Темная симфония - Кристин Фихан

— Возможно потому что там, в разгар шторма, на самом краю скалы, в одиночестве осталась слепая женщина, которая также нуждалась в помощи?

— Думаю, я смогу помочь, сеньор, — сказала Таша, ее голос звучал мягким приглашением. — Этот мужчина, о котором так много говорит nonno, этот Байрон Джастикано, — незнакомец для нас. Охотник за состоянием моей кузины. Она стоит слишком много — палаццо, корабельная компания, ее личный трастовый фонд. Это если в общих чертах. Он, кажется, оказался там в самое подходящее время. Как он мог спасти старика из моря? Как он мог в то же самое время спасти Антониетту? Вы видите, как нелепа эта история? Естественно он был вовлечен во все это. Да и вы сами слышали, как Антониетта сказала, что считает, что напавший на нее мужчина мертв. Убит собственными руками Байрона и, возможно, сброшен в то же самое море, что едва не приняло в свои объятия мою кузину, — Таша позволила себе слегка разрыдаться и потянулась, чтобы обхватить запястье Антониетты. — Он соблазнитель невинных и профессиональный преступник. Вы должны спасти нас от этого человека. Я рассчитываю на доброту, которую вижу в ваших великолепных глазах, в противном случае нет никакой надежды спасти мою кузину от этого мужчины.

Антониетта бы рассмеялась, если бы смогла, но когда она открыла было рот, то обнаружила, что ее голос куда-то пропал. Таша с такой легкостью сочиняла истории, которые соответствовали ее настроению или ситуации, в которой она оказывалась. Она только что представила Байрона, как главного подозреваемого, своему красивому полицейскому, тем самым, не раздумывая, предав доверие Антониетты.

Антониетта повернула голову в сторону Байрона.

— Ты здесь, не так ли? Ты слышал, как моя кузина оболгала тебя перед капитаном. Я сожалею, что она доставила тебе неприятности. Ей хочется, чтобы он посмотрел на нее как на женщину.

— Не расстраивайся из-за меня, Антониетта. Я прекрасно могу позаботиться о себе.

В его голосе прозвучала резкость, словно крепкие зубы щелкнули друг о друга. Эта картина так ярко встала перед ее мысленным взором, что Антониетта вообразила огромного лохматого волка, высматривающего свою жертву. Она знала, что он находится в комнате, все ее чувства были начеку. Как Таша могла быть такой беспечной, осуждая его, в то время как он был в одной с ними комнате?

Байрон не спеша отступил в один из многочисленных альковов, материализуясь позади густых, широких листьев декоративных деревьев. Затем медленно вышел из-за зелени, всматриваясь в полицейского, вкладывая ему воспоминания об их знакомстве и посылая волны тепла. Он не потрудился выручить Ташу. Ее мозг был таким же сложным по структуре, как и у всех Скарлетти. К тому же он хотел заставить ее почувствовать испуг и неловкость просто потому, что она расстроила Антониетту.

— Добрый вечер, — официально поздоровался он, плавной походкой двигаясь вперед. — Боюсь, Таша демонстрирует неуверенность в собственной безопасности, капитан. Она легко расстраивается, а сегодня вечером пострадала маленькая девочка. — Он сознательно встал прямо перед ней, забирая у нее руку Антониетты и поднося ее к своим губам. Разжав пальцы Антониетты, он одарил нежным поцелуем прямо центр ее ладони. Медленным, неторопливым движением. Спокойным и сознательным, откровенно собственническим. Он задержался на одно мгновение, скользнув большим пальцем по ее коже.

Байрон медленно повернул голову и посмотрел на Ташу. На мгновение в тусклом освещении солярия его глаза полыхнули огненно-красным. Блеснули его удивительно белые зубы, которые показались, лишь на доли секунды и только для Таши, длинными и острыми, как у волка. Она моргнула и увидела, что он улыбается, низко кланяясь в изысканном и очаровательном жесте.

— Таша, моя дорогая, мне жаль, что твои бедные нервы пострадали по вине твоей кузины, но для истерики нет никаких причин. Она в полной безопасности, а капитан и я проследим, чтобы это так и оставалось, — его голос был бархатисто-мягким, смесью легкого мужского веселья и высокомерия и, тем не менее, убедительным.

Байрон обратил полную силу своего завораживающего голоса и гипнотизирующих глаз на капитана.

— Не так трудно поверить, что свидетельства подтверждают каждое слово, сказанное доном Джованни и Антониеттой. Конечно, их не за что упрекнуть, и вам не составит труда поверить им. Вас больше волнует, как обеспечить им защиту. А поскольку мы хорошие друзья и вы знаете, как меня это беспокоит, вы с радостью присоединитесь ко мне, поделитесь всей имеющейся у вас информацией об этом нападении на них и поможете мне с их защитой, — тон его голоса был таким чистым и добрым, что невозможно было не согласиться.

Таша уставилась на двух мужчин с явным ужасом. Байрон еще раз оскалился.

Диего по-товарищески хлопнул его по спине

— Хорошо, что ты оказался здесь, старина, иначе произошла бы страшная трагедия. Синьора Скарлетти-Фонтейн, можете быть уверены, Байрон спас ваших кузину и деда от верной смерти. Ваша семья в огромном долгу перед ним.

Антониетта не могла ничего с собой поделать, подпав под влияние бархатистого голоса Байрона, но она заметила, что не помнит точных его слов. Только его тон. Совершенный, чистый тон. Она подняла подбородок.

— Ты делал это со мной?

— Что «делал» с тобой?

От смеха в его голосе ее бросило в дрожь. Мужское веселье прозвучало неубедительно.

— Гипнотизировал меня своим голосом, чтобы добиться полного сотрудничества.

— Я старался загипнотизировать тебя своими поцелуями. Мой голос не работает на тебе. Будь это так, осуществилась бы моя самая сокровенная мечта.

Ее взволновало не это. Ее слишком сильно выбивало из колеи, что сидя рядом с другими, она, тем не менее, умудрялась вести личный, интимный разговор, который был на грани чувственности.

— У вас есть необходимая нам информация, капитан? — спросила она офицера, но все ее внимание было сосредоточено на Байроне. Каждая клеточка ее тела ощущала его присутствие. Была одержима им. Это было не очень-то приятное чувство, и она не любила его.

— Я чувствую то же самое, — это было умышленное напоминание, что он может читать ее мысли. Антониетта была очень гордой, и Байрон прекрасно понимал, что тяга к мужчине заставляла ее чувствовать себя уязвимой и беспокойной.

Таша вскочила на ноги, уперев руки в бедра.

— Ну надо же! И это все вопросы, которые вы собирались задать ему? Байрон Джастикано — не такой, каким кажется. Как он оказался в доме? Как он постоянно оказывается в нем? Почему бы вам не спросить его об этом!

Байрон повернул голову, приподняв брови. И снова она поймала огненно-красные всполохи, дьявольское предупреждение, когда он посмотрел прямо на нее.

— Я превращаюсь в крошечные молекулы и просачиваюсь под дверью. Постарайся не оставлять окна открытыми, так как не известно, что может вползти в них, — он тихо рассмеялся, и капитан присоединился к нему.