📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгФэнтезиКлюч власти - Александр Белаш

Ключ власти - Александр Белаш

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 91
Перейти на страницу:

Пролётка увезла Карамо в гостиницу. Минут десять спустя извозчик подкатил к воротам четверых молодцев — силача в котелке, изящного молодчика в модной шляпе, гривастого брюнета и парнишку, одетого как фабричный ученик.

— Гере Галарди, группа по делу барона Рафиля вернулась и просит аудиенции, — доложил Второму «аспидный сюртук».

Два месяца назад провалился заговор принца Цереса. Дангеро III отправил сына в почётную ссылку. Тогда же громила Сарго с пройдохой Тикеном, как истые жандармы Его Высочества, сдали властям профессора Картерета вместе с научным архивом — тем самым сберегли погоны. Власти даже согласились забыть убийства, совершённые обоими в штатской жизни.

Сложнее пришлось Касабури, который считался дьяволом с алой планеты Мориор. Невозможно было скрыть, что именно этот черногривый парень меньше чем в полминуты уничтожил отделение жандармов, готовое расстрелять Удавчика Тикена и девиц, сгубивших дело принца.

Ему полагалось отправиться за своими жертвами… если бы не пустяк — разница в треть часа.

Лично государь посвятил этой трети часа своё драгоценное время! Касабури был очень горд, что его делом занималась венценосная особа.

«Когда мой сын вынес приговор медиумам?» — спросил император у Галарди.

«В десять пятнадцать, Ваше Величество».

«А когда он был смещён с поста главнокомандующего?»

«За треть часа до этого».

«Значит, приговор законной силы не имел, а мориорец спас невиновных. Как мы поступим с ним?»

Второй на миг задумался, затем сказал:

«Он не может вернуться в подземелье, так как нарушил договор пришельцев с принцем Цересом, убил его людей. По их обычаям он изгой, отверженный. Просит у Вашего Величества разрешения на самоубийство. Ему тяжело и одиноко среди нас».

«Просит?» — Император удивился.

«У них свои понятия о чести. Он родился под землёю, но на Синей половине, и признаёт Ваше Величество владыкой здешней поверхности. Как воин он подчиняется верховной власти».

«Тогда передайте ему мой приказ: „Жить и служить“. Внесите его в гражданские списки как человека и… пристройте по своему усмотрению».

Статс-секретарь пристроил всех, кто попал к нему в лапы. Благо хитрые юбки подсказали, кто бы мог добыть письма барона Рафиля.

Для акции был нужен ещё один вещатель — и с этим проблем не возникло. Галарди приметил, как шеф военной медиасвязи рычал на кадета, который… ну не обо всех подвигах можно рассказывать.

«Огонька? вам? — Штабс-генерал Купол с сопением уставился на гибкого статс-секретаря. — А что вы ответили, когда я просил отдать мне подземных девок?.. Ладно. Забирайте. Терпеть не могу в батальоне всяких фаворитов!»

«Парнишка просто исполнил свой долг и заслужил „Молот битвы“. К чему такая неприязнь, ваше высокородие?»

«Долг!.. исполнил!.. Потискал Красную принцессу — тотчас медаль на грудь, именное оружие… Берите его, с глаз долой!»

Эту историю Огоньку забыть не давали.

Даже Ларита…

Едва вышла на связь из школы медиумов, сразу напомнила, с кем он летал в обнимку — и таким презрением облила!

«Могла бы хоть слово ласковое сказать, — страдал кадет. — Нет же, сразу облаяла… Да разве я с Эритой посмел бы? только по службе… И так при каждой встрече: „Чем это вы занимались, когда по небу порхали, а?.. Ты! меня! предпочёл!.. потому что она! принцесса!.. Пшёл прочь, не подходи больше“».

Он рад был улизнуть из батальона, где — как ему казалось — все поглядывают косо. Все думают, будто он замешан в сомнительном деле и награждён не по заслугам.

И что? попал в компанию из того же заговора Цереса!

Одно утешение — тут все мужчины и военные, ни одной юбки. Щеголеватый медиум Тикен — живой пример, как шикарно прожигать время, шляться по бульварам и кафешантанам. Касабури тоже любит лоск — даже губы красит, словно актёр! — но какие манеры, какая выдержка!.. Когда он ходит днём в серых дымчатых очках, перед ним даже ведьмы-консьержки заискивают. Но кто на все сто десять правильный мужик — так это стриженый верзила Сарго с кривым носом. Руки, плечи, торс — обзавидоваться можно. Рыкнет — форточки хлопают, револьвером владеет блестяще. С таким рядом сам чувствуешь себя сильнее и выше.

А второе утешение — успели выкрасть компрометирующие письма и смыться из Сарцины раньше, чем началась заваруха с пришельцами.

Теперь — отчёт перед шефом «аспидов».

— Унылая контора, — озирал Удавчик комнату, где они ждали приёма. — Клянусь сигарами принца, прямо-таки слышно: в простенке крысы давятся казёнными бумагами. Отгрызут угол и жуют вместо хлеба… А чернило — вроде соуса. «Аспиды» наверняка ходят в кухмистерскую, крысам корки сухой не бросят. Как в захудалом приходе, в глубинке, у голодного попа — и его преподобие тощий, и у крыс рёбра торчат. Сарго, помнишь? — прошлой осенью на усмирение в Гатару ездили, там такой ледащий поп народ мутил… А его, вместо чтоб вздёрнуть — в покаянный монастырь!

— Потому что на нём благодать священства, — пробурчал корнет. — У тебя от винища вся семинария из башки вытекла. Разговорчив ты стал на родине, удержу нет… Ишь, нашёлся вешатель присяжный… Сам-то как мимо петли шмыгнул? А Его Высочеством клясться не смей. Вот вернётся он из ссылки — со всех дезертиров по строгости спросит; узнаешь тогда. Ты вообще дважды приговорён, осталось третий раз под суд попасть…

Уязвлённый Тикен глянул исподлобья:

— Вместе пойдём. Скажу, по святой клятве присягу нарушил, на графской дочке клялся…

— А я скажу: по дружбе, прапора-дурня пожалел и взбунтовался. Так нас рядом к столбам и поставят.

— Это дело следует решать судом чести, — важно заметил Касабури.

— Вы же… против преступного приказа! — выдохнул Огонёк, в душе возмущаясь: как можно судить за подвиг? Они невинных девушек спасали!

— Молчи, кадет; наперёд язык прикуси. — Сарго сердито засопел. — Высочайшая семья — златая кровь, каждый их приказ — закон. Взял государь-отец, отменил слово принца, потому мы и живы. А ну как власть переменится? Его Высочество — дракон злопамятный, из-под земли достанет.

Сняв шляпу, Удавчик принялся охорашивать причёску:

— Тебя, глядишь, помилует. Всё-таки ты унтера убил, имел право по старшинству.

— Ага, и на поручика ствол наводил, грозил: «Пуля в лоб». Прямой бунт.

Касабури имел своё мнение:

— Напрасно рассуждаете. Поручика и остальных уложил я; с вашим проступком не сравнить, но мне вышло высочайшее прощение.

— Да будь я командир полка, сам бы такого брать живьём велел. — Снайперов Сарго уважал, будто родню, даже вражеских. — Ночные и двуручные стрелки в канаве не валяются; вдруг переманишь к себе — приобретение дай боже! А мы кто? синего полка жандармы, нас из тюрем ведром черпай…

1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 91
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?