и загорелся. Никто из пассажиров не погиб, но самолет восстановлению не подлежит. Федеральные власти вынесли постановление о выводе из эксплуатации всех «Бунсомов». Им нужен доступ к самолету «Коуст Иггл» в аэропорту Лос-Анджелеса.

— Разумеется, они его получат.

Что, если бы она послушала Росса и не вывела из эксплуатации все «Бунсомы» «Коуст Иггл»? Что, если бы один из них загорелся при приземлении и пассажиры погибли?

Ее сердце учащенно забилось, голова закружилась, и она, пошатнувшись, схватилась за стойку. Коул тут же оказался рядом с ней и положил руки ей на плечи.

— Все пассажиры в порядке, — успокоил ее он. — Они отделались ушибами. Пилот все сделал мастерски.

Эмбер тяжело сглотнула.

— Что, если бы я этого не сделала? — пробормотала она. — Что, если бы я не вывела из эксплуатации наши «Бунсомы»?

— Но ты это сделала. И приняла абсолютно правильное решение.

— Потому что послушала тебя.

— Ты выслушала всех собравшихся и приняла правильное решение.

— Я боюсь, Коул. Я занимаюсь финансами и не обладаю компетентностью для принятия столь важных решений. Мне не следовало назначать себя председателем правления «Коуст Иггл». Меня нельзя слушать.

Коул развернул ее к себе лицом:

— Если бы все послушали Росса, мог бы разбиться самолет «Коуст Иггл».

Эмбер не смогла найти контраргумент.

— Эксперты найдут проблему, — уверенно произнес он, и она немного успокоилась. — Она будет устранена, самолеты вернутся в небо, и никто не пострадает.

— Я хочу вернуться к своей привычной работе.

— Ты хочешь бросить меня одного на поле боя? — улыбнулся он.

— Благодаря своим знаниям и опыту ты сразу принял правильное решение.

— Эмбер, уметь принимать правильные решения означает уметь слушать правильных людей и взвешивать все «за» и «против». Невозможно быть экспертом во всем. Главная ошибка Росса состоит в том, что он никого не хочет слушать.

Эмбер кивнула.

— Сегодня Рождество, — сказал Коул, проведя ладонями по ее рукам. — Давай на время забудем о работе и проведем этот день вместе. Ты, я, Закери и Отис. После завтрака мы могли бы пойти в парк.

Он был прав. Это первое Рождество Закери. Он скоро проснется. Интересно, обрадуется ли он, когда найдет под елкой свои подарки?

— Отличная идея, — ответила она.

Коул едва дождался, когда судья объявит перерыв.

Внутри у него все кипело от гнева. Адвокат Росса изобразил Коула как алчного охотника за состоянием, который прятался от Хендерсонов до тех пор, пока ему не представилась возможность обогатиться. По его мнению, Закери не следовало отдавать человеку, которого его родители ни разу даже не видели.

Сорвавшись с места, Коул покинул зал суда, пересек фойе и, игнорируя вопросы многочисленных репортеров, вышел на улицу. Он боялся, что может не сдержаться и высказать Россу и его адвокату все, что о них думает. Ему нужно было обуздать свою ярость. Возможно, небольшая прогулка поможет ему успокоиться.