Папа с седьмого этажа - Алекса Стар

— Потому что ты — дурак, Алексей Батькович. Я беременна не от тебя, так что успокойся, выдохни и беги к мамочке, отстирываться, отмываться и зализывать раны.

— Ты… Ты… — Лёша рычал как недовольный кот. — Ты беременна от него?!

Божечки, святые ёжички! Сколько праведного гнева и возмущения! Я, да с другим, да как посмела… Балбес!

— Ну не только тебе романы на стороне крутить. И мир на тебе клином не сошёлся. Можешь ещё успеть достать свои розочки, подарить их кому-нибудь. Блондинке там какой-нибудь… Ты же любишь блондинок!

Егор тихо фыркал за моей спиной, сдерживая смех.

Мда… Это уже не цирк, это точно мыльная опера с самого дешёвого мексиканского канала, ну а мы на главных ролях.

— С лёгким паром, Лёша!

Я подхватила Егора и направилась с ним к такси: нужно ехать, пока мы тут не намотали такую цену, что оба обанкротимся.

Мы уже выехали за город, когда я решилась посмотреть на Егора. Зла я на него была неимоверно! Детский сад устроили! Да ещё на глазах у стольких зрителей. И я даже не знала, что меня раздражало сильнее всего: глупость и нахальство Лёши, поведение Егора или сама ситуация в целом?

— Дай посмотреть…

Грубо схватила руки Егора и уставилась на них, почти не мигая. Синяки вышли хорошие, да ещё и пара ссадин. Подняла взгляд и увидела, в уголке рта тоже красовалось приличное по размерам красное пятно.

— Ну вот! Теперь твои родители подумают, что я тиран в юбке! Бью тебя…

— Ты? Меня?! — Егор расхохотался, запрокинув голову. Даже за живот схватился. — Точно, что тиран! Самый настоящий!

Не удержалась и двинула Егора кулаком по рёбрам, легонько.

— Вот! Уже руки в ход пустила…

— Ты прости, что так вышло. Я… я не хотела, не думала, да и не ожидала, если честно. Лёша настоящий дурак! Устроил не пойми что… Да и на что рассчитывал тоже непонятно. Что я прощу его и всё забуду? — хмыкнула и покачала головой. — Представляешь, захожу в свою квартиру, а там он с какой-то блондинкой! В моей кровати! Вытворяли непотребство. И теперь… Он что, реально думал, что я его прощу? Да я на порог его не пущу!

Разозлившись, сжала кулак и потрясла им в воздухе. Егор не удержался, прижал меня к себе и поцеловал. Легонько, даже отрезвляюще. Рука моя расслабилась, а злость уменьшилась до маленького липкого комочка, пока совсем не исчезла. Если Егор будет пользоваться таким нечестным приёмом, то закончится всё плохо. Ну вот как его поцелуям противостоять? Я даже возмутиться забыла, просто спустила этот поступок на тормозах.

— Твои родители не обрадуются…

— Чему?

— Такому твоему внешнему виду. Выглядишь ты потрёпанным.

— Помятый, но не сломленный! — Егор продолжал шутить, косо на меня поглядывая. — Всякое бывает. Ничего страшного… И мои родители не садовые розы.

— Ой! Только не про розы, прошу!

— Ну хорошо, не неженки они. Да и я не всегда пай-мальчиком был, — Егор склонился ко мне и заговорщицки зашептал.

— Это я уже поняла, драться умеешь. Хотя Лёша не такой уж чтобы боец… Точно не гладиатор. Скорее петух недоощипанный, нахохлился и бродит, ходит призраком коммунизма.

— Не злись, тебе не идёт…

Егор отряхнул рубашку и придирчиво осмотрел повреждение: лишился пару пуговиц, растянул ворот и нагрудный карман. Да ещё один манжет выглядел пожёванным, тот самый, в который Лёша клещом вцепился.

— Ты сразу становишься похожа на сердитого ёжика, морщины появляются. Гораздо лучше, когда улыбаешься. Лицо сразу на солнышко похоже…

Я недоверчиво слушала Егора: с чего вдруг такие слова? Или это драка так повлияла?

— Вот как сейчас? — улыбнулась и выдохнула.

— Да, как сейчас. Знаешь, Валя, ты очень красивая. И Лёша твой точно, что балбес и дурак. Я бы тебя ни за что не отпустил!

— Поэтому прилип ко мне как банный лист?

— Ну, я же не дурак! — Егор развёл руками. — Настойчивостью можно города брать, даже такие неприступные. И я от тебя точно не отстану, ты даже не надейся, слышишь?

— Даже если скажу «нет»? — самодовольно улыбнулась и скрестила руки на груди.

— Ты и так это сделала, но ничего не изменилось. И не изменится. Потому что…

Егор цепко обхватил меня, сжал в лёгких объятиях и уставился мне в глаза с таким видом, будто филина решил изобразить. Только лицо было довольным, счастливым и таким милым, что не было ни малейшего шанса устоять. Я снова выдохнула и зажмурилась. Точно что банный лист! Липкий такой, приставучий… Но очень и очень хороший! Просто до неприличия и жуткого безобразия хороший!

— Потому что ты знаешь ответ. И моё мнение тоже не изменится. Я тебя люблю. Не понимаю только одного, почему ты такая упрямая?

— Я не упрямая… Это… Это моё мнение.

— Надеюсь, мы придём к соглашению?

— К деловому? — приоткрыла один глаз и посмотрела на лицо Егора, которое теперь напоминало моську кота, объевшегося сметаной.

— К мировому!

Мы въехали в дачный посёлок. Теперь дорога стала хуже, намного хуже. Нас потряхивало, подкидывало и шатало из стороны в сторону. Егор выступал мягким, тёплым и надёжным амортизатором. Чем ближе были к дому родителей Егора, тем страшнее мне становилось.

Знакомство с мамой Лёши стоило мне бессонной ночи и едва ли не чашки валерьянки, потому что я была той гадиной, что была недостойна такого алмаза неогранённого! Сейчас готова была перекреститься левой пяткой и выдохнуть: и слава богу! Слава богу, что недостойна!

Когда машина плавно остановилась возле широких и высоких ворот, я чуть не родила от озвученной таксистом суммы. Мда, накрутили мы счётчик! Но Егор расплатился, даже не моргнув глазом, и сделал такой вид, что всё так и должно быть. Из машины выбирались охая, потому что всё затекло от долгой дороги, а встряска так и вовсе напомнила про всё, что можно и не можно. По крайней мере, у меня. Держась за Егора, сама себе напоминала странную букву «зю».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Подняв голову, рассмотрела большой двухэтажный дом. В окнах горел свет, а дверь рядом с воротами уже заскрипела и на грунтовый подъезд в окружении кустов сирени вышла женщина. Невысокая, со светлыми волосами и очень приятным лицом. Широкая улыбка сразу напомнила о родстве: вот в кого Егор уродился, в маму! Мне она была по плечо. Наверное, Егору в пятом классе шарф, стоя на табуретке, повязывала.