Порочные души - Ellen Fallen

– Нет, вам показалось. Кстати, это вы консервировали фрукты, те, что лежат в пластиковом контейнере? – она кажется сбитой с толку. – С вами все в порядке? Вы, кажется, побледнели?

– Не знаю, о чем вы спрашиваете, может это из той корзины, что прислали в подарок. Бледность из-за жары, она так влияет. Вам необходимо пройти в кабинет, по-моему там отправили факс, – я прищуриваю глаза. – Да, извините, я его приняла, так как не могла ждать. Он с больницы.

– Замечательно. Спасибо, – я ненавижу, когда люди суют нос не в своё дело, это выводит из себя. То есть получается, человек теперь знает информацию, которая была не для него. Раздражённо захожу в кабинет, беру телефон в руки, усаживаюсь в кресло.

– Алло, – вытягиваю бумагу факса, первое, что бросается в глаза – это эмблема нашей больницы.

– Ты решила быть стёртой с лица земли? Что за ерунда происходит? Где твою мать телефон? Вы женщины вообще в курсе, что есть такой предмет в вашей сумочке? Или стоит выкинуть его на мусорку, все равно ты его даже не слышишь! – орёт Трой.

– Прости, – закусываю губы, пока он пыхтит от гнева.

– Да какой там прости, я ищу тебя, родители ищут. Звоню непонятно в который раз в этот дом, и каждый раз поднимает трубку мужик, на которого переводят звонки, и тебя нет. Что это за херня? Ты вообще понимаешь, что мы переживаем? Что это за отпуск такой, – устало откидываюсь в кресле, отталкиваю бумагу от себя, даже не читая.

– Здесь столько всего свалилось, я не могу тебе всего рассказать, это странно и неестественно. Я была неделю назад в больнице, и ты меня видел, – спокойно отвечаю ему, растирая лоб пальцами.

– Я тебя видел вскользь. Ты знаешь, что такое вскользь? Это ми-мо-летом. Обычно ты мозолишь мне глаза, торчишь в моем кабинете часами, а теперь потерялась. Так не делается, – даже не пытаюсь его перебить. Все равно, что стучаться в дверь, где никого нет дома. – Он не выпускает тебя из дома? Вы спите с ним?

– Не начинай, это не твоё дело, – двери приоткрываются, полубоком заходит Хоук, неся в руках люльку вместе с ребёнком, подмышкой он держит бутылочку и игрушку. Молча все ставит передо мной на стол, я вытаскиваю бутылочку, встряхиваю её и верчу в руках. Хоук в это время притягивает стул, садится передо мной лицом к лицу.

– Мы не закончили, – тихо произносит он.

Показываю ему ребром ладони по горлу, прислушаюсь к словам брата.

– Трой, у меня не было времени, обещаю, что появлюсь у родителей и в больнице. Сейчас не получается вырваться, я должна следить за ребёнком, – объясняюсь перед ним.

– Через два дня будет традиционный обед, ты ведь можешь приехать с ребёнком, сама знаешь, что все в доме стерильно. Не думаю, что случится нечто, из ряда вон выходящее, просто покажись им на глаза, – уже спокойней говорит он.

– Я поговорю с мистером Карпентером, – Хоук снимает очки с макушки, кладёт перед собой, теперь замечая факс. Вытягивает бумагу и начинает читать, хмурясь, я пытаюсь забрать, но он поднимает его выше, не позволяя мне этого сделать.

– Поговори. У тебя есть причина беречь себя, порадоваться и порадовать родителей в эти выходные, – он вздыхает. – Вообще-то я звоню тебя поздравить.

Я замираю на месте, снимаю с себя бейсболку, в руках появляется мелкая дрожь, а на глаза наворачиваются слезы. Внутри все переворачивается от догадки, несколько раз моргаю и задерживаю дыхание, чтобы успокоить быстро бьющееся сердце.

– Поздравить? Трой? – малыш в люльке начинает шевелиться, я смотрю на мальчика.

– Ты беременна. У нас получилось. Все было не зря, – трубка выпадает из моих рук на мои колени, руками я закрываю глаза и начинаю плакать. Тихо всхлипываю, чтобы не разбудить Трентона. Не могу поверить, что у меня получилось. Столько трудов, столько времени и сил было потрачено. Я думала, что это невозможно, тем более, сколько прошло времени. А сейчас я готова все бросить и закрыться в своём мире, ожидая, когда мой малыш появится на свет.

– Она перезвонит вам позже. Всего хорошего, – Хоук отвечает грубым голосом и вешает трубку.

Я жду, когда он начнёт мне указывать, что делать, будет орать, станет таким же грубым как в первый раз. Мои плечи все ещё сотрясаются, в душе рождается какое-то новое чувство, неизведанное раннее. Тёплая, твёрдая рука мужчины нежно убирает ладони с моего лица, он помогает мне подняться и встать перед ним.

– Я рад за тебя, – я заглядываю ему в глаза, он вытирает мои слезы. – Ты же понимаешь, что он может быть с проблемами, как и Трентон?

– Мне все равно. И я уверенна, все будет хорошо. Как только вы перестанете нуждаться во мне, я займусь своим ребёнком, организовывая для него семью. Хоук, никаких претензий, тестов на отцовство или просьб, – он меняется в лице, сдержанно делает кивок головой, отворачивается.

– Хорошо. Как только мы не будем в тебе нуждаться. Ты свободна. Никаких претензий. Как ты и сказала, – холодно произносит он.

Малыш начинает просыпаться, с улыбкой я беру его на руки и прижимаю к себе. Поверить не могу, что у меня будет мой родной малыш, который будет так же любить меня, как Трентон, но теперь я буду мамой, а не доктором.

– По поводу обеда или о чем там говорил твой брат. Ты не можешь оставить ребёнка одного. Я могу что-то пропустить и тогда посажу тебя за халатность, – я хмурюсь, открываю рот, чтобы ему ответить, – Даже слышать не хочу то, что ты мне наплетёшь.

– Что ты несёшь?! Что все это значит? – указываю ему на качалку, чтобы он помог её перенести.

– Только то, что мы поедем вместе, – он подталкивает меня к двери, – Ребёнок обязан быть под присмотром.

– Тогда зачем ты мне нужен? Я могу поехать с ним одна! – непонимающе задаю ему вопрос.

– Считай, что я снова твой водитель, – огрызается Хоук и выходит из кабинета.

Это черте что. Такое впечатление, что он решил меня таким образом наказать или поставить перед всеми в неловкое положение. Лучше бы я ему не рассказывала о себе. Хоук не тот человек, который нормально воспримет информацию.

Я устал играть с Эмерсон в игры для детей. Мы словно застряли в френдзоне, которую никак не можем пересечь. Учитывая несколько факторов, указывающих на определенное притяжение между нами, и беременность, необходимо двигаться дальше. Но девушка отчаянно сопротивляется, а я не привык отступать, да и не собираюсь. Никто не говорит о предложении или документальном заверении связи. Как назвать то, что происходит между нами? Одним словом, хождение вокруг да около.

На удивление меня не раздражает знание того, что она беременна от меня. Это вроде как приятно, что такая девушка как она выбрала меня отцом своего ребёнка. Я не тот мужчина, который привлекает умных и рассудительных девушек, скорее оторв и немного чокнутых. Или это я таких выбирал…

Когда Эмерсон рядом со мной, готов забить на все происходящее вокруг и просто слушать её, дышать одним воздухом с ней, разделяя хорошее и плохое, но только вместе. Мне нравится украдкой пробираться в её комнату и наблюдать, как она спит, обняв подушку, гладить её длинные волосы, укрывать покрывалом, как только она начинает подгибать ноги, указывая на то, что замёрзла, а лучше обнять. Лежать, прижавшись к ней, и не думать о том, кем я был, и кто я есть.