Время скорпиона - Галина Лавецкая

Однажды они танцевали в загородном ресторане. За огромными окнами падал снег, деревья стояли нарядные, пушистые… Было красиво, как в сказке.

– Белоснежка, давай поженимся, – сказал Серега. Алина оторвала взгляд от окна и посмотрела на него.

Глаза у Сереги были грустные. Белоснежкой он называл Алину из-за белых блузок и свитеров. Это был ее любимый цвет. Она хотела отшутиться, но глядя на него, поняла, что не надо. Лучше промолчать.

– Чего ты боишься, Аленька? Думаешь, я не смогу да ть тебе то, что ты имеешь сейчас? – спросил Серега.

– Ничего я не боюсь. Просто я замужем.

– Нуда, как же я забыл, – усмехнулся Серега, но лицо у него было печальным и оттого каким-то незнакомым.

Когда он вез ее домой, у Алины вдруг мелькнула мысль, что хорошо было бы, если бы дома кто-то ждал. Вдруг Илья приехал или Артем… Но пять окон квартиры были темными и неприветливыми. Она почувствовала себя одинокой, никому не нужной. Как бездомная собака. Не хотелось, чтобы Серега поднимался в квартиру. Но он, то ли почувствовав ее настроение, то ли обидевшись, высадил Алину у подъезда, сказал, что позвонит утром, и уехал.

Войдя, она зажгла везде свет. Пес блаженно растянулся в гостиной. Он даже не открыл глаза, а только пару раз покачал хвостом, приветствуя хозяйку. Алина бесцельно бродила по квартире, бормоча: «Войду в огромность квартиры, наводящей грусть, в огромность квартиры, наводящей грусть…» – и дальше не могла вспомнить ни слова. Подумала, что надо позвонить Илье, там сейчас утро… Но о чем говорить? Замужем! Смешно. Серега прав. Об-х о-хо-чешь-ся. Как в таких случаях говорят? Муж объелся груш. Бедный Илья, бедная она, бедный Серега. Зачем он только с ней связался! Может, умереть? Алина стала представлять, как она лежит в белом кружевном платье, вся в цветах, такая молодая… А Илья держит ее руку, и виски у него седые. Он поседел от горя и не может сдержать слез. Картина ей понравилась, но умирать расхотелось.

На следующий день Серега приехал без всяких следов обиды или грусти. Веселый, улыбающийся, с кучей планов на ближайшие дни. И все пошло, как обычно. Иногда Серега исчезал на несколько дней, но чаще они везде ездили вместе. Катались на лыжах в горах, летали в Берлин, Дубай и Будапешт. А в Москве практически не расставались.

Открылись коммерческие спортклубы с бассейнами и саунами. Алина с подругами увлеклись аэробикой и шейпингом, Серега ходил в тренажерный зал. После занятий он вез их обедать, потом ехали к Алине. Все подруги считали Серегу чуть не родным бра том, им было с ним легко и весело.

У Норы начался бурный роман с молодым теннисистом, она разошлась с Аликом и была вольной птицей. А Маришка влюбилась в художника, чуть высокомерного, что не соответствовало, по мнению Алины, его талантам. Художник был намного моложе Маришки – это была какая-то эпидемия, начало которой положила Алина. Но все были счастливы. Теннисист действительно любил красавицу и умницу Нору, и они были очень хорошей парой. Художник мучил Маришку мрачной ревностью, она металась между ним и Олегом. Плакала, расставалась навсегда, а через несколько дней бросалась в его любовь, как в омут, и все начиналось сначала. При этом Маришка была так хороша, трогательно беззащитна, что хотелось убрать ее под стекло, как драгоценную статуэтку. Художника подруги недолюбливали.

А в отношениях Алины и Сереги появилось чувство доверия и полнейшего понимания. Он обо всем рассказывал Алине, советовался, делился своими идеями и планами. Ему важно было ее мнение. Серега был из тех людей, что делают деньги «из воздуха». То ли особое чутье, то ли везение… Даже там, где требовалось определенное знание, которого у него не было, ему сопутствовала удача. Вдруг он увлекся покупкой картин, они стали ходить на выставки и аукционы. Алине даже удалось затащить его в Пушкинский музей. Но Серегу интересовала только практическая сторона искусства, в музее он откровенно скучал.

Страна трещала по швам; ваучеры, приватизация – ничего невозможно было понять. У Сереги появлялись булочные, прачечные, какие-то цеха в Подмосковье. Алина недоумевала, зачем ему это нужно? Но Серега только посмеивался, мол, в хозяйстве все пригодится. Они жили теперь в свободной стране и радовались этому.

В августе 91-го даже просидели два дня у Белого дома, защищая демократию. Далекой от всякой политики Алине такое и в голову бы раньше не пришло. Но Серега рвался в гущу событий, и она боялась, что без нее он ввяжется во что-то опасное. И, как ни странно, он легко согласился взять Алину с собой. Оружия Сереге не дали, и у нее отлегло от сердца. Они просто сидели и ждали. Было много разговоров, слухов, выступлений. Алина впервые почувствовала себя частью чего-то большого, важного. У нее возникло чувство единения со всеми этими людьми, и она разделяла их ликование, когда демократы победили. Но потом все прошло и забылось, это был единственный в жизни Алины патриотический порыв.

Поздней осенью вернулся Илья. Прошло больше двух лет, и Алина научилась жить без него. Все стало неопределенным и тревожным. Радость и удовольствие от каждого нового дня исчезли. Отношения с Серегой изменились. Он привык, что время Алины принадлежит ему. То, что они виделись урывками, его раздражало. Илья тоже был недоволен тем, что Али на постоянно куда-то убегает. Спорт, подруги, косметичка, мама, бабушка – она уже не знала, что придумать, лишь бы оправдать свое отсутствие. Илья никогда не контролировал ее раньше, но, видимо, сама Алина была так напряжена, что он это чувствовал, и ему было обидно.

Определенных планов на будущее у Ильи не было. Он удивлялся переменам, которые произошли с людьми. Друзья и знакомые со страстью говорили о политике и о том, как и еще можно заработать. И постоянно твердили, что уж ему-то с его способностями и знанием языков прямая дорога в бизнес. Звали в какие-то СП, кооперативы… Даже то, что составляло приятную особенность московской жизни: неторопливые разговоры ни о чем под рюмку и балычок с икрой, исчезло. Радость человеческого общения ушла, времени на это не оставалось. Приходилось приспосабливаться к переменам, меняться самим, чтобы выжить и прокормить семью. Город напоминал большой грязный рынок. Последней каплей было появление бывшего водителя Ильи, ныне гендиректора совместного предприятия, с предложением пойти к нему заместителем. Илья вежливо отклонил предложение и стал уговаривать Алину уехать в Америку навсегда. Артем к этому времени уже учился в Берлинском университете, в Москве их ничего не удерживало.

Но Алину держало так много! Она любила Илью, не представляла себе жизни без него и когда-то сама хотела уехать. Но с Ильей стало так сложно! Куда исчезла их нежность друг к другу, радость? Перед его отъездом было тяжелое время, но два года разлуки не только не изменили, но даже ухудшили состояние Ильи. А она надеялась, что он вернется прежним – энергичным, сильным, велико душным…

Когда она сказала Сереге, что, наверно, уедет с мужем в Америку, он, не раздумывая, заявил, что поедет за ней.

– Что я без тебя здесь буду делать, Аленька? Придумаю что-нибудь и в Америке, но только вместе.

– Какое вместе, Сережа, у меня семья. Ты же знаешь, сколько раз говорили об этом…