Поцелуй кареглазой русалки - Лия Аштон

— Лэни?

Лэни сидела на корточках на нижней ступеньке.

— О! Это подарок Лютеру. Мне кажется, ему должно понравиться.

— Спасибо. — Похоже, он с огромным трудом сдерживал смех. — Очень милая косточка.

— Да, мне тоже так показалось. Ну, не буду вам мешать. Мне пора. Передавайте привет нашему больному.

— А вы разве не хотите проведать Лютера?

Лэни понимала, что не стоит задерживаться, но с радостью приняла предложение.

— Конечно, хочу. Как он себя чувствует?

Грэй широко распахнул дверь перед Лэни.

— С ним все в порядке, наложили несколько швов, сейчас он немного заторможен из-за анестезии. Но, в целом, все обошлось. Ветеринар пообещал, что через пару недель он будет как новенький.

— Здорово!

Лютер лежал свернувшись на большой подушке в холле. Лэни и Грэйсон прошли в гостиную. Лютер сонной, замедленной походкой поплелся за ними и лег на ковер. В большие окна, выходившие на парадное крыльцо, пробивались лучи закатного солнца. Грэйсон стоял у Лэни за спиной. Она повернулась к нему и заметила, что он с трудом сдерживает смех. Должно быть, его позабавила ее растерянность. Действительно, сколько можно стоять и молчать, переминаясь с ноги на ногу? Чтобы преодолеть возникшую неловкость, она подошла к окну, стараясь двигаться как можно более раскованно и непринужденно, но ничего не увидела, ослепленная лучами солнца.

— Почему вы сидели на крыльце?

— Мне не хотелось вас беспокоить.

— Не хотели беспокоить? Вот как? А что, если я хотел, чтобы вы меня побеспокоили?

Лэни рассмеялась, почувствовав невероятное облегчение:

— Вы терпеть не можете, когда вам мешают.

— Для вас я готов сделать исключение.

Внезапно Лэни опять стало неуютно. Чтобы справиться со смущением, она села на корточки перед Лютером и потрепала его за ухо, удивительно приятное, шелковистое на ощупь. Раненая лапа была забинтована, вид у пса очень несчастный, словно он не понимал, кто и за что с ним сделал такое.

— Ну, как ты себя чувствуешь, приятель? — спросила Лэни ласковым, успокаивающим голосом.

Лютер поднял на нее прекрасные шоколадные глаза, в которых застыла боль. Сердце Лэни мучительно сжалось. Откуда взялась эта грусть? С Лютером, слава богу, все будет в порядке. Пара недель, и он забудет о том, что произошло.

Нет, дело не в нем, а в Грэе, в его странном, совсем нехарактерном поведении. Лэни поднялась и пошла по направлению к кухне.

— Вы не будете возражать, если я налью себе воды? Очень хочется пить.

Грэй последовал за ней. Лэни поморщилась. Это совершенно не входило в ее планы. Хотелось побыть одной. Она села на кухонный диванчик, стараясь не смотреть в сторону Грэйсона. Он вытащил из шкафа стакан и налил ей воды.

— Простите мою оплошность. Я должен был позвонить вам, сказать, что с ним все в порядке.

— Не стоит извиняться. Я прекрасно понимаю, что вам было не до того. Представляю, как вы переживали за Лютера!

— Да, я переживал, но это меня не оправдывает. Все равно я должен был позвонить. Простите меня.

— Все в порядке, — проговорила она наконец. — Я рада, что вам не пришлось срочно срываться на работу, и вы смогли весь день провести с Лютером. Для него это было очень тяжелое испытание.

Некоторое время Грэй сосредоточенно изучал потолок. Лэни не понимала, чем он мог его так заинтересовать. Внезапно он рассмеялся:

— Честно говоря, сегодня меня не было в офисе не только из-за него. Утром, когда я был у ветеринара, мне дважды звонили инвесторы, сказали, что собираются расторгнуть контракт. Можно считать, сегодняшний день прошел не зря. Теперь я, по крайней мере, знаю истинное положение вещей.

Он невесело усмехнулся.

Лэни почувствовала разочарование, не такого признания она ждала. Да, конечно, ей было жалко Грэя. Она сочувствовала ему всей душой, и все же… Но через мгновение она устыдилась своих мыслей, захотелось как-то его утешить.

— Это так странно.

— Я был тоже удивлен. После того как Рэкел подписала контракт, я думал, с остальными уж проблем не возникнет, решил, что мои сомнения — полная чушь и уход отца из фирмы ничего не изменил. И вот! Теперь я окончательно понял, что инвесторы действительно перестали доверять нам с тех пор, как я стал главой.

— Я с вами не согласна. Вы слишком драматизируете ситуацию. Думаю, дело вовсе не в вас и не в вашем отце. Просто этот проект по каким-то причинам, не связанным с вами, им не подошел. Вот и все. Расстраиваться не стоит.

— В том-то и дело. Я сам разработал этот проект, выбрал инвесторов и не справился. Я думал: раз у них есть деньги, они захотят вложить их в такое прибыльное и перспективное предприятие. Не знаю, в чем дело. Возможно, я ошибся с самим проектом или неправильно построил переговоры. Поэтому сегодня решил не пойти на работу. Мы с Лютером весь день провели дома. Ничего не делали и грустили о своих неудачах. Поступок поистине делового человека, ничего не скажешь!

Грэйсон опять невесело усмехнулся. От этой усмешки у Лэни разрывалось сердце.

— Вы слишком строги и требовательны к себе. Бизнес непредсказуем. Никто, даже ваш отец, не смог бы просчитать всего заранее. Вы сделали все, что от вас зависело. Вам не в чем себя винить.

— Вы действительно так думаете? И это после того, что произошло с вами? Неужели вас может утешить мысль, что вы не виноваты в своих неудачах? Вы ведь тоже сделали все, что могли. Мне кажется, вы лжете. И не только мне, но и самой себе, — жестко проговорил Грэйсон.

Притворяться не было смысла. Она почти вплотную приблизилась к Грэйсону и сказала:

— Да, я делала все, чтобы моя мечта воплотилась в жизнь. Целыми днями тренировалась. Готовилась к соревнованиям. На соревнованиях делала все, чтобы прийти к финишу первой. И горжусь тем, чего удалось достигнуть. Так что вы не правы. Я никого не обманываю и не обманываюсь сама.

— Да, вы должны были бы гордиться своими достижениями. Но мне кажется, в глубине души вы мечтаете о большем. Или я не прав?

— Мне кажется, это вас не касается.

— Почему?

— Потому что вы мой босс, а я ваша подчиненная. Когда затрагиваете эту тему, вы переходите границу официальных отношений, которые только и могут между нами существовать!

— Мы давно перешли границу официальных отношений.

— Но ведь мы оба знаем… — Она не договорила.

— Что, по-вашему, мы каждое утро делали, встречаясь на пляже?

— Я плавала, вы совершали пробежки. По странному совпадению мы с вами выходим на пляж в одно и то же время.

— Перестаньте говорить ерунду! Вы сами совсем не верите в то, о чем говорите. Почему вы становитесь такой упрямой, когда дело доходит до наших отношений?