Зачем дана вторая жизнь - Людмила Герасимова

— Слушаю! — прозвучал знакомый голос на фоне постороннего шума.

— Виталий Анатольевич! Здравствуйте! Это Селиванова, Елена Владимировна! Вы были у меня вчера дома.

— Да-да! Я понял! Говорите! Только громче: я в транспорте, и вас плохо слышно.

— Виталий Анатольевич! — прокричала Лена. — Вы вчера нашли мальчика?

— Мальчика? Нет, не успели! Но мы выяснили, что он улетел вместе с женщиной в Америку.

Звуковой фон изменился: исчезли посторонние голоса, в лёгкий ненавязчивый шум иногда вторгались звуковые сигналы машин. Лена поняла, что мужчина идёт по улице. Она услышала:

— Как такое могло произойти, не пойму! Украденного ребёнка смогли вывезти за границу! Мы, конечно, сообщили в Интерпол. Но мало надежды на то, что их задержат в аэропорту — ведь они могут не выйти из самолёта во время стоянки. Что теперь будет с бедным ребёнком? С какой целью его везут в Америку?! Даже не знаю, как об этом сообщить отцу!

— Виталий Анатольевич! — вклинилась в длинную тираду Лена. — Вы не переживайте. Мальчика увезла родная мать, по крайней мере, мне сегодня было видение. Вы узнайте у отца, кто мать мальчика.

— Хорошо! Спасибо, что позвонили, — голос мужчины повеселел.

— Виталий Анатольевич! — опять прокричала Лена. — Что там насчёт Вероники? Стало что-нибудь известно?

— Да! — послышалось в трубку, и следователь закашлялся. — Извините! Пустакова отравлена мышьяком, который выпила вместе с соком. В коробку яд попал через прокол, видимо, введён шприцем.

— А на опознание бизнесмена удалось затащить?

— Да, он опознал в убитой гувернантку сына! Я уже пришёл в прокуратуру, — сообщил мужчина. — Ещё раз спасибо, что позвонили. Звоните, если что опять привидится. Следствие ведь продолжается — надо искать убийцу Пустаковой. До свидания.

— До свидания, — ответила Лена, отключаясь. — Какое слово нашёл пренебрежительное: «привидится»! Вот и помогай потом! Не буду больше звонить. Пусть сам обращается, когда в тупик зайдёт!

Девушка отправилась в ванную умываться, перед зеркалом погладила колючий ёжик на голове. «Если б Максим увидел меня такой, вряд ли стал спасать этакую «красавицу». Надо хорошо накраситься, чтоб не испугать людей на улице. Пора собираться к врачу», — подумала она.

Через час Лена, с удовольствием облачившись в любимую одежду — джинсы и блузку, тщательно расчесав парик и водрузив его на голову, подмигнула зеркальному отражению с тонной косметики на лице. Деньги, ключи, паспорт, полис и выписка перекочевали в старую красную сумочку, найденную на антресолях шкафа. Дверь захлопнулась за спиной, и Лена оказалась на распутье: спускаться на лифте или по лестнице. Немного поколебавшись, она нерешительно шагнула в кабинку и нажала кнопку с цифрой один. От страха перехватило дыхание: вот сейчас, сейчас лязг, темнота и остановка, но лифт всё гудел и полз вниз, не собираясь ломаться. Снова вспомнился Максим, как топором раздвинул двери лифта. Стоп! А откуда он взял топор? Разве он живёт в её подъезде?! Как об этом она раньше не догадалась?!

Пересекая двор, Лена внимательно осмотрела легковые машины перед домом — светлой «Мазды» среди них не было. Шагая на остановку троллейбуса, она пыталась вспомнить, был ли топор в руках Максима, когда они спускались по лестнице и садились в машину. Нет, кажется, руки у него были пусты. Значит, отнёс топор домой, пока она поднималась к себе, а потом догнал её. Так, на каком этаже застрял лифт? На шестом или пятом, а может, четвёртом? Сколько же пришлось подниматься наверх? Нет, никак не вспомнить. Выходит, квартира Максима может находиться ниже восьмого этажа, но не ниже четвёртого, иначе бы он так быстро не поднялся на восьмой — кажется, он пришёл по лестнице.

Сердце учащённо забилось, когда пришло прозрение: Максим живёт рядом, и нечаянная встреча с ним может произойти в любой момент.

Вечером, как и обещала, забежала в гости Настя. Ирина Ивановна, пришедшая за два часа до этого и успевшая приготовить внучке несколько блюд, сообразила, что мешает, пригласила «девочек» поужинать, попрощалась и уехала домой.

Настя засиделась допоздна, расспрашивая подругу о её видениях, заставив пересказать удивительные сны. Стало темнеть за окном, когда Лена, глядя странным взглядом в одну точку, будто обращая его внутрь себя, поведала содержание последнего сна.

— Теперь, после крещения, меня перестали звать Радуней, я стала Еленой. В доме начались приготовления к свадьбе, но это меня больше не радовало. Моё сердце болело от смятения. Вначале я не могла разобраться, что происходит со мной, почему я перестала желать свадьбы. Потом поняла, что больше мне по сердцу Глеб, младший брат моего жениха. Я ловила на себе его взгляды и украдкой любовалась им. Когда после разлуки в несколько дней оба брата возвращались домой, моё сердце рвалось навстречу милому Глебу. К нашему венчанию с Ярополком всё было готово: приглашены гости на свадьбу, украшены горница и двор, сбиты и установлены в тереме длинные столы и лавки. Как-то вечером в сенях меня подкараулил Глеб, схватил за руку и горячо зашептал в ухо, что любит меня, и ночью будет ждать за воротами в роще.

Я едва не лишилась чувств, с трудом устояла на ногах, задохнувшись от близости любимого. Весь вечер я была сама не своя. За столом не могла есть, всё смотрела на Глеба и Ярополка, мыслями и душой металась от одного к другому. Наблюдая за мной, забеспокоилась Ольга, не напала ли на меня хворь. Я отпросилась спать, твёрдо решив выбросить Глеба из головы. Но не тут-то было. Сон никак не шёл. В доме давно все стихли, а я всё ворочалась с боку на бок. Когда донёсся лёгкий скрип входной двери, я, мучаясь терзаниями совести, стараясь не шуметь, впопыхах оделась и, пробравшись в сени незамеченной, выскользнула во двор. Над головой висел тонкий месяц, окружённый ясными звёздами. Лёгкий морозец обжигал лицо, когда я, попав за ворота, бегом полетела к роще, к своему Глебу, больше не задумываясь о последствиях.

Мой любимый вышел из-за деревьев, ведя за собой двух коней, помог взобраться в седло, и мы поскакали вдоль рощи. Ветерок подталкивал нас в спину, будто помогал беглецам. Я летела навстречу неизвестности, полностью доверив себя Глебу.

Лена умолкла, задумавшись, а Настя спросила:

— А дальше что? Что с вами стало? Вас догнали?

Лена будто очнулась и взглянула затуманенным взглядом:

— Мы скакали несколько суток. По пути заезжали в сёла и деревни, чтобы поесть и отдохнуть. Я просто валилась от усталости и желания спать. На третий день, под вечер, мы подъехали к каменной стене города, и Глеб стал бить в ворота. Нас впустили внутрь и по его просьбе провели в палаты к князю. Так Глеб поступил на службу в княжескую дружину. Нас обвенчали в городской церкви и определили в хороший деревянный дом к доброй одинокой вдове.

— Ну, слава Богу! Хорошо, что хорошо всё закончилось! — вздохнула с облегчением подруга, поднимаясь с кресла.