Мироходец – командная работа - Виктор Вит

Вокруг раздался хрип и рёв. Из тёмных улиц, из проёмов разбитых окон начинали вылезать фигуры. Люди, монстры и просто нечто такое, чему я даже не подберу определения с ходу. Они окружили церковь и начали медленно сжимать кольцо. Я оглянулся по сторонам, прикидывая, успею ли рывком добежать до входа в церковь и дать уйти своим, но Пиромант, внимательно следивший за мной, одним движением зажёг на месте входа стену огня высотой в пару метров и захохотал:

— Тебе не скрыться от меня, щенок! У тебя был шанс отдать чужое, но ты его упустил!

В этот же момент строй окружавших нас существ сломался, и они бросились вперёд — в темноте казалось, что их целая волна, но на самом деле, возможно, их было не так уж и много, в свете только всполохов пламени и красноватого свечения звёзд и луны сложно было сказать наверняка.

Два огненных существа ринулись вперёд на Невесту, просто снеся её куда-то в сторону, а сам Пиромант обеими руками послал им вслед длинный поток огня. Я, вскинув пистолет, широкой дугой провёл им в сторону набегавших врагов, зажав клавишу спуска. Эта штука тоже была изделием Мастера Оружейника, очередным шедевром, и, хотя я не часто применял его, всё же надо было отдать должное мастерству его создателя. Пистолет исторг из себя волну мелких звёздочек, которые потоком разлетались от ствола, оставляя за собой быстро гаснущий серебристый след, они сами в полёте меняли траекторию и вонзались в нападавших. Первую волну чудовищ передо мной просто снесло. Некоторые звёздочки, вонзаясь в тела, начинали бешено вгрызаться в них, заставляя корчиться и кататься на земле в агонии. Некоторые просто разлетались при попадании, из одной их становилось с десяток, и они, прошивая навылет тела, устремлялись дальше. Другие просто при прикосновении валили монстров на месте, и они падали, недвижимыми кучами оставаясь лежать там, где в них попало. Ну а от некоторых монстры приходили в состояние ярости и начинали драться друг с другом, вырывая когтями, зубами или оружием друг из друга огромные куски плоти.

Вокруг воцарилась сущая вакханалия. Несколько звёздочек метнулись к Пироманту, но не долетев до него, вспыхнули в воздухе и огненными росчерками погасли у подножья его огненной колонны.

Пиромант, увидев причинённый мной погром, зарычал и направил на меня свои руки. Жар, который я не испытывал никогда в жизни, охватил меня, и каким-то отстранённым взглядом я увидел, как моя одежда начинает обугливаться. Пистолет, на который он и направил всю свою силу, треснул и заискрился, в него ударила волна пламени, и я, не сумев удержать его в обожжённых руках, выронил оружие. Мысленно призвав свои умения, я отогнал боль и так же мысленно раздвинул огонь в стороны. Пламя вокруг меня начало стихать, но маг, видя это, послал ещё больше огня. Мне пришлось только на силе воли удерживать поток чистого, почти белого пламени, что он изливал на меня, расталкивая его в стороны и стараясь не обращать внимания на тлеющую одежду и волдыри на коже по всему телу. Меня просто физически начало отодвигать назад ко всё ещё пылающему входу в церковь.

Краем глаза я видел, как сражаются остальные.

На Шамана навалилось сразу несколько мохнатых монстров, в которых было сложно понять, сколько у них лап или щупалец, или чего-то ещё. Но при попытке коснуться его их когти прошли насквозь, словно он был призраком, а сам Шаман, весело усмехнувшись и издав какой-то индейский клич, бросился в самую гущу нападавших со своими топориком и ножом, раздавая удары направо и налево. От тех мест, которых коснулось его оружие, начинал расползаться тот же яркий бело-голубой свет, который окружал его самого всё время, словно бы прорывающиеся сквозь занавески лучи солнца в полдень. Монстры орали и корчились после его ударов, а затем падали бесформенными грудами, покрытые светящимися ранами, и затихали.

Баль дрался сразу с тремя огромными амбалами, орудовавшими чем-то похожим на ржавые мачете. Его навыки фехтования оказались кстати, и он один сдерживал сразу троих, хотя они и теснили его. Вот неудачный выпад, и один из нападавших валится в сторону с пропоротым шпагой боком, но Баль пропускает удар и рукав на его левой руке распарывают почти по всей длине. Он вскрикивает и поджимает руку к телу, а с неё начинает капать кровь, но Баль всё так же стойко продолжает бой.

Сафо же, окончательно приняв вид монстра и уже не стесняясь, передвигается с такой скоростью, что не может уследить глаз. Вокруг него царит настоящий хаос из ошмётков мяса, костей и крови. Он рвёт своими, почти полуметровыми когтями всех, до кого может дотянуться, пронзая тела и полосуя их на части. Но даже его начинают теснить, врагов слишком много.

Меня захлёстывает отчаянье, которое пересиливает даже боль от обожжённого тела и напряжение от того, что я преодолеваю магию Пироманта[11] . Неужели это конец? Сомнения и отдалённое чувство отчаяния не идёт мне на пользу, и я ощущаю, что пламя, изливаемое на меня, становится всё ближе и ближе. Шаман уже полностью скрылся в сонме монстров, и его света почти не видно. Баль пропускает ещё несколько ударов и падает навзничь. Над ним немедленно нависают нападавшие, уже занося свои клинки, а я даже не могу выкроить частичку своего времени и воли, чтобы прикрыть его, иначе огонь охватит меня полностью. Но в последний момент Сафо вихрем расталкивает всех нападавших, разрывая их на части, но и сам получает несколько ударов в спину от тех, с кем сражался. Я вижу, как длинные клинки и когти пронзают его со спины насквозь и он с расширенными глазами медленно заваливается набок. А Баль, глядя на всё это, вскакивает на ноги, уже не замечая своих ран, и с криком начинает бешено размахивать своей шпагой, стоя над упавшим вампиром и на какие-то мгновения отталкивая нападавших.

Отчаяние.

Пиромант, почувствовав мою слабость, направляет в меня волну, но уже не пламени, а просто горячего воздуха, но спрессованного так, что меня просто поднимает в воздух и отбрасывает почти в пылающую стену у церкви. На меня тут же бросается какое-то существо, состоящее, как мне кажется, только из меха и щупалец. Я, с трудом собрав силы и пытаясь отдышаться после того, как приложился спиной о камни, отбрасываю его в сторону. Поднимаясь на ноги и оглядываясь, я увидел то, от чего моментально покрылся холодным потом, несмотря на свои ожоги и усталость от попыток противостоять изливаемому на меня огню.

Отбросив меня, Пиромант одним движением бросается в сторону, и вот он уже не верхом на своём столбе огня, а там, куда отлетела Невеста. Как оказалось, в те считанные минуты боя, что прошли от его начала, хотя было чувство, что он длится уже больше часа, она руками разорвала одно из огненных созданий и сейчас разрывала второго. Пиромант, появившись рядом, кинул в неё что-то из-под своей богато разукрашенной мантии. На руках и ногах Невесты засияли ярко-красные цепи, которые она с видимым усилием не смогла разорвать и оказалась скована на месте. Пиромант торжествующе подскочил к ней и произнёс слова, которые, несмотря на царивший вокруг шум и гвалт битвы, я расслышал предельно чётко:

— Твоя голова, Богиня, станет отличным доказательством того, что я стою выше всех так называемых «Богов»! — и, схватившись за платок, закрывавший её лицо, с силой дёрнул его в сторону.