Друзья и любовники - Люси Монро

— Грант! Возьми меня, — взмолилась она. — Я готова отдать тебе все. Все, Грант!

Растроганный ее словами, он нежно поцеловал Зоуи, чувствуя, что настал момент для чего-то очень важного.

— Включая свою любовь? Ты готова подарить мне свою любовь, милая?

Ожидание ее ответа было мучительным, но оно было для него важнее, чем удовлетворение своего желания.

Зоуи взяла в ладони его лицо.

— Я люблю тебя, Грант. Всегда любила и буду любить.

Это признание лишило его самообладания, и он больше не мог удержаться от того, чтобы выразить свои чувства к ней самым первобытным способом. Прижав ее к стенке душевой кабины, он стремительно вошел в нее.

— Я тоже тебя люблю, Зоуи, и всегда буду любить.

Их тела ритмично задвигались навстречу друг другу, пока они одновременно не закричали в экстазе освобождения. А потом Грант крепко держал любимую в своих объятиях, пока они восстанавливали дыхание.

— Нам не хватит ста лет, чтобы вдоволь этим насладиться.

— Ста лет? — неуверенно произнесла Зоуи.

Поцеловав Зоуи в лоб, Грант выключил душ, нащупал в темноте полотенце и в промежутках между поцелуями вытер ее. Зоуи отблагодарила его тем же, и он едва удержался от того, чтобы снова заняться с ней любовью.

Он хотел включить свет, но Зоуи его остановила.

— Пожалуйста, не надо. Мне нужно сказать тебе еще кое-что.

— И ты хочешь сделать это в темноте?

Она тихо вздохнула.

— Да. Нам ничто не должно мешать. Пусть будут только слова. Я хочу, чтобы ты услышал мои слова и поверил им.

Гранту показалось, что она сейчас заплачет, и он нежно обнял ее за плечи.

— Я поверю всему, что ты мне скажешь. Потому что люблю тебя.

Зоуи приложила палец к его губам.

— Спасибо, любимый. — Она снова вздохнула, и ее плечи поднялись и опустились. — Я знаю, ты думаешь, что я не смогу быть счастлива на скотоводческой ферме. Так вот — ты ошибаешься.

Он нежно убрал ее руку от своего рта.

— Что ты имеешь в виду?

— Я хочу жить с тобой, любить тебя и быть любимой тобой. Жизнь без тебя была бы для меня настоящим адом. Пожалуйста, не покидай меня.

Грант крепко обнял ее.

— Никогда. Будь моей женой, Зоуи. Стань матерью моих детей. — Он взял в ладони ее лицо. — Я люблю тебя больше, чем это ранчо, чем свою свободу, больше, чем что бы то ни было в моей жизни.

Ее глаза наполнились слезами.

— Я люблю тебя и буду жить с тобой на ранчо и растить наших детей. Обещаю мужественно держаться во время ежегодных продаж скота.

Улыбнувшись, Грант нежно поцеловал Зоуи.

— Ради того, чтобы сделать тебя счастливой, я бы продал ранчо, но, кажется, мне не придется этого делать.

— Не придется, — подтвердила Зоуи.

Боже, как он любил эту женщину! У нее непременно все получится. Ради него Зоуи была готова приобщиться к тому образу жизни, который ненавидела, и Грант был глубоко убежден в том, что она никогда не попросит его отказаться от ранчо.

— Со своей стороны я готов пойти на уступки. Мы можем, например, разводить арабских скакунов. Я и раньше подумывал об этом, но мне было некогда претворить эту идею в жизнь.

— Лошадей? — прошептала Зоуи.

— Да. Что ты думаешь на этот счет?

У нее по щекам потекли слезы, но то были слезы счастья.

— Я думаю, что твоя любовь — это самый дорогой подарок, который я когда-либо получала.

— Любить тебя — вот настоящий подарок. — Грант накрыл ее губы своими, в глубине души зная, что, даже если бы ему и пришлось продать ранчо, он все равно был бы счастлив, если бы с ним была Зоуи.

Зоуи сидела в полной тишине и упивалась волшебным ощущением абсолютного счастья. Ее родителей не было рядом, но все же это было лучшее Рождество в ее жизни.

Во время утренней службы пастор объявил об их с Грантом предстоящей свадьбе, и директор ее школы облегченно вздохнул.

На губах Зоуи заиграла легкая улыбка.

— Что тебя так развеселило, любимая?

В комнату вошли Грант, его отец с видеокамерой в руках и Лотти.

Они уже попировали за праздничным столом, и теперь пришло время открывать подарки. Это была ее самая любимая часть праздника наряду с посещением церкви.

— Я просто вспоминала, какое облегчение испытал мой директор, когда пастор объявил о нашей свадьбе.

Грант ухмыльнулся.

— Таким образом, ему не придется снова вызывать тебя на серьезный разговор. — Он сел рядом с ней на диван и обнял ее за плечи. — Готова открывать свои подарки?

На ее губах появилась обольстительная улыбка.

— В первую очередь тот, который упакован в поношенные джинсы, красную фланелевую рубашку и ковбойские сапоги, — ответила она, недвусмысленно глядя на него.

Грант поцеловал ее в висок.

— Не сейчас, любимая, но очень скоро.

Он отказался заниматься с ней любовью, пока они не поженятся, так как не хотел зачать ребенка вне брака. Зоуи с нарастающим нетерпением ждала их первой брачной ночи.

В этот момент в дверь позвонили, и Лотти пошла открывать. Кто мог прийти сюда в Рождество, гадала Зоуи. Внезапно из холла послышался знакомый низкий голос:

— Там холоднее, чем на Северном полюсе.

Зоуи обомлела, когда в гостиную вошли ее родители.

— Вы приехали.

— Разумеется, приехали, — ответил ее отец. — Ведь сегодня Рождество, не так ли?

— Да. — Зоуи улыбнулась. — Я так рада вас видеть.

Мать улыбнулась ей в ответ, а отец подошел к дочери и, подняв ее с дивана, заключил в объятия.

— Я тоже рад тебя видеть, Зоуи. — Он прижал ее к себе так крепко, что она едва могла дышать, и прошептал ей на ухо слова, которые она и не надеялась когда-либо услышать: — Прости меня.

Конечно, одно объятие и два слова не могли вмиг одолеть ту боль, которая много лет жила в ее сердце, но это был первый шаг на пути к исцелению. По щекам Зоуи покатились слезы.

Затем она обнялась с матерью, не отпуская при этом руки отца.

— Ты знал, что они приедут? — спросила она Гранта, когда они остались одни.

Он кивнул, и что-то в его взгляде сказало девушке, что он имел к этому непосредственное отношение. Затем он рассказал ей о попытке сватовства, предпринятой ее отцом. Мистер Дженсен продал Гранту свое ранчо в надежде на то, что тот женится на его дочери.