Дитя Дракулы - Джонатан Барнс

странный дом! В нем словно бы бурлят секреты и недомолвки, что вода в котелке, которая вот-вот закипит и выплеснется через край. Напиши скорее, любимый, умоляю. Напиши скорее!

Твоя малышка

Сара-Энн

Дневник доктора Сьюворда

(фонографическая запись)

3 декабря. Вот уже несколько дней я непрерывно – и излишне напряженно – размышляю, какое решение принять.

Коричневая тетрадь – дневник покойного Р. М. Ренфилда, о котором я, несмотря на все свои старания его исцелить, знаю очень мало, – лежит на столе передо мной, все еще ни разу не открытая после моего возвращения из Перфлита. Странно, конечно: с виду безобидная старая тетрадь, с потертой обложкой и надорванным корешком. Но она – посланник из прошлого, голос из давно минувших дней, который я считал навеки умолкшим. И она ждет.

Один внутренний голос нашептывает мне, чтобы я вообще не открывал тетрадь. Разумный совет, вероятно. До сих пор мне удавалось ему следовать. Прошлое осталось в прошлом, шепчет голос, и от всех свидетельств того страшного времени нужно избавиться. Почему бы не выбросить тетрадь, не читая? Почему бы не кинуть в реку или не сжечь в камине? Пускай она исчезнет бесследно или покоится где-нибудь вне досягаемости. Чего хорошего можно ждать от столь странного гостя из прошлого века?

Однако другой внутренний голос, более громкий, более напористый, более убедительный, призывает меня открыть тетрадь и прочитать все написанное там. Ну какой от этого может быть вред? – спрашивает он. Неужели ты не хочешь утолить свое любопытство?

А кроме того, есть большая вероятность, что дневник окажется страшно скучным, просто монотонный бред сумасшедшего.

Ну ладно… пожалуй, гляну пару страниц, прежде чем навсегда избавиться от тетради.

Открой ее, доктор Сьюворд. Открой ее, Джек. Открой. Открой.

Из «Пэлл-Мэлл газетт»

4 декабря

Тайная боль за улыбкой аристократа

Слышать о чьем-то тяжелом и продолжительном несчастье всегда печально, а тем более, когда речь идет о человеке знатном и влиятельном. Если же он, ко всему прочему, возглавляет одну из старейших и известнейших политических организаций страны, тогда наша печаль возрастает безмерно, превращаясь из сугубо личной эмоции в вопрос национального значения.

Именно таков случай лорда Артура Годалминга (в прошлом Артура Холмвуда), на чью долю выпало столько трагедий, неудач и страданий из-за женщин слабого здоровья, что беспристрастный наблюдатель просто глазам своим не верит. Безумие и смерть, можно сказать, ходят за вышеназванным аристократом по пятам. Он унаследовал титул и огромное состояние совсем еще молодым человеком, после безвременной кончины своего отца. В том же году он потерял невесту, известную своим взбалмошным нравом мисс Люси Вестенра, при обстоятельствах, которые иные сплетники по сей день называют подозрительными.

Четыре года назад в жизни лорда Годалминга, казалось, началась новая глава, когда он познакомился с молодой женщиной по имени Каролина Бринкли и влюбился в нее. Каролина – для близких друзей просто Кэрри – поразительно красива, белокура и очаровательна. Однако за привлекательной наружностью скрывается чрезвычайно хрупкая психическая конституция. На протяжении всей своей жизни леди Годалминг страдала душевными недугами и время от времени по необходимости обращалась за клинической помощью к ведущим психиатрам, в том числе к эксцентричному доктору Сьюворду с Харли-стрит, чьи услуги стоят чрезвычайно дорого.

Знал ли лорд Артур о психическом нездоровье и нервной слабости своей новой невесты до свадьбы? Или они от него скрывались? Умышленно ли его держали в неведении? Имел ли место сознательный обман? Ситуация вызывает большую озабоченность. Страна должна знать правду, иначе в обществе неминуемо пойдут тревожные разговоры о вырождении знатного рода. Недавно близкие друзья бывшей мисс Бринкли конфиденциально сообщили, что в последнее время у нее обострились давние проблемы и очередной тяжелый приступ умопомрачения вполне вероятен.

Для благородного лорда эти прискорбные обстоятельства не только источник личного горя. Годалминг возглавляет Совет Этельстана, старейшую политическую организацию с богатыми традициями и наследием, которая по-прежнему пользуется значительным влиянием. Может ли человек, угнетенный многочисленными жизненными невзгодами, занимать столь высокий пост? Конечно, в настоящее время Совет является преимущественно номинальной организацией. Однако, если он вернет себе особые властные полномочия, по праву ему принадлежащие, захотим ли мы, чтобы им управлял человек вроде лорда Годалминга? Или все же предпочтем кого-нибудь другого, чья жизнь не омрачена столькими несчастьями? Нам, добросовестным гражданам и налогоплательщикам, необходимо получить ответы на эти вопросы.

(продолжение на сс. 4–6)

Из личного дневника Амброза Квайра, комиссара лондонской полиции[31]

4 декабря. Очередной день, полный испытаний и неприятностей, от которых никуда не деться человеку, выбравшему в жизни путь ответственности и долга, а не обогащения и личной выгоды.

Когда я учился в школе, в моем классе были мальчики, которые успевали хуже меня по многим предметам, но которые теперь зарабатывают бешеные деньги в Сити или на Харли-стрит, проводят дни за необременительным, но высокооплачиваемым трудом, а вечерами ужинают в шикарных клубах или играют в вист с соседями. Я рад, что у меня другая судьба. Что я посвятил себя служению обществу. Льщусь мыслью, что у меня более высокое призвание, чем у них, и в конечном счете меня будут помнить и ценить еще долго после того, как всякая память о них исчезнет.

В дни вроде сегодняшнего подобные мысли приносят утешение. Утро (как часто бывает) началось с доставки рапорта на мое имя. Я ознакомился с ним сразу по прибытии на службу и счел его не самым приятным дополнением к моему чаю. Рапорт касается нынешнего состояния отношений между тремя главными преступными сообществами Лондона – Милахами, Китаёзами и Молодчиками Гиддиса, – которые с каждым днем становятся все более напряженными. В документе говорится, что никакой очевидной причины для такого ухудшения отношений нет. Ни одна из банд не изъявляет желания расширить свою территорию или разнообразить свою деятельность. Тем не менее перемирие (неофициальное, но соблюдавшееся долгое время), по всей видимости, подходит к концу.

Похоже, вчера вечером в Клеркенвелле произошло какое-то столкновение между представителями всех трех группировок. Ко времени прибытия наших полицейских на место происшествия негодяи уже скрылись бегством. Задержать удалось лишь одного – угрюмого молодого парня из банды Гиддиса по имени Томас Коули. Он мелкая сошка, но мы все равно продержим его под стражей подольше. Возможно, сумеем вытянуть из него какую-нибудь информацию о причинах вчерашней стычки.

Едва я дочитал рапорт, у меня начался очередной приступ мигрени, и голова с каждой минутой болела все сильнее. К полудню, когда я уже разобрался с кучей бумажной работы и провел заседания Комитета бдительности и Столичной консультационной группы по вопросу борьбы