Любовь по залёту - Лина Филимонова

Как член Демида.

Он так бешено молотит меня им, что я уже не понимаю, на каком я свете.

Перед глазами красная пелена, в ушах звон, волна непереносимого наслаждения, распространяющаяся во мне, превращается в море и накрывает меня с головой. — Быстрее, — шепчу я.

То есть, нет… Я хотела сказать, медленнее! Быстрее невозможно, это будет сверхзвуковая скорость. Демид все-таки танк, а не самолет… — Ты хочешь еще быстрее? — слышу я его удивленный и восторженный шепот.

Я ошиблась. Бывают сверхзвуковые летающие танки. Один такой сейчас уносит меня на небеса… Кажется, я начинаю терять сознание. Голова запрокидывается, и в этот момент я чувствую на своих губах губы Демида.

Необычно нежные и деликатные. Он же не умеет целоваться! Оказывается, умеет… О-о-о!

Это невероятное сочетание! Яростно долбящий член и нежные, мягкие губы. У меня происходит разрыв шаблона. И фантастический взрыв оргазма.

Кажется, я все-таки теряю сознание…

Демид

О, май гад!

Между нами — землетрясение. Снежная королева содрогается в моих руках, но и меня трясет не по-детски. Змей, в последний момент вытащенный из ледяной пещерки, фонтанирует огненной лавой.

Я продолжаю целовать Анюту, но ее губы становятся вялыми, она обмякает в моих руках. Что-то не так… Почему ее глаза закрыты? Она что, потеряла сознание?!

Я несу Снежную королеву на диван, чувствуя, как у меня трясутся руки от волнения. Что случилось? Ей плохо? Может, у нее сердечный приступ?

Я довел ее до этого своим взбесившимся отбойным молотком!

Ее голова на подушках, глаза закрыты. Но она дышит. И сердце бьется, и пульс есть. Похоже, она просто в обмороке.

Сердце у Снежной королевы, как и у всех, слева. А над ним — офигенная левая сиська. А рядом правая. Даже не знаю, какая из них мне больше нравится. Не заставляйте меня выбирать. Дайте две. Со взбитыми сливками.

Еще во время прощупывания сердечного ритма я вел себя не как правильный врач. Положив ухо на грудь Снежной королевы, я пытался дотянуться языком до ее соска. Сейчас, когда я убедился, что жизненные показатели в норме, мой язык снова потянулся туда. Я мечтал об этом с тех пор, как распахнулся ее халат! Но Змей, как обычно, вмешался в мои планы.

Я это делаю исключительно в целях реанимации. Щекотание языком чувствительных мест должно привести больную в сознание.

И точно, с губ Снежной королевы срывается легкий стон. Работает! Я поднимаю голову, вижу, что ее ресницы трепещут. Мои ладони обхватывают обе ее груди, я продолжаю начатое, лаская соски пальцами.

Ее губы приоткрываются, она снова стонет. Все идет по плану. Доктор, вы прекрасно справляетесь! А если в дело пойдет ваш дефибриллятор, пациентка однозначно очнется. Чтобы потом снова унестись в нирвану… Ее груди упругие, твердые, нежные. Мне кажется, или они немного подросли? Помнится, они прекрасно ложились в мои немаленькие ладони, а теперь… ложатся еще лучше! Но мне приходится их слегка сжимать.

Я их глажу, аккуратно трогаю соски, наклоняюсь, целую и облизываю.

Соединяю груди вместе, пытаясь целовать оба соска одновременно. Зарываюсь в них лицом, ощущая себя на вершине блаженства.

Чувствую, как рука Снежной королевы вцепляется в мои волосы. Она очнулась!

Я поднимаюсь, совсем ненадолго, смотрю в ее поплывшие от удовольствия глаза, и с азартом возвращаюсь к прерванному занятию. Пока Змей отдыхает, я намерен провести обследование.

И пора уже опускаться ниже — в ту область, где сегодня мой язык еще не бывал. Знак бесконечности — моя фирменная печать, которую я хочу там оставить.

Аня

Я уже на диване, но не помню, как здесь оказалась. Демид… он….

О-о-о!

Пару секунд… или минут назад я испытала ошеломляющий оргазм. И, кажется, все же ненадолго потеряла сознание. Что за ерунда? Никогда со мной такого не было. Конечно, Демид хорош. Очень хорош. Но обморок? Это слишком.

Как и то, что он сейчас делает.

О-о-о!

Мои соски пылают от его ласк, я не могу удержаться и выгибаюсь ему навстречу. А, когда он скользит ниже, я чувствую, что перед глазами снова все плывет. — Мне нужна передышка, — шепчу я. — Что?

Кажется, он не разобрал слов. Оторвался от меня, приподнялся. Нет! Не останавливайся! Продолжай.

Так же медленно, так же нежно. Он не торопится, возбуждение нарастает постепенно. Иногда он останавливается, и тогда я нетерпеливо сжимаю пальцами его волосы. Чувствую, как он улыбается в эти моменты.

Мои ноги раздвинуты, он — между ними. Ласкает меня языком, запускает в меня палец, усиливая остроту возбуждения. Это такое… утонченное

удовольствие.

Медленно. Очень медленно.

Тугие волны возбуждения разливаются по всему телу. Это не тот бешеный азарт, который был недавно. Это нечто совсем другое.

Мне уже хочется быстрее и сильнее, но Демид все равно не торопится. Я еще больше выгибаюсь ему навстречу, еще шире развожу ноги. Смущение? Я сейчас вообще не помню, что это!

Я хочу, чтобы его язык провел по горящей пульсирующей точке в центре, чтобы он двигался вверх и вниз быстро и интенсивно. Но он движется медленно. Совсем рядом. Старательно избегая центра. Кажется, вот сейчас… еще миллиметр… но нет!

Он специально надо мной издевается, я не сомневаюсь в этом!

Издевательство достигает апогея, когда он отстраняется и смотрит мне в глаза.

У меня между ног пылающий вулкан! Я хочу… Я готова умолять!

Но слов я не помню. Могу только стонать и выгибаться ему навстречу.

Он продолжает смотреть мне в глаза, а его палец глубже проникает в меня.

Вот уже два пальца, три… — Ты вся течешь, — шепчет Демид. — Хочешь меня? — Да! — Чего ты хочешь? — Я…

О, боже! Всего и сразу!

Я хочу, чтобы он довершил начатое языком. И чтобы заполнил меня своим огромным членом. Я хочу, чтобы он перевернул мне и взял сзади. А еще… Я хочу, чтобы этот момент длился вечно! Я на грани оргазма. И это даже приятнее, чем сам оргазм.

Обычно этот момент бывает недолгим, но сейчас… он растянулся на целую вечность!

Демид

Я чувствую, как трепещет ее клитор, знаю, что она почти достигла пика. Но я хочу его отодвинуть. Она так страстно выгибается, так нетерпеливо тянет

меня за волосы, так жалобно постанывает, почти умоляя меня… Кайф! Трепещущая от страсти Снежная королева, полностью в моих руках.

Я перевернул ее на живот, подложив подушку, чтобы попа торчала кверху. — Что ты… — пробормотала она.