Первый всадник. Книга вторая - Анастасия Сиалана

Надя же в процессе неразберихи тихонько начала подтягивать к себе мой чизкейк, думая, что мы не видим. Решила проигнорировать, как и девочки. Всегда можно заказать новый.

– Давайте приступим к допросу, ― сложила руки на груди и уставилась на своего хранителя. – Что ты знаешь о путях к кругу перерождений?

Ангел невинно захлопал глазами, слегка наклонил голову, как птица, и промолчал. Не знает или строит из себя отрешенного?

– Отвечай. – Я насупила брови и добавила в голос строгости.

Подействовало. Золотко улыбнулся и начал вещать обо всем, что он знает. Обо всем и ни о чем! Эта лекция продлилась двадцать минут, прежде чем я его перебила.

– Мы поняли, что жизнь хранителя нелегка! Знаешь ли ты хоть что-нибудь о дороге к перерождению? – не выдержала Вера. Она уже готова была замахнуться стаканом на ангела.

– Дороги две: через смерть и через небеса. – И улыбка до ушей.

Я смотрела на это чистое существо и понимала, что он дьявол с крыльями, прячущий рожки в густой золотой шевелюре. Мариновать нас почти полчаса, дать надежду, чтобы потом сказать то, что и так известно, – это нужно не иметь сострадания! Или не иметь мозгов! Оба варианта наказуемы!

– Так, сгинь, пока не отправился отсюда первой дорогой.

Я говорила вполне серьезно. Вера уже точила ножи. Причем буквально точила сервировочные ножи друг о дружку под столом. То ли золотко послушал меня, то ли услышал скользящий звон металла, но он благоразумно слинял в невидимость. Однако я успела отвесить ему подзатыльник. На этот раз я точно рассчитала его местоположение, могла гордиться собой.

– Что дальше? – Вера отложила ножи. Явно была несерьезно настроена, а то заразила бы пернатого мутировавшей оспой, которую везде таскает с собой в пробирке.

– Черт его знает! – Идей действительно больше не было.

– Поняла.

Чума неожиданно поднялась, посмотрела куда-то вглубь помещения, а когда нашла искомое, закричала на все кафе:

– Эй, черт! Точнее, князь, который по душам!

Мы все приподнялись и посмотрели в ту же сторону, что и Вера. Правда, Наде пришлось запихнуть большой кусок чизкейка в рот, чтобы не оставлять его на тарелке (вдруг отберут), но это мелочи. Удивило другое. Через три столика от нас сидели три демона за разными столиками и шифровались. После того как Чума их раскрыла, ребятам пришлось признать свой провал и обернуться.

– Иди сюда! – Поднялись все трое. – Да не все. Говорю же, тот, что шарит в душах!

Остальные сели, а Мерихим направился к нам.

– Мы зашли за чизкейком. Здесь он лучший в области, – непонятно зачем решил оправдаться демон.

– Мы так и подумали. – Я хитро улыбнулась и переглянулась с девочками. – За четырьмя лучшими чизкейками.

– Путь к кругу перерождения. Он есть? – без предисловий начала Вера. Надя по техническим причинам молчала – кусок десерта встал колом в горле. Переоценила она себя.

– Конечно.

– Не смерть и не небеса, – усложнила задачу я.

Мерехим задумался. Это вселило надежду. Наверняка что-то да было. Пока князь копался в своей огромной памяти, присев на стул, что принес ранее золотко, решила подшутить над Надей. Она все еще не могла полностью проглотить пирог.

– Еще чизкейк?

– Да, – сиплым голосом заядлого курильщика с воодушевлением согласилась Голод. Ничто не было способно ее изменить, даже удушье!

– Другого пути нет, – неожиданно припечатал Мерихим, возвращая все внимание к себе.

Недавние улыбки от шутки ушли с наших лиц за секунду. Сердце будто ухнуло в пятки, встало и потом бешено забилось. Ужасное чувство. Ощущение неизбежности краха. Просто не верилось, что это правда, но вот перед нами сидел князь ада с силой видеть души и говорил, что пути нет. Волей-неволей руки начали опускаться.

– Не может такого быть, ― прошептала расстроенная Надя, теряясь взглядом где-то поверх наших голов. Люба просто гипнотизировала стол, а Вера сжала зубы, будто испытывала сильнейшую боль.

– Однако были те, кто нашел третий путь, – добавил князь ада, буквально возвращая нас к жизни.

Могу поклясться, что мы четверо глубоко вдохнули, будто в первый раз в жизни. В обеих жизнях, на небесах и на земле. Тиски, обхватившие все тело, разжались, и мы смогли снова нормально дышать. Голова от недостатка воздуха слегка закружилась.

– Кто смог?

Люба была первой, кто достаточно пришел в себя для вопроса. Остальные вместе со мной только и могли, что кивнуть.

Мерихим посмотрел каждой из нас в глаза, улыбнулся странной, еле очерчивающейся улыбкой, что приподняла только один уголок его рта, и выдохнул:

– Вы.

И его страшные бесцветные глаза поймали в ловушку удивленные мои.

Темно. Вокруг всеобъемлющее ничто. В этой темнице нет стен, нет пола. Я просто повисла в пространстве, ожидая того момента, когда меня призовут. Несколько раз в десятилетие я поднимаю глаза вверх, чтобы увидеть сияние золотого трона. Мою тюрьму закрывает один из его столпов. Это действие бессмысленно, но я все равно повторяю его еще раз и еще в надежде, что в этом столетии золотой потолок сдвинется по приказу тетраморфа и я буду призвана на землю.

Говорят, что в заточении люди начинают теряться во времени, путать дни недели и даже года, но это все ложь. По крайней мере, для высших. Я сидела в темнице гораздо больше любого смертного и точно знала, вплоть до часа, сколько там нахожусь. Иногда, когда Ио был занят созданием чего-либо, а его ангелы покидали пределы рая, в потолке открывалась щель. Недостаточная для того, чтобы выйти, но ее хватало тетраморфу. Величественный черно-белый орел склонял голову и молча смотрел в отверстие. Когда это случалось, я начинала бессмысленно рассказывать истории об ангелах и создании небес. Мое повествование создавало видимостью беседы и убивало скуку. Несмотря на то, что орел молчал, я видела интерес в его голубых глазах, и это дарило мне радость. Во мне просыпались чувства.

В последнее заточение отчаяние и безысходность так сильно мной овладели, что я была уверена: стоит мне выйти из темницы еще раз, и я больше не вернусь. В тот раз орел сидел на краю пропасти, что вела в мой личный ад, и плакал. Слезы срывались в темницу и падали на мои ладони кристаллами чище самих бриллиантов. Именно они дарили мне тепло в то самое трудное время. Я испытывала муки совести, сожаление и вину. Если раньше убитые смертные не трогали ничего внутри, то тогда все было иначе. Мы оживали.

Нас выпустили. Все четверо стояли на краю небес и ожидали отправки в мир. Вокруг собрались почти все ангелы и с благоговением смотрели на нас. Одной из провожающих была Абаддон, ангел с ключами от Бездны. Она не была выдающимся полководцем и не участвовала в сражениях, просто гуляла по небесам и хранила ключ. Никто не задумывался о той значимости, что была заключена в этом ангеле. Никто, кроме меня.