Первая заповедь Империи. Книга вторая. Темная зона - Александр Шапочкин

– А, так вам Жорик нужен. – Невменяемость этого человека заставила задуматься меня о том, не принимает ли он запрещенных веществ. – Я сейчас вас на него переключу.

– Будьте так добры, – получилось язвительно.

– Секундочку. Да, вот еще что, Князь, – добавил мужчина на том конце провода. – Мы ждем вас в здании городской мэрии через два часа. Собрание должно подтвердить ваш аристократический статус, потому как…

– Это, простите, вы будете меня подтверждать?

– Ну да, а что? Мы же Дворянское Собрание! До встречи через два часа!

– Клоун! – констатировала Нина, которой Христа ретранслировала запись. – Я как будто окунулась в море идиотии!

Мы стояли за надписью «Закрыто» и смотрели на то, как дроиды сворачивают работы по демонтажу старинной вывески музея.

– И что может сказать мне на это древнейший планетарный искин планеты Земля? – усмехнувшись, спросил я у пигалицы.

– Узнал-таки? – фыркнула та и отвернулась. – И что ты теперь сделаешь? Переломишь через колено и отшлепаешь?

– Да ничего не сделаю, – ответил я, взлохматив черные как смоль волосы куклы, – мне помощь твоя нужна, а семейные сцены оставим на потом.

– Хм… – Девочка постояла немного, а затем, подойдя ко мне, порывисто обняла меня за талию. – Сколько раз я хотела сделать так, когда ты был маленький. Но не могла.

По щеке девочки сползла слезинка. Она хлюпнула носом и быстро вытерла рукавом мундирчика увлажнившиеся глаза.

– Вот и вырастила дурака на свою голову, – пробурчала она. – Христа, вызов от настоящего управляющего городом пришел?

– Нет.

– Думаю, что и не позвонит. От имени Князя пошли вызов на центральный пульт штаба с корректировкой w-78,25.

– Сделала. Пришел отклик. Г-123-321

– Вот и хорошо.

– Что это? – поинтересовался я манипуляциями искинов.

– Гражданская тревога третьего уровня, – спокойно ответила девочка, вновь беря меня за руку. – Войска занимают все стратегические объекты и находятся в состоянии готовности к бунту. Ничего такого – да и для жителей стеснение минимальное. Так, на всякий случай.

Нина вдруг развернулась ко мне и впечатала кулачок под ребра.

– Дурак.

– Ты чего? – удивился я.

– Не мог подыграть идиоту? – почти крикнула Нина. – Тебя же позвали, чтобы убить!

– Да ладно тебе. Не сгущай краски.

Она снова вхлипнула.

– Что-то у тебя сегодня глаза на мокром месте.

– Знаю. – Девочка отстранилась и посмотрела на меня снизу вверх. – Прости, что я сегодня такая бесполезная.

– Да что уж там… – Махнув рукой, я направился к массивным прозрачным дверям музея. – Нина, шевели ножками. У нас не так уж много времени.

В помещении музея царило унылое безразличие. Его работники, в основном пожилые дамы, всю жизнь отдавшие любимому делу, с пустыми глазами бродили между витринами, останавливались перед встречавшими когда-то гостей экспонатами и подрагивающими руками одну за другой выключали голографические панели со справочной информацией. Музей, красивое и с любовью оформленное место, одно из немногих на боевом корабле служившее культурному просвещению жителей города, тихо умирал, словно бы самое настоящее живое существо.

– Так, я что-то не понимаю в этой жизни, – пробурчал я себе под нос, провожая взглядом медленно затухающие потолочные плиты. – Это что? Ради нашей гоп-компании прикрыли подобную громадину?

ГИМИЦ действительно был огромным многоэтажным центром, в котором десятилетиями, в то время когда «Волга» барражировала по своему маршруту, скапливались артефакты и ценности с посещаемых флотом планет. Быстро разрастающаяся коллекция требовала все больше и больше места, однако горожан в первую очередь привлекала развлекательная составляющая.

Конечно, фильм на черно-белых видеопленках от жившего семь-восемь веков назад режиссера крабоподобной расы, полностью уничтоженной предыдущим правительством каэли, ун-чуков – аборигенов Новой Армении, так и не успевших выйти в космос, можно было посмотреть и в виртуальности. Отдохнуть с семьей и устроить свой досуг – в любом из многочисленных торговых центров, на гравистадионе или в специализированном центре новых технологий. Однако только в подобных музеях люди могли приобщиться к давно ушедшим векам, эпохам, народам и странным созданиям.

Экспозиция обычно включала в себя не только образцы нечеловеческих культур, но и палеонтологическую, бестиарную и ксенопологическую секцию. Выставку технических достижений разумных Рукава Ориона, где можно было, например, почувствовать себя птицей кукрокуко и своими руками попробовать соткать ковер на молекулярно достоверном муляже станка этих забавных копчикоголовых созданий.

Все эти существа, оставившие людям свое наследие, в основном уже вымерли к моменту выхода человека в космос. Единицы из них ютились под купавами с естественной средой обитания или в микрорезервациях, в то время как на их терраформированных планетах правили наши основные соседи по рукаву галактики.

Для рас – потомков предтеч история других видов не представляла какой-либо ценности. Они в первую очередь собирали генетический материал и интересовались передовыми технологиями и на основании полученных данных решали судьбу миллиардов и миллиардов живых существ, большинство из которых находились на докосмическом этапе своего развития, и только единицы уже осваивали орбитальное пространство собственных планет. Кто представлял интерес – подвергался генорекомбинированию, кто-то использовался в естественном облике, а остальные либо безжалостно уничтожались еще на первом этапе процесса подготовки к терраформированию, либо вирусно стерилизовались, если атмосфера планеты и условия обитания подходили для захватчиков.

– Максим Денисович! – услышал я за спиной голос капитана Анко. – Как и было приказано, мы прибыли.

Я оглянулся, здесь были все мои спутники, как комиссары и экипаж корабля, так и американки с непонятным статусом. Последним же, гордо переставляя лапы, появился громадный каэли с кошкой, уютно устроившейся в ложбинке между лжеруками. Появление Глука было встречено удивленными взглядами моих людей и легкой паникой, начавшейся среди персонала музея. Более того, скучающий все это время в вестибюле охранник, видимо, в последний день работы этого заведения решивший наплевать на должностные инструкции и проигнорировать одинокого человека в скафандре с ребенком, прошедшего сквозь запрещающую голограмму, подобрался и вышел из своей будки.

– Это?.. – подошедший ко мне Константин, командующий приписанными ко мне комиссарами и один из немногих знавший, кто скрывается под маской Князя Александрова, подойдя ко мне, ткнул локтем мою бронированную грудь. – С хрена ли здесь собачка делает? Да еще и с твоей кошкой на загривке.

– Я пригласил, – тихо ответил я, – чуть попозже вас всех друг другу представлю. Передай другим, чтобы не дергались. Я все объясню.