Песни далекой Земли - Артур Кларк

«Ну, привет, — подумал Брэдли. — Разнюхали насчет «Виллы»! Как им удалось пробить кордон безопасности Евы?»

— Судя по всему, вы более двадцати лет не контактировали с сыном и его матерью. Если хотите, мы поможем наладить отношения.

На миг у Брэдли к горлу подступил ком. Стало трудно дышать. Он слишком хорошо знал, что последует дальше. Парализующий страх — злейший враг водолазов.

Он привел себя в норму точно по инструкции: медленно и глубоко дыша. Генеральный директор Джантц, догадавшись, что разбередил старую рану, сочувственно ждал ответа.

— Благодарю, — наконец выговорил Брэдли, — Я бы предпочел этого не делать. У них… все в порядке?

— Да.

Больше ему ничего не требовалось знать. Время невозможно повернуть назад. Он с трудом вспоминал того мужчину — да нет, мальчишку! — каким был в двадцать пять, когда наконец поступил в колледж. И — в первый и последний раз — влюбился.

Кто во всем виноват, Брэдли так и не понял. Теперь это не имело значения. Они без труда могли с ним связаться, если бы захотели. Интересно, малыш когда-нибудь думал о нем, вспоминал те дни, когда они вместе играли? У Брэдли защипало глаза, и он отогнал воспоминания.

Порой Джейсон размышлял, узнает ли Джулию, если встретит на улице. Он уничтожил все ее фотографии (но зачем-то сохранил один снимок Джейсона-младшего) и не мог четко вспомнить ее лицо. Супружество оставило незаживающие раны на психике, но он научился жить с ними — не без помощи (в чем он честно признавался себе) мадам Евы. Ритуал, устраиваемый на «Вилле», приносил умственное и физическое облегчение. Он позволял нормально жить и эффективно работать. За это Брэдли благодарил Еву.

Теперь в жизни появился новый интерес — и новый вызов. Джейсону Брэдли предстояло занять пост заместителя начальника отдела Атлантики Международного органа по морскому дну. Он представлял, как бы хохотал до упаду Тед Коллинз, узнай он о такой метаморфозе. Да уж, старая пословица насчет того, что браконьеры становятся лучшими лесничими, оказалась правдивой.

— Я попросил доктора Цвикера зайти и поздороваться. Вам предстоит работать рука об руку. Вы встречались раньше?

— Нет. Но конечно, я его часто видел. В последний раз — вчера, на канале «Новости науки». Он анализировал план Паркинсона. Высказался нелестно.

— Между нами: он нелестно высказывается обо всем, что не придумал сам. Чаще всего оказывается прав, однако такое поведение не располагает к нему коллег.

Большинство людей иронизировали на тему того, что ведущий океанограф планеты родился в альпийской долине, и ходило немало шуток насчет могущества швейцарского флота. Однако батискаф изобрели в Швейцарии. Этот факт крыть было нечем. Длинная тень Пикара до сих пор ложилась на всю современную водолазную технику.

Генеральный директор посмотрел на часы, перевел взгляд на Брэдли и улыбнулся.

— Если бы мне позволяла совесть, я бы выиграл состояние на тотализаторе.

Он начал тихо отсчитывать секунды. Как только Джанц произнес «один», в дверь постучали.

— Понимаете, о чем я? — спросил он у Брэдли — Есть поговорка: «Время — швейцарское искусство». Входи, Франц, — пригласил он.

Ученый и инженер уважительно пожали руки. Оба знали о репутации друг друга, и каждый гадал: «Мы станем коллегами или соперниками?»

— Добро пожаловать на борт, мистер Брэдли. Нам о многом нужно поговорить, — сказал профессор Франц Цвикер.

— Вряд ли на планете найдется человек, — начал Маркус Килфорд, — не знающий, что до столетия гибели «Титаника» осталось всего четыре года. И едва ли не каждый слышал о планах подъема затонувшего корабля. Я вновь рад приветствовать здесь трех лидеров столь амбициозного проекта. Беседовать с ними мы будем по очереди. Затем вы сможете позвонить и задать вопросы. В нужный момент внизу экрана появится номер телефона студии.

Джентльмен слева от меня — знаменитый подводный инженер Джейсон Брэдли. О его встрече с гигантским осьминогом на ньюфаундлендских нефтяных разработках уже слагают легенды. Сейчас он представляет Международный орган по морскому дну и отвечает за все операции с затонувшим кораблем.

Рядом с ним — Руперт Паркинсон. Этот человек чуть было не добыл для Англии кубок Америки в прошлом году (очень жаль, что вам не удалось победить в регате, Руперт). Его фирма готовится к поднятию носовой части корабля. Как известно, она крупнее отколовшейся кормы.

Справа от меня — Дональд Крейг. Он сотрудничает с корпорацией «Ниппон-Тернер» — крупнейшей на данный момент медийной сетью. Дональд расскажет о планах подъема задней части корабля, продержавшейся на поверхности дольше носовой. Корма унесла с собой под воду большинство погибших в ту незабываемую ночь, девяносто шесть лет назад…

Мистер Брэдли, не будет ли справедливо назначить вас на роль рефери? Вы могли бы проследить, чтобы два этих джентльмена не жульничали во время состязания?

Паркинсон и Крейг в унисон запротестовали. Кил форду пришлось поднять руку, успокаивая их.

— Прошу вас, друзья! Вам дадут слово. Пусть первым выскажется Джейсон.

«Отлично, меня вырядили дипломатом, — подумал Брэдли. — Пожалуй, придется играть по правилам. Килфорд хочет нас раззадорить — это его работа. Не нужно хорохориться. Спокойствие, только спокойствие».

— Я не считаю нашу встречу состязанием, — осторожно ответил Брэдли. — По планам обеих сторон подъем «Титаника» состоится в середине апреля две тысячи двенадцатого года.

— Именно пятнадцатого апреля? Обе части?

Ведущий затронул больную тему. Брэдли не особо желал обсуждать ее публично. Он долго вдалбливал руководству МОМД простую мысль: не следует устраивать глупостей типа фотофиниша. Две столь крупные подъемные операции ни в коем случае нельзя проводить одновременно, тем более на расстоянии в один километр. Слишком велик риск катастрофы. Попытка провернуть два сложных дела одновременно — прекрасный рецепт провалить оба.

— Позвольте кое-что уточнить, — проговорил Паркинсон и, не дожидаясь разрешения, продолжил: — Мы не собираемся поднимать свою половину «Титаника» на поверхность. Носовой части суждено навсегда остаться под водой, иначе коррозия ее мгновенно уничтожит. Мы не устраиваем телешоу.

Он старался не встречаться взглядом с Крейгом и не смотреть в камеру.

«Жалко Дональда, — вздохнул про себя Брэдли. — Им стоило отправить Като, чтобы сравнять силы. Насладились бы настоящим шоу. Что он, что Руперт — мастера в сардонической учтивости. Старались бы превзойти друг друга изо всех сил, но донельзя по-джентльменски». Брэдли досадовал, что не может помочь Крейгу. Он испытывал к Дональду теплые, почти отцовские чувства. Но не следовало забывать: роль дипломата обязывает сохранять дружественный нейтралитет.