Черный крест. 13 страшных медицинских историй - Андрей Шляхов

С третьей было еще хуже, чем с первой. Отравление снотворным, кома, две недели на аппарате. Ни родственников, ни друзей, только соседка по комнате, которую они на пару снимали. Ольга со всем пылом своей собственной неприкаянной души прониклась сочувствием к пациентке, и когда пришла пора делать выбор... Эх, лучше не вспоминать.

Потом уже выработался рефлекс. Ну, не совсем, конечно, рефлекс, но что-то вроде того... Словно стиральную машинку выключаешь. Главное – не смотреть на донора, чтобы не видеть, как замирает его грудная клетка и стекленеют глаза, когда ты нажимаешь на кнопку или перекрываешь «систему». Ну и нелишне напевать про себя что-нибудь бравурное, чтобы не слышать хрипов, не слышать наступившей за ними тишины. Жизнь моя жестянка... Башилов на что уж крепкий мужик, а инициативы ни разу не проявил, все на нее да на нее спихивает. Слабак? Или просто пачкаться не хочет? Скорее всего – и то, и другое. Колян не понимает, что замазан по самые уши. Так же, как не понимает, что в их деле, несмотря на внешнюю интеллигентскую атрибутику, как и во всех серьезных делах, выход стоит несравнимо дороже входа. До пенсии не так уж и далеко – а все как ребенок.

На сей раз от Владимира Кирилловича приехали незнакомые врачи – скуластая загорелая дама, при взгляде на которую сразу же приходила на ум Азия, и молодой парень с аккуратной эспаньолкой. Типа – щеголь, дитя богемы.

Представились по свойски:

– Ася.

– Гарик.

– Ольга, – в том же стиле представилась Ольга и предложила: – Пойдемте в операционную.

– Сначала оформим документацию, – попросила-потребовала Ася.

– Хорошо, – согласилась Ольга.

Ася достала из своей сумки-папки несколько листов бумаги и положила их Ольге на стол. Посланцы Валерия Кирилловича всегда приезжали с чистыми бланками, снабженными всеми необходимыми подписями. Ольге оставалось только заполнить и поставить свою подпись.

– Вам операционная сестра нужна? – уточнила Ольга, возвращая Асе заполненные бланки.

– Мы сами, – улыбнулся Гарик.

– Некоторые просят, чтобы была сестра, – сказала Ольга, игнорируя его улыбку

Устроив «гостей», Ольга вернулась к себе в отделение и из кабинета позвонила Башилову в зал:

– Как там дела?

– Ни шатко, ни валко.

– Ладно, отсылай Светку и Таньку, я иду.

Свою напарницу Светлану Семеновну Башилов на правах старшего посылал в какое-нибудь отделение – посмотреть, как дела у больного, переведенного сегодня или ранее консультированного Башиловым. Медсестры традиционно отсылались в лабораторию – искать «пропавший» анализ или брать дубликат.

Вторую дежурную медсестру Ольга решила «нейтрализовать» самостоятельно. Появилась в зале, ободряюще улыбнулась Башилову, стоявшему на посту, и сказала сестре:

– Анечка, не в службу, а в дружбу – пойди купи мне пачку легкого «Парламента», а я пока за тебя подежурю. Вот деньги.

Анечка улыбнулась, предвкушая получасовую прогулку, взяла у Ольги стольник и ушла переобуваться.

– Ждут, – сказала взглядом Ольга.

– Понял, – так же, одними глазами, ответил Башилов.

Ольга прошла в «закуток». Башилов остался топтаться у поста. «Хрен с тобой, – решила Ольга, – но в следующий раз ты у меня не увильнешь!»

Донор лежал на спине, закрыв глаза. Черты его простоватого лица начали заостряться – верный признак скорой кончины.

Ольга отключила звук у монитора, провела беглый осмотр и сразу же по его завершении выключила дыхательный аппарат. Отсоединять его и извлекать из трахеи донора трубку не спешила – дождалась, пока прекратятся вяловатые судороги, а на мониторе пойдет ровная линия с нулями наверху, и только потом освободила тело от всего лишнего. Так сосредоточилась на своих действиях, что не услышала, как Башилов подкатил каталку.

Ольга чуть поясницу не сорвала – таким неожиданно тяжелым оказался донор.

– Довезешь один? – спросила она Башилова.

Никто из отосланных еще не вернулся, а оставлять реанимацию без врача запрещено. А если она поможет Башилову везти каталку, реанимация вообще останется без персонала.

– С моим-то опытом. – Башилов выдавил из себя улыбку и взялся за ручки каталки.

– Пора набираться и другого опыта, – как можно более веселым тоном сказала Ольга. – В следующий раз обойдешься без моей помощи. Вези, чего встал? Люди ждут.

Вовремя вернувшаяся медсестра Кузнецова помогла Башилову отвезти донора в операционную.

Ольга села на сестринском посту и стала писать посмертный эпикриз донору, так и оставшемуся неизвестным.

Бурный денек заканчивался весьма неплохо. И ночевать на раскладном кресле в кабинете не придется, отпала даже надуманная причина – дед Гасанов полностью стабилизировался. Писанины осталось на пару минут, потом можно будет покурить в кабинете (Ольга позволяла себе три сигареты в день – утром, вечером и перед сном), проводить Асю с Гариком и отправляться домой.

«Оставлю машину здесь, – решила Ольга, – возьму такси и закачусь в кабак. В какой – решу по дороге. Кажется, сегодня я заслужила „камерный загул“.

Для своих «камерных загулов» Ольга выбирала места попроще и подемократичней. Такие, где можно было прибиться к какой-нибудь шумной кампании, оттянуться, отмякнуть душой... Когда надоест – незаметно исчезнуть. А утром проснуться и думать: «Какой чудный был сон!»

Случайным знакомым Ольга всегда представлялась художницей, несмотря на то, что рисовать совершенно не умела и, вообще, о живописи имела самое приблизительное понятие.

Король:

О, злое дело!

Так было бы и с нами, будь мы там.

Уильям Шекспир,

«Гамлет, принц Датский»[15]

– Структура приемного отделения нового типа предусматривает службу приема плановых пациентов и службу приема и оказание неотложной помощи экстренным больным... – Заведующий приемным отделением сделал паузу.

– Хрен на хрен менять – только время терять, – флегматично высказался доктор Чулков.

– Это уже не хрен, а целое хреновище, – поправил заведующий. – Отдельная лаборатория, два инфекционных изолятора, три противошоковых кабинета, и тридцать коек временного пребывания...

– Целая районная больница!

– Вот-вот! Со своими УЗИ, эндоскопией и рентгеном!

– Я тебе, Саш, не завидую, – наедине заведующий и Чулков были между собой на «ты», – заведовать таким хозяйством – сплошной геморрой!

– От этого геморроя главный меня убережет, – вздохнул заведующий.