Отрава Их Величества - Оксана Алексеева

Кристофер на него и не посмотрел. Подвинул три монеты уже улыбающемуся и усаживающемуся за стол Приливу, огорошивая:

– Я немного преувеличил. Был должен три. А теперь у меня есть еще две, чтобы поставить. Играем? Я отыграюсь.

– Играем-играем! – Прилив мгновенно изменил настрой. – Раздавай, Клио!

От такой наглости даже Наньина наглость, которая до сих пор считалась сверхнаглостью, с треском хрякнулась. Она открывала и закрывала рот, хлопала глазами и разводила руками. А Лю будто лишай-травки нажевался и уставился в стену, ошарашено что-то там разглядывая. Оставшись без поддержки, Отрава приняла управление на себя:

– Ребята, он не играет! Вы же видите, что у него других денег нет! И у нас нет, чтобы за него заплатить!

– Да не переживай ты так, худышка, ставка уже сделана. Проиграет эти и пойдет домой с легкими душой и карманами!

– Или отыграюсь, – совсем уж тупо повторил Кристофер.

Нанья засопела, как паровой котел, но потом ухватила друзей за локти и притянула к себе. Зашипела:

– Я тут кое-чем подсобить могу. У меня отец так на выпивку зарабатывал и меня научил. Могу сделать, чтоб ему хорошая карта пришла. Но как только он выиграет, сразу утаскиваем его отсюда – хоть силой. Так что будь готов, Лю!

Лю, которому дали хоть какой-то план, сразу успокоился и сосредоточился. Нанья же с прищуром смотрела на перемешиваемую колоду и что-то под нос себе бормотала. После раздачи Кристофер спросил:

– А какая масть старшая-то? Эта? – и простодушно показал одну из карт противникам.

– О! – удивленно отозвался Прилив и посмотрел на Клио, который сдавал карты. – Что за ерундень, дружище?

Они даже и не скрывали, что мухлевали все это время! А теперь Клио подскочил на месте и завизжал, тыча пальцем в Нанью:

– Кудесница! Кудесница наворожила! Мошенники! Гоните их из нашего честного заведения!

Теперь даже до Кристофера дошло, что игра закончена. Он встал, проводил взглядом последние две монетки, которые Прилив тут же схватил со стола, а потом молча направился к двери. Перед ним толпа расступалась, не решаясь высказаться оскорбительно прямо, но зато на остальных направила весь свой гнев. Отрава ощутила пинок под зад, когда их «провожали» за двери, а уж Лю испытал гостеприимство по полной.

Уже на улице Кристофер остановился и повернулся к ним.

– До того как ты начнешь кричать, превертыш, я хотел бы извиниться, – это слово настолько не сочеталось с его характером, что все замерли – пусть хоть извинится, раз желает! – Вы должны кое-что понять. Я не привык к такому кутежу, и, оказалось, что я очень азартный парень. Ха. Ну признайте, ничего страшного не случилось, зато было очень весело.

– Идиотина тухлая! – видимо, Нанья его извинения близко к сердцу не приняла. – Это хорошо, что у нас за комнаты вперед заплачено! А если твои Аяну не дадут нам мешок золота, я тебя урою, клянусь последним огненным шаром! Лучше б мы тебя там сразу бросили! Какого хряка мы полезли его выручать?! – она безнадежно всплеснула руками и направилась по мощенной дороге в сторону заезжего дома.

– Утоплю в ближайшем ручье… утоплю в ручье… – обреченно бубнил Лю, проходя мимо Кристофера. – А если не получится, то утоплюсь сам… все облегчение…

– Отрава, – Кристофер смотрел теперь на нее своим белесым взглядом. – Ты тоже злишься?

Она ахнула:

– А как ты думал?! Меня еще ни разу пинками ни откуда не выгоняли! – и демонстративно потерла зад.

– Ну, так радуйся, что нескучно живешь. А я вот вряд ли когда-нибудь пинка получу.

И снова это чувство – словно он смеется в полный голос при каменном лице. Но при этом с примесью чего-то еще… Неужели в самом деле ему немного стыдно? Эта мысль и успокоила Отраву:

– Крис, ты должен выбрать: ты или с нами, или нет.

– С вами. Кажется, это очевидно.

– Тогда думай иногда и о нас, а не только о себе!

– Я не умею. Кажется, это тоже очевидно.

И все же пошел рядом с ней, о чем-то размышляя. Отрава надеялась, что его сложный ум все же приведет его к некоторым правильным решениям, но ошиблась:

– Я успел проиграть только кудесницу и тебя – по золотому на каждую. Почему же перевертыш так обиделся?

– Представь себе, потому что он о нас думает в первую очередь! И ты тоже попробуй!

Кристофер посмотрел на нее:

– Разве непонятно, что я им вас бы не отдал? Возможно, получилась бы драка с убийствами или еще больше пинков. Но кудесница – она ведь как бочка с самой ценной кровью. Мне не досталась, но это не значит, что я такое сокровище кому угодно доверю.

Даже в его «заботе» отчетливо звучал цинизм.

– Как Нанье повезло! А я чем заслужила такую милость?

– Ты мне нравишься, – на этих словах Отрава замерла, как вкопанная. Крис тоже остановился. – Нет, не пойми неправильно. Ты мне нравишься больше всех остальных не-кровопийц.

– И чем же? – его объяснений Отраве хватило, чтобы снова начать улыбаться.

– Тем, что говоришь со мной так, будто тебе важно, как твои слова изменят мои мысли. А не просто высказаться, как это случается со всеми остальными.

Отрава хмыкнула:

– Не могу сказать, что разделяю твою… симпатию, но точно готова ждать, когда же мои слова начнут менять твои мысли!

– Изменения будут отчетливо заметны через пару тысяч лет.

– Придется настроиться на долгое ожидание.

Аяну приняли их хорошо, в смысле, традиционно холодно. Отвесили достаточно золота по первой просьбе Кристофера. Он тут же отослал почтовика в замок Кирами, чтобы передать привет родителям и попросить возместить ущерб. Только обняв большой кошель и потираясь о него щекой, Нанья перестала ныть и дуться.

Встреча эта, как и совместный обед в неуютном замке, была ничем не примечательной, кроме одного разговора, которому Отрава в тот момент значения не придала. Кристофер, проформы ради, поинтересовался у господ о наличии дочери в молодом возрасте – надо же в отчет перед родителями и это вставить. Но единственная дочь Аяну уже была замужней и уехала отсюда в замок своего супруга. Жили они далеко, на Северной Территории. В той местности не было крупных городов, тамошние кровопийцы жили в некоторой изоляции, общаясь только с крестьянами из ближайших деревень. И господа озвучили свою тревогу: они уже шесть месяцев не получали вестей от дочери и зятя.

Шесть месяцев для кровопийц – срок совсем незначительный, а заблудившиеся или пропавшие почтовики не редкость. Поэтому родители и не думали переживать, пока торговцы, заезжавшие несколькими днями раньше, не рассказали некоторые сплетни. Сами они свидетелями не были, но коллеги их коллег, работавшие в тех краях, поговаривали, будто замки кровопийц разрушают, а самих господ убивают. Звучало абсурдно, но после этого Аяну стали отсылать родне почтовиков ежедневно и пытались разузнать в Розовой Роще подробности, но тамошняя стража ничего про это не слыхала.