Свет за окном - Люсинда Райли

– Мадам! – прошептал женский голос. – Ваших друзей нет. Их вчера забрали в гестапо. За домом наверняка наблюдают. Не идите через парадное. Там внизу есть задняя дверь, окажетесь в дворике, а из дворика через калитку тропкой, которой мусорщик пользуется, выйдете на другую улицу. Не медлите, мадам, торопитесь!

Дверь захлопнулась, а Конни, вспомнив наконец, чему ее учили, сбросила туфли, чтобы не топать по лестнице, и со всех ног кинулась вниз. В глубине вестибюля нашла ту дверцу, про которую говорила женщина, и, молясь про себя, чтобы не попасться в ловушку, повернула ручку и оказалась в тесном внутреннем дворике. Снова надев туфли, открыла калитку, проскочила узенькой тропкой и попала на соседнюю улицу. Развернулась и поспешила подальше от рю де Ренн, принуждая себя двигаться чинно, размеренно и как ни в чем не бывало. Так закончилось ее первое столкновение с настоящей опасностью.

В полуобморочном состоянии от голода и пережитого, на добрый километр отойдя от квартиры семнадцать, Конни набрела на уличное кафе. Чувствуя, что еще вот-вот и ноги откажутся ее нести, села за свободный столик, поставила под него чемодан. Изучила небольшое, но толковое меню и заказала croque-monsieur, горячий сэндвич с сыром и ветчиной. Жадно его жуя, старалась дышать поглубже, чтобы в мозгах прочистилось.

Никогда прежде она не чувствовала себя такой одинокой в этом городе, где жили миллионы людей. И хотя в их числе были ее приятели по Сорбонне и даже родня со стороны матери, все контакты с ними были строго запрещены. То, что помощь и участие, казалось бы, тут, под рукой, а не ухватишь, только усугубляло волнение. Гестапо провело аресты, и участники подполья, Стефан был прав, залегли на дно. Конни допила кофе, придя к выводу, что ей ничего не остается, как отправиться по последнему адресу. Заплатила по чеку, подхватила чемоданчик и была такова.

Вздрагивая всякий раз, как дребезжал проезжающий мимо военный грузовик, Конни пошла на север и дошла до рю де Варенн – широкого зеленого бульвара, застроенного нарядными и изящными особняками. Многие из них, тихие, темные, выглядели нежилыми, но, издалека увидев нужный ей дом, она сразу поняла, что он обитаем. Из окон лился свет, и даже видно было, как в одной из комнат нижнего этажа движутся тени.

Набравшись духу, Конни пересекла улицу, поднялась по ступенькам к парадной двери и нажала кнопку звонка.

Секунды спустя дверь открыла пожилая горничная и, оглядев Конни с головы до ног, уронила высокомерное: «Да?»

– Мне нужен Геро, – прошептала ей Конни. – Я только что приехала. Пожалуйста, скажите ему, Стефан передает привет.

Выражение лица горничной стало тревожным.

– Прошу вас, мадам, входите, только тихо, а я пойду отыщу его.

– Так он дома? – с облегчением выдохнула Конни.

Горничная заколебалась.

– Да, но… Одну минуту, мадам, – и она исчезла за одной из дверей вдоль по коридору. Конни же, пока ее не было, одобрительно оглядела прекрасную старинную мебель, мраморные шашечки пола, изящный изгиб лестницы, служившей главным украшением вестибюля. Обитатели дома явно не бедствовали. В этом мире, хорошо ей известном, она чувствовала себя своей.

Минутой позже появился высокий темноволосый мужчина, одетый к обеду. Благодаря чеканным чертам лица, в нем безошибочно угадывался француз. Раскинув руки, он направился к ней.

– Добрый вечер, дорогая моя! – воскликнул он, и изумленная Конни оказалась в его объятиях. – Я вас не ждал, – прошептал он ей на ухо. – У нас гости, они могли видеть, как вы входили в парадную дверь. – И в полный голос осведомился: – Ну, как добиралась?

– Очень долго! – испуганно пискнула она.

– Вы француженка? – по-прежнему не выпуская ее из объятий, прямо в ухо прошептал он.

– Да, моя семья из Сен-Рафаэля, – прошептала она в ответ.

– Как вас зовут?

– Констанс Шапелль. Моя тетка – баронесса дю Монтень.

– Я с ней знаком, – с облегчением произнес хозяин. – Тогда, значит, вы моя двоюродная кузина, приехали погостить. Идите наверх с Сарой, поговорим позже. – И, разомкнув объятия, продолжил: – Путешествовать с юга нынче весьма утомительно, учитывая все эти проверки. Увидимся позже, когда ты придешь в себя, дорогая Констанс.

Это прозвучало как приказ, и выбора у нее не было. Он развернулся и исчез за дверью гостиной.

И, пока дверь оставалась открытой, Конни успела заметить за ней мужчин в немецкой военной форме.

Сара, горничная, провела ее наверх, в просторную спальню, где оставила, чтобы приготовить ей ванну, и Конни, ошеломленная, рухнула в кресло, пытаясь осознать сцену, свидетелем которой стала. Готовясь к высадке во Францию, она проигрывала в уме множество сценариев, и некоторые даже были инсценированы, в учебных целях. Однако кто мог вообразить, что свой первый вечер в оккупированном Париже она проведет, общаясь с врагом?

По коридору Сара провела ее в ванную комнату, где Конни недолгое время блаженствовала в горячей воде, после двух дней пути, когда помыться было совсем негде. Даже улыбнулась, с неохотой выбираясь из ванны и торопясь по коридору в выделенную ей спальню, тому, в каких обстоятельствах порой удается блаженствовать.

Сара, сидевшая на диванчике в ногах кровати, указала на место рядом с собой:

– Садитесь, мадам.

Конни послушно села.

– Месье Эдуард, – это он встречал вас внизу, – попросил меня поговорить с вами, прежде чем вы спуститесь к гостям. Времени у нас мало, поэтому, пожалуйста, слушайте меня очень внимательно. Во-первых, меня зовут Сара Воннэ, я много лет работаю на семью де ла Мартиньерес. Эдуард попросил меня несколько прояснить для вас обстановку.

– Спасибо, – неуверенно произнесла Конни.

– Слышу по вашему голосу, что вам страшно, мадам, и прекрасно вас понимаю. Но, поверьте, вам необыкновенно повезло, по нынешним временам, попасть в Париже в надежное место. Это при том, однако же, что ваш приезд – полная для нас неожиданность и представляет собой угрозу. Надо же, чтобы это случилось именно в тот день, когда мы принимаем… как бы это сказать… гостей! Месье граф просит нас сделать все, чтобы спасти ситуацию. Мадам, в эту ночь вы должны как можно лучше сыграть свою роль. Господин граф представит вас как свою приехавшую с юга кузину. Он сказал, у вас там родня?

– Да, у моей тетки, баронессы дю Монтень, поместье в Сен-Рафаэле.

– А у него в Гассене, неподалеку, и вполне допустимо, что дю Монтень и де ла Мартиньерес – в родстве. За ужином вы расскажете, что приехали в Париж повидаться с дорогими кузенами и сообщить им печальное известие о кончине вашего общего дяди, Альберта.

– Я поняла.

– Вести беседу предоставьте месье Эдуарду. Сами, если будут расспрашивать, говорите как можно меньше. Я думаю, вы справитесь.

– Я постараюсь.