Становление - Ерофей Трофимов

— Нет, нет. Сейчас мне не до этого, — рассмеялся Араб, — просто хочу знать на будущее. Я же говорил, не хочу нарушать обычаи по незнанию.

— Жаль, — откровенно огорчился Чин.

Внимательно посмотрев на него, Араб понимающе кивнул головой:

— Хочешь привязать меня к своему племени.

— Ты и вправду умён, — кивнул головой старик. — Мне очень хочется, чтобы ты не просто думал о благе племени, а заботился о нём как о своей семье.

— Тебе нет нужды заставлять кого-то удовлетворять мои потребности. Я и так сделаю всё, что смогу, — грустно улыбнулся Араб.

— Хорошо, — радостно улыбнулся Чин, и Араб неожиданно поразился детской наивности этого человека.

Старик поднялся и, кивком головы попрощавшись с лежащим, вышел из шалаша. Проводив его взглядом, Араб в очередной раз проклял свою беспомощность. Оказавшись в мире, где от мобильности и способности защищаться зависит жизнь, он не способен даже позаботиться о своих насущных нуждах.

Таким беспомощным он бывал всего несколько раз в своей долгой и полной приключений жизни. Первый раз, когда появился на свет, и ещё дважды, когда его настигли пули преследователей и осколки ручных гранат.

И вот теперь он в очередной раз оказался на грани. Его жизнь зависела от того, как быстро он сможет встать на ноги. Достаточно было одного налёта крагов, и его жизнь оборвётся. Эти неутешительные мысли заводили его всё глубже в дебри пессимизма и депрессии. Сообразив, что подобное самокопание может плохо кончиться, Араб сделал глубокий вдох и попытался найти в своём теперешнем положении хоть что-то хорошее. Его оказалось не так много. Только то, что камень, перебросивший его в этот мир, действительно пытается вылечить его болезни. Несколько раз, пошевелившись, Араб вызвал в своём теле очередной несильный приступ боли и, вздохнув, мысленно махнул на всё рукой. В его положении оставалось только ждать. Он или поправится, или будет убит налетевшими крагами. Никакого третьего варианта предусмотрено не было.

Из задумчивости его вывело появление любопытной детской рожицы, заглянувшей в шалаш из-за угла. Улыбнувшись появившейся физиономии, Араб сделал приглашающий жест рукой. Рожица исчезла, и за стеной раздался быстрый шёпот нескольких детских голосов. О чем-то посовещавшись, детвора осторожно просочилась в шалаш и, усевшись на пороге, принялась внимательно рассматривать его. Их было трое. Двое мальчишек и девочка, в возрасте от пяти до семи лет.

Внимательно посмотрев на них, Араб выдернул из стены веточку и, показав её им, сделал несколько пассов руками. Веточка исчезла, спрятанная между пальцами. Ребятишки восторженно охнули, во все глаза уставившись на его руки. Следующим номером было возвращение веточки обратно. Детвора радостно засмеялась от восторга. Слушая их заразительный смех, Араб неожиданно для себя понял, чего именно ему не хватало все эти годы. Собственной семьи. Своих детей.

Служа наёмником, влезая во все возможные и невозможные свары различных государств, он так и не нажил ничего, что могло бы помочь ему завести свою, настоящую семью. Обрекать их на полунищенское существование и постоянную тревогу за него он не имел морального права. Так он считал и всегда придерживался этого правила.

Показывая детворе разные фокусы, он продолжал обдумывать сложившуюся ситуацию. А ситуация складывалась не самым лучшим образом. Племя добродушных, мирных людей оказалось объектом охоты местной знати. Остановить эту охоту, обучив людей приёмам рукопашного боя, было непросто. Если краги действительно воины, то племя обречено. Сражаться едва обученным пастухам с профессиональными солдатами — всё равно, что пытаться отбить пулю прутиком. В сложившейся ситуации выход был только один: поправившись, вступить в схватку с крагами в одиночку, используя партизанскую тактику. Нужно заставить крагов начать охоту на него, чтобы дать племени время уйти подальше от этих мест.

Придя к такому неутешительному выводу, он принялся продумывать тактику разведки и добычи нужных данных. Детвора, насмеявшись вдоволь и перестав бояться его, принялась требовать новых фокусов. Сделав вид, что сердится, он скорчил им рожу и зарычал страшным голосом. Завизжав от восторга, дети выскочили из шалаша и, отбежав в сторону, принялись дразнить его, подпрыгивая и корча рожи в ответ. Усмехнувшись, он улёгся поудобнее и вернулся к своим размышлениям. Но обдумать всё как следует ему не дали.

Неожиданно где-то в стороне раздались испуганные крики и плачь. В племени что-то произошло. Приподнявшись на локтях, он попытался разглядеть, что случилось, в полный голос проклиная свою беспомощность. Всё, что ему удалось разглядеть, это суету и беготню в том месте, где стояло несколько громоздких фургонов. Но видел он только членов племени. Посторонних, описанных вождём, не было. Убедившись, что это не нападение, он немного успокоился. Оставалось только дождаться, когда кто-то из членов племени появится у шалаша и расскажет ему новости.

Снова улёгшись, он принялся ждать. Вскоре раздались тяжёлые шаги, и в шалаш вошёл Чин. Медленно опустившись на шкуры, он помолчал несколько минут, словно собираясь с мыслями, и, тяжко вздохнув, произнёс:

— Они снова напали. Схватили трёх пастухов. Ещё три вдовы в племени. Что мне делать, Ар? Как спасти людей? — с мольбой спросил старик.

— Сейчас ты можешь сделать только одно: увести племя в другое место. Поверь, другого выхода у тебя нет, — решительно ответил Араб.

— Теперь я и сам так думаю. Но куда уходить? Куда направить стадо?

— У моря всегда людно. Значит, нужно уходить в глубь страны. Держитесь края леса, но не выходите на открытые пространства. Старайтесь, чтобы боски не поднимали много шума. Я уже говорил, что нужно найти место, покрытое камнем или песком. Перегоните стадо через это место, чтобы скрыть следы. Отправь людей прямо сейчас. И ещё. У ваших повозок очень тяжёлые колёса. Их нужно переделать. Я покажу, как это сделать.

— Что тебе для этого потребуется? — устало спросил старик.

— Кусок выделанной шкуры и что-нибудь, что будет оставлять следы на коже.

— Хорошо, я скажу, чтобы тебе всё принесли, — кивнул старик и, поднявшись, медленно побрёл в сторону фургонов.

Дожидаясь, когда ему принесут всё необходимое, Араб незаметно для себя задремал. Но это был странный сон. Беспокойный. Он вообще редко видел сны, но сегодня ему вдруг привиделась дорога и странные, жуткие люди с белыми, словно обсыпанными мелом, лицами. Всё, что он видел, это мелькающая перед лицом трава. Его куда-то везли. В запястья рук и щиколотки впивались верёвки. То и дело к нему наклонялся кто-то из захватчиков и принимался хлестать плетью по ногам и животу, норовя попасть по самым интимным частям тела. Ему было больно, но он терпел. Это было терпением обречённости. Никто не мог ему помочь. Очень скоро ему предстояло попасть в подземелье замка, где рабы с вырезанными языками распилят ему голову, чтобы люди с белыми лицами могли увидеть, что там есть. Он не знал, откуда у него такая уверенность, но знал это наверняка. Но перед этим его будут долго пытать, задавая непонятные вопросы. Он знал это. И от этого ему было горько и страшно.