Хендрикс - Келси Клейтон

и решила вместо этого провести день с Бренной.

— Тетя Мэдди! — радостно восклицает она.

Взяв Бренну на руки, Мэдди крепко ее обнимает. — Я скучала по тебе, маленькая негодяйка.

Бренна ухмыляется. — У меня было две ночевки в доме Вонючих штанов.

— Вонючие штаны?

Я отмахиваюсь от этого. — Это то, как она называет Колби. Не спрашивай.

Моя лучшая подруга хихикает. — Лааадно.

— Бренна, почему бы тебе не пойти переодеться во что-нибудь менее красивое, и я позволю тебе разбить яйца.

Она сияет, поскольку я обычно не позволяю ей этого делать – это слишком грязно, – но прямо сейчас она могла бы вытянуть из меня все, что угодно. Как только она уходит, я поворачиваюсь к Мэдди.

— Разве ты не должна быть на работе?

Ее единственная бровь приподнимается. — Разве ты не должны быть помолвлена?

Доставая пару яиц из коробки, я хихикаю. — Да? Спасибо тебе за обновленную информацию о статусе моих отношений.

Она достает журнал из сумочки и бросает его на стойку передо мной. Спереди и в центре обложки - фотография Колби и меня. Мы сидим возле кафе-мороженого, и я крепко посажена у него на коленях. Все это длилось несколько секунд, но этот снимок был сделан в совершенно неподходящее время.

Хендрикс, наконец, нашел «Ту Единственную»?

Заголовок смотрит на меня, и у меня скручивает живот.

— Инсайдер рассказал нам все о таинственной девушке Колби и ее очаровательной дочери, — читает она вслух. — Что это, блядь, такое?

Я беру его в руки и качаю головой. — Это не то, на что похоже. Я упала, и он поймал меня. Я встала после. Это была не такая уж большая вещь.

Она бросает на меня неуверенный взгляд. — Тебе лучше надеяться, что Тофер в это поверит.

Бред. Он ни за что не прислушается ни к одному моему слову об этом, не говоря уже о том, чтобы поверить мне. Картинка выглядит плохо, а статья к ней выглядит еще хуже.

— Я готова, мамочка! — Взволнованно говорит Бренна.

Я делаю глубокий вдох и сосредотачиваю все свое внимание на моей дочери. — Отлично, милая. Давай помоем тебе руки.

Всему остальному придется подождать.

***

Уже половина второго ночи, когда Тофер наконец возвращается домой. Не нужно быть специалистом по ракетостроению, чтобы понять, что он выпивал. Он входит в дверь, не так громко, как прошлой ночью, но и не намного тише. Однако, в ту секунду, когда я иду поговорить с ним, я уже вижу это – журнал, крепко зажатый в его кулаке.

— Тофер, — тихо прошу я, стараясь не разбудить Бренну. — Это не то, на что похоже.

Он издевается. — Нет? На что, черт возьми, это похоже, Сейдж? — Он кидает в меня журналом. — Потому что для меня это выглядит так, будто ты трахалась с Хендриксом за моей гребаной спиной.

Я отступаю с каждым шагом, который он делает ко мне, но он не останавливается, и мне больше некуда идти.

— Я этого не делала. Я клянусь.

— Итак, теперь ты собираешься лгать мне в лицо? — он рычит, его кулак крепко сжат. — Пошла ты.

Первый удар - это колено в мой живот. Второй - удар кулаком в лицо. Я ничего не могу сделать, чтобы остановить его, и решаю попытаться закрыть свое лицо. Я стараюсь не кричать, потому что, если Бренна спустится, пока он в таком гневе, кто знает, что он с ней сделает. Это не то, чем я готова рисковать.

Я не уверена, когда прекратится избиение, но, когда это наконец происходит, я представляю собой окровавленное месиво на полу. Тофер плюет на меня и уходит.

— Может быть, в следующий раз ты подумаешь, прежде чем быть такой шлюхой.

Я прячу свои рыдания за рукавом, вздрагивая при каждом вдохе. Жгучая боль по всему телу, а металлический привкус во рту говорит о том, что у меня рассечена губа. Я не двигаюсь, пока не слышу, как Тофер поднимается наверх и закрывает дверь нашей спальни. Как только путь свободен, я преодолеваю боль и встаю, заглушая свой крик жестокой агонии.

Что я собираюсь делать?

***

Лежа на диване, я наблюдаю, как солнце начинает пробиваться сквозь окна. Я не знаю, сколько времени прошло. Все, что я знаю, это то, что мне не удалось поспать ни секунды. Может быть, это потому, что я боялась, что Тофер спустится и закончит работу, которую он начал. Может быть, я боялась, что следом он набросится на Бренну. Какова бы ни была причина, я все еще не чувствую усталости.

Я на цыпочках поднимаюсь наверх и прокрадываюсь в ванную, чтобы взять свою косметичку. Когда я выхожу оттуда, не разбудив Тофера, я иду в ванную на первом этаже и принимаюсь за то, чтобы замазать синяки и сделать себя немного менее похожей на потерпевшую крушение.

Я как раз заканчиваю, когда Бренна спускается вниз. Она выглядит очаровательно в своей ночной рубашке, когда трет кулаком глаз.

— Мамочка, можно нам блинчиков?

Я заставляю себя улыбнуться и надеюсь, что она не видит меня насквозь. — Конечно, принцесса.

— Ты самая лучшая мама на свете!

Она обхватывает меня своими маленькими ручками, прежде чем я успеваю собраться с силами, и я вздрагиваю, когда она случайно нажимает на один из моих многочисленных синяков. Она отстраняется с беспокойством, написанным на ее лице. Ее глаза расширяются, когда она замечает пурпурную кожу у меня на животе, там, где задралась рубашка.

— Ты в порядке?

Я быстро поправляю рубашку, чтобы прикрыть это. — Я в порядке, детка. Мамочке просто пришлось сразиться с монстром прошлой ночью. Вот и все.

Она хмурится. — Он собирается вернуться?

Наверное. — Ни за что. Я позаботилась об этом.

К счастью, она купилась на этот предлог, и мы вдвоем идем на кухню. Она садится на один из барных стульев, пока я достаю смесь из буфета. Это простая смесь, в которую просто добавляют воды, но Бренна все равно смотрит. Приготовление пищи и выпечки любого вида - это то, что она любит делать. Она всегда говорит мне, что однажды станет шеф-поваром.

Когда я переворачиваю первую порцию, голос Тофера гремит по комнате, и я подпрыгиваю, мое сердце подскакивает к горлу.

— Вау, пахнет потрясающе, детка.

Он тянется поцеловать меня в лоб, но я инстинктивно вздрагиваю. Все мое тело напрягается, когда я смотрю на него с неподдельным ужасом в глазах. Он проглатывает комок в горле и отступает.

— Я, эм... забыл кое-что наверху, — говорит он и быстро выходит из комнаты, пожелав Бренне доброго утра.

Я кладу пару блинчиков на тарелку и нарезаю их, прежде чем передать ей. Она счастливо улыбается и принимается за дело, но я, кажется, не могу выкинуть