Ночь всех святых - Антон Леонтьев

Три дня спустя в газетах и по телевидению прошло сообщение о том, что к побережью прибило волнами неопознанный труп темноволосого мужчины, причиной смерти которого, как показало вскрытие, стали многочисленные огнестрельные ранения. Облачен был погибший в белоснежную морскую форму, никаких документов при нем не оказалось.

Андре не сомневался – те, кому была адресована эта весть, не упустили ее. И вскоре получил тому подтверждение: посмотреть на труп приехал тип, который, как установил Андре, заранее предупрежденный своим информатором в полиции, был тем самым молодым светловолосым субъектом с яхты «Moondrop».

Сама яхта к тому времени уже покинула территориальные воды Италии и была замечена в Монте-Карло. Андре попытался выяснить, кому принадлежит судно, однако однозначного ответа не получил. Кто-то по секрету сообщал, что его владелец – знаменитый русский олигарх. Кто-то уверял, что теперь яхта принадлежит бывшей жене этого олигарха, с которой тот развелся ради молоденькой фотомодели. Но по документам владельцем яхты проходила некая безликая фирма, зарегистрированная на Нидерландских Антилах.

Сама яхта была необычная, в особенности ее расцветка. Да и название, «Moondrop», тоже. Что могла означать эта «лунная капель» или «лунная слеза»? Отчего-то Андре был уверен, что название каким-то непостижимым образом связано с похищением золотого ларца с библией. С черной библией.

Как он и предполагал, скандал с проникновением в Апостолический дворец грабителя замяли. Раньше бы о происшествии вообще никто не узнал, но в век Интернета информация распространяется с удивительной скоростью: короткий фильм, снятый на мобильник китайскими туристами, в ту же ночь появился во всемирной Сети.

Однако тут, как сумел узнать Андре, подключились пиар-стратеги Ватикана. И в прессе появилась сначала информация, что кадры, на которых запечатлен человек в черном, выбирающийся из окна папских апартаментов, запрыгивающий на крышу и исчезающий в неизвестном направлении, всего лишь рекламный трюк известной спортивной фирмы, использовавшей при его создании самые последние компьютерные технологии. А затем по всем ведущим мировым телевизионным каналам прошел сюжет о группе монашек, находившихся в ту самую ночь на площади Святого Петра: внушавшие уважение пожилые дамы в один голос твердили, что никакого грабителя не было!

И все поверили в то, что это была интернет-утка, дутая сенсация, коих в Сети полным-полно. А тут еще и фирма спортивная нехотя подтвердила: мол, да, это был всего лишь релкамный трюк, не более того.

Андре же сделал для себя вывод: Ватикан приложил неимоверные усилия, желая замять скандал. Монашкам приказали лгать перед камерами, а глава спортивного концерна наверняка получил более чем солидную взятку, прежде чем выставил свое предприятие и себя самого в дурном свете и взял вину за выдуманный проступок.

А делалось все это с единственной целью: чтобы никто не узнал об исчезновении ларца с библией. Но почему? Обычно, если Андре похищал картину или иное произведение искусства из известного музея, законные хозяева били тревогу и призывали весь мир оказать содействие в изобличении вора, а в особенности в возвращении бесценного шедевра. Тут же Ватикан молчал. Причем так упорно, что создавалось впечатление: похищенная библия была приобретена католической церковью незаконно, не исключено – при помощи череды кровавых преступлений. Поэтому никто вообще не должен был знать, что католическая церковь до недавнего времени была владелицей сей книги.

Но чем же так интересен сей фолиант? Андре (профессия, что называется, обязывала) разбирался и в живописи, и в ювелирном деле, и в зодчестве. И знал, конечно же, что есть на свете совершенно редкостные книги, рукописи и папирусы, многие из которых стоят миллионы, возможно, десятки миллионов. Какой, однако, смысл скрывать, что такую книгу похитили? И отчего кто-то из Восточной Европы, вероятно, из России, заинтересовался некой странной библией? Обычно-то новоявленные нефтегазовые миллиардеры коллекционируют то, что способно лишний раз подчеркнуть их могущество и эксцентричность, отнюдь не являясь знатоками искусства. Яйца Фаберже, например, полотна экспрессионистов, иконы, китайский фарфор, но не книги, пусть даже и редкие, к тому же на религиозную тематику.

Причем книга, создавалось впечатление, была вовсе и не книга. Андре помнил, как шевелился ящик, в котором находился ларец. Как из ларца, где лежала якобы старинная библия, доносились странные звуки. Как, наконец, антиквар вел речь о том, что она очень проголодалась и желает получить жертву. Что бы все это могло значить?

Ответ на вопрос мог дать только сам специалист по оккультным раритетам. Но прежде чем наведаться к нему, Андре посетил своего старого друга и учителя, профессора теологии и европейской литературы, который после гибели родителей заменил ему отца и мать. Теперь же ученый был смертельно болен – рак съедал его, и, несмотря на лечение, он знал, что обречен.

Профессор обитал в собственном палаццо в Венеции. Он происходил из некогда чрезвычайно богатой и могущественной семьи, в течение веков потерявшей свое влияние и растранжирившей состояние. Профессор был последним отпрыском патрицианского рода и мог позволить себе не работать, а посвятить всю свою жизнь любимому занятию.

Андре не видел ученого всего лишь около трех месяцев, однако изумился тому, как тот разительно переменился – резко похудел, передвигался с большим трудом, опираясь на резную трость, и походил на живой труп. За ним, тихонько поскрипывая, ехал кислородный баллон – легкие старика уже никуда не годились.

– Не нужно делать вид, что все в порядке, сын мой! – произнес профессор еле слышно, после того как Андре вошел в гигантский салон, залитый полуденным солнцем. Профессор опустился в вольтеровское кресло, стоявшее около окна, из которого открывался вид на Большой канал.

Андре был в курсе, что его учитель терпеть не мог разговоров о здоровье. Однако ему было очень больно наблюдать за тем, как человек, много значивший для него, так быстро сдает.

– Смерть не за горами, – продолжал профессор, натужно кашляя, – однако я не боюсь ее. Потому что смерть – всего лишь переход в иное состояние.

Он поднес к губам батистовый платок, и когда кашель стих, Андре увидел, что ткань окрасилась кровью.

– Как же хорошо, что ты решил проведать старика, сын мой! – Ученый мягко улыбнулся. – Потому что, сдается мне, мы, возможно, больше не увидимся. Кстати, говорят, что в Ватикане на днях имел место небывалый переполох. Я имею в виду не ту идиотскую историю с грабителем, которого якобы не было. Но кое-кто шепчется, что из секретного отдела тамошней библиотеки была похищена чрезвычайно ценная книга.

Андре несколько смутился. Официально он никогда не ставил профессора в известность о том, чем занимается, а тот и не спрашивал. Однако, похоже, догадывался. Но, собственно, именно за тем он и пожаловал к старику, чтобы прояснить темные стороны произошедшей истории. Поэтому терять было уже нечего.

– А еще говорят, что похищена была так называемая черная библия, – добавил Андре, опускаясь на скамейку, стоявшую около кресла профессора. – Только что это такое?