Феномен - Владимир Геннадьевич Поселягин

и молодожёнов встретили, его дочку с мужем. Какое-то время они все жили с нами, а чуть позже купили дом неподалёку от моего.

Всё это время мои женщины проводили время на пляже с детьми, в наши дела судебные не вмешивались, отдыхали, и это главное. Здесь же и второй сынишка у меня родился, в местном роддоме. Принимая кулёк с сыном, я назвал его Алексеем. А старушка-мошенница быстро продала дом и уехала. Хватило намёка в виде живого рассказа о том, как она, облитая бензином, бегает огненным факелом и верещит. Намёк оказался понятен, и уже через неделю у нас были новые соседи.

А потом настала пора везти девчат и детей обратно в Москву. Планов у меня было много. Несколько раз участковый заглядывал, уточнял, не нашёл ли я работу, и тут же предлагал шикарные места в разных организациях, в основном на должности руководителей. Похоже, жить тунеядцем, как я хотел, мне не дадут. Надо что-то придумать. А ведь я надеялся, что тут, на юге, с этим проще. Да ни фига.

Надо найти какую-нибудь фиктивную работу и спокойно жить на море. Может, изредка для смены обстановки устраивать туристические путешествия по Союзу: на плоту по Волге сплавляться или ещё что. Войны нет, живи как хочешь. Ну, это я раньше так думал, пока участковый шастать не начал. Но я всё равно собирался жить именно так, несмотря на палки, что ставило в колёса государство. Будем жить.

* * *

Очнулся я сам. Болела голова, но не сильно, ноющая такая была боль. Похоже, рана или ушиб у правого виска, не пойму. Я старался не шевелиться, потому что слышал шорох, топот сапог, позвякивание, характерное для оружия, скрип дверных петель, мат и разговоры. На украинском суржике. Чёрт, я десять лет каждое лето резал националистов в украинских лесах, уж я-то знаю их наречие.

Сталин мои письма читал и не был добреньким к этим ублюдкам, давили их только так, вот они по лесам и прятались. А я охотился на них, до совершенства отточив свои навыки лесовика. Потом они как-то исчезли, повывели мы их с разными командами (я-то частник, а те на государство работали), ещё два лета вхолостую искал, мелочовка была. А потом и бросил, других дел хватало.

Что я могу рассказать о себе? Двадцать семь лет отличной жизни позади, есть что вспомнить. Я жил как хотел. Стал членом Союза композиторов и Союза писателей, это сняло вопросы с работой, и мои песни звучали из каждого радиоприёмника или проигрывателя. Все эти годы я прожил в Геленджике, в своём доме. Летом дети приезжали ко мне на каникулы, но вот парадокс: они приезжают, а меня нет, я на националистов охочусь. Это позже, когда они постарше стали, я лето уже проводил с ними. Вот так и прожил двадцать семь лет, до ноября тысяча девятьсот семьдесят второго года.

Что сказать по своему хранилищу? Содержимое его, особенно в части припасов, практически полностью было мной использовано и постепенно заменено на более современные аналоги. Да и занимают они едва пятьдесят тонн, это мой НЗ: сорок тонн – это топливо и масла разных марок, а ещё десять тонн – кристально чистая горная вода. Моя личная коллекция оружия из того, что я добыл, осталась нетронутой, я её ещё и пополнил современными образцами, нашими и заграничными.

Из техники у меня остались один вездеходный плавающий «Кюбельваген», «Опель-Блиц» и мотоцикл БМВ, остальное выцыганили киношники для съёмок фильмов о войне: я ведь был известным коллекционером раритетной техники. Из танков я сохранил оба Т-40, Т-38М и Т-34-85. Как ни крути, я был и остаюсь танкистом, от этого уже никуда не денешься. И пусть моя последняя должность – командир роты, профессиональная деформация состоялась. Я люблю танки.

Так что кроме всего прочего была у меня в хранилище ещё одна бронемашина. Я немало стран посетил за это время, хотя официально родину не покидал, границы Союза пересекал незаконно. И вот в шестьдесят третьем году я оказался в Египте, а туда как раз доставили морем танки ИС-3М. Весит этот танк сорок девять тонн, но я не смог пройти мимо и один из них, новенький, спёр после разгрузки в порту, а помимо него ещё на пять тонн боеприпасов набрал.

Глава 8. Схватка и новая жизнь

Таким образом, на момент гибели хранилище было практически полное, оставалось около тонны резерва. Были там советские армейские грузовики: ГАЗ-63, ГАЗ-66 и ЗИЛ-157, ну и пара УАЗов. Гражданской техники было меньше, всего две единицы: чёрный ГАЗ-24 «Волга» и оранжевый «Москвич-412». Кроме того, я всё же пополнил свой запас авиатехники: у меня был один вертолёт «Хьюи», угнанный у американцев в Панаме (во Вьетнаме при мне войны не было), и угнанный у тех же пиндосов новый поплавковый самолёт модели DHC-2 Beaver, их канадцы делают.

Сталин прожил до шестьдесят первого, хотя с поста главы государства ушёл ещё в пятьдесят седьмом. Молодец, здорово давил националистов в лесах Украины, я сам тому свидетель. Приговоры были в основном расстрельные или пожизненные: пусть отстраивают Союз после войны. Кроме того, он не отдал Белосток и другие земли, выселив всех поляков на территорию Польши. Вёл жёсткую политику и оставался крепким хозяйственником. Нагнул и финнов, и румын как союзников немцев.

Сталин не дал американцам создать ядерную бомбу, у нас она раньше появилась. Взорвали на полигоне, пригласив свидетелей из других стран. Это произвело впечатление и сильно изменило политику в отношении Союза.

Восстание в Венгрии было, я поучаствовал в нём инкогнито, немало венгров на тот свет отправил. Этот народ в Империалистическую и Гражданскую немало зверств в России творил, наших тысячами вешали, в основном гражданских. Вот я им и мстил, пулемётом с крыш по толпам протестующих неплохо поработал. А Сталин вбил восстание в землю, потери они понесли огромные. Командовал там Рокоссовский, маршал Победы, а Жуков погиб в сорок четвёртом от пули бандеровца: обстреляли их штабную колонну.

Потом на пост главы государства встал неизвестный мне Панов, взращённый Сталиным: готовил тот себе преемника, ещё как готовил. На момент моей гибели Панов всё ещё был у руля, и руководил он хорошо. Правда, помощь оказывал разным странам, в том числе и каннибалам из Африки, но не просто так: в обмен Союз имел на разных морях несколько своих военных баз и городов, построенных на выкупленных землях. Тот ещё еврей этот Панов, хотя по национальности русский-белорус.

Берия до самого своего выхода в отставку в