От солдата до генерала. Воспоминания офицера-связиста об управлении войсками в военных кампаниях Третьего рейха. 1939—1945 - Альберт Праун

Офицер связи в цитадели был старше меня, все обостренно воспринимавшим. Поэтому было затруднительно предлагать ему какие-либо рационализаторские планы. Мы пупинизировали[40] телефонную сеть цитадели и добились в работе необходимого взаимопонимания. В укреплениях Лётцена[41] мы обнаружили забытый всеми крепостной кабель, который мы также пупинизировали и вновь восстановили телефонную крепостную сеть. Комендант крепости проявил большую заинтересованность в поиске. Его офицер штаба, мой старый учитель военной истории Шпанг, оказал мне большую поддержку. Инспектор войск связи генерал фон Бонин и я побывали в его бывшем батальоне в Лётцене. Активной поддержки всем моим начинаниям я от него не получил. В Восточной Пруссии фон

Бонина называли «красным полковником», потому что он на посту начальника штаба 1-го военного округа попытался привить офицерам социал-демократические взгляды с помощью организаций подобного толка. В аграрной провинции он потерпел фиаско. Старики охотнее поддержали консервативного депутата рейхстага фон Ольденбурга-Янушау. Молодежь стояла за национал-социалистов, которые были готовы защищать приграничную провинцию. Никто из немногочисленных социал-демократов, соратники которых в рейхе были известны своими антивоенными взглядами, не надеялся, что им окажут действенную поддержку в деле защиты большевизма.

Начальник 7-го отделения контроля (связи), чья помощь была бы особенно ценна для меня, считал тренировки в горах более важным и занимательным занятием. Мне так и не удалось его увидеть в течение двух лет моего пребывания в Восточной Пруссии. При желании вполне можно было бы совместить работу и развлечения. Однажды мой друг дипломированный инженер капитан Бойтель прибыл в Пиллау для инспектирования 20 телефонистов флота. В мою бытность штабным офицером войск связи я должен был проинспектировать сотни таких телефонистов 1-го дивизиона, но флоту потребовался для этого дипломированный инженер из Берлина, вместо того чтобы поручить ему, например, рассчитать здесь проект модернизации крепостной телефонной сети. Начальником вновь построенной радиоприемной станции кенигсберской цитадели был мой подчиненный обер-лейтенант Рандевиг, один из самых изобретательных молодых офицеров-связистов и в то же время завсегдатай всех вечеринок в казино. Несмотря на это, мы с ним быстро нашли общий язык. Начальника крепостной радиостанции, тоже моего подчиненного, надо было всегда подталкивать, с Рандевигом дело обстояло наоборот. Его нужно было скорее сдерживать.

В приграничных районах провинции, где ощущался недостаток в обычных средствах связи, люди на свои средства восполняли их в целях обороны страны; им было чуждо бюрократическое мышление. Я не получал от них никаких счетов за выполненную ими работу, хотя местной телефонной сети от нее была одна только польза. Почтовый советник Келер, председатель комитета по надзору за строительством телеграфной сети в Гумбиннене, проложил линию связи через заброшенную пустошь Роминтер[42]. Новую телефонную станцию в Лётцене он доукомплектовал параллельно подключавшейся аварийной подстанцией в подвальном помещении, которая приводилась в действие одним переключением простого тумблера. Председатель комитета по надзору за строительством в Алленштейне почтовый советник Вестфаль оборудовал бесплатно в подвале нового почтового отделения Ортельсбурга[43] подобную аварийную подстанцию. Он вместе со мной объехал свой пограничный округ, и мы остановили готовую начаться автоматизацию почтовых мест. Она привела бы только к сокращению почтовых работников, которые прекрасно ориентировались в местных условиях.

Клейндинст постарался разыскать в архивах донесения о наступлениях русских в 1914 – 1915 гг. Результат обработки богатого материала был крайне поучителен. В 1914 г. отсутствовало всякое взаимодействие между военным командованием и почтой рейха. Еще не было понимания того, насколько важен сбор разведданных через почтовую сеть, ведь именно через нее войска связывались друг с другом. Представление о тотальной войне, требовавшей предельного напряжения сил и средств, было еще впереди. Впервые заронили мысль о ней казаки. Так случилось, что отважные и сознательные почтовые служащие, которые вплоть до вторжения неприятеля и даже какое-время спустя после него сидели за своими аппаратами, не знали всех ценностей их наблюдений. Ни один дешифровальщик не задумался о том, что на территориях, не занятых войсками и за которыми не велось наблюдение, можно было через гражданские линии собирать сведения о противнике, вместо того чтобы задействовать кавалерию. Когда в сражении при Танненберге в августе 1914 г. Людендорф попробовал связаться с помощью почты с 1-м резервным и 17-м корпусами, наступавшими с флангов с целью охвата противника, обнаружилось, что почтовые служащие в панике бежали. На многих рабочих местах никого не оказалось. Все забыли даже отключить связь. Уцелевшая телефонная сеть так и не была использована. 8-е телеграфное управление тыла, перед которым могли быть поставлены подобные задачи, бездействовало в Диршу[44], как до сражения, так и во время его. Опытные тактики могли, вероятно, не иметь никакого представления о своих задачах и возможностях.

О результатах моих исследований я рассказал на учебных занятиях в Обществе офицеров-резервистов, говорил я и о соответствующих возможностях современного положения. Мы напечатали карту в масштабе 1:100 000, на которой цветом отметили все почтовые линии и места конечных подключений для районов сосредоточения всех тех соединений, которые подлежали мобилизации. Из нее можно было узнать, как выйти на связь с передовыми и соседними частями или гражданскими учреждениями.

Рейхсканцлер фон Папен посетил Восточную Пруссию, чтобы на пустоши в Роминтере подстрелить оленя, как он это проделывал ранее вместе с кайзером у своего охотничьего замка. Папен заявил при посещении Гумбиннена, что экономия требует упразднения главного почтового управления. На следующий день Келер посетил меня и попросил о помощи. Рейхенау составил подписанную Бломбергом телеграмму министру рейхсвера с просьбой в целях обороны страны сохранить важное учреждение. В течение недели пришел положительный ответ. Меня обрадовали перспективы моей дальнейшей деятельности. Молодые почтовые советники, уже видевшие себя «в рейхе», были разочарованы.

Каждую зиму треть всех войсковых аппаратов связи подвергалась проверке. В основном все они функционировали нормально. Я познакомился со всеми небольшими гарнизонами на границе, с офицерами-связистами и знал все взводы, как и их командиров. В декабре 1931 г. в сильный снегопад я посетил учебные курсы собак связи на учебном плацу Арюс. Эти храбрые животные были теперь в пехоте и артиллерии. Теперь линии связи получили продолжение в собачьих следах. Причем в местах их пересечения не происходило путаницы, у собак пехоты и собак артиллерии было разное чутье. Однажды вечером мы сидели с лесничими, когда раздался сигнал тревоги: на плацу волк. Чья-то шутка, что это сбежавшая собака, не подтвердилась. В этот же вечер был застрелен матерый волк, который пришел из Польши через пустошь Йоханнис-бургер. Один старый солдат на чисто выметенном учебном плацу в Арюсе, в самом