Хулиганка для Маньяка - Маргарита Дюжева

И вся такая ми-ми-ми, какой ты горячий, надо тебя остудить. Лапы к нему тянет. Ладонь то на лоб, то на грудь положит.

Надо отдать должное Крапивину, он даже не замечает Таню и ее убогих попыток сблизиться. Анька и то веселее к делу подошла, сразу предложила сделать приятное.

Фыркаю, отворачиваюсь.

Фиг с ними со всеми, устала. Спустя минуту прихожу к выводу, что охладиться действительно не мешает.

– Давай, Верочка! Поднимая свою ленивую жопку и вперед! – сама себя подбадриваю и все-таки встаю.

А дальше все как в дурацком сне. Когда я уже на середине пути, дверь с громким скрипом отворяется. Я дергаюсь, конец заправленный сверху выскальзывает, простынь сползает. Я не успеваю ее подхватить, а на пороге уже стоит Андрей.

Смотрит на меня, глазищи круглые. Я тоже зависаю. На меня накатывает самый натуральный ступор, даже рукой не могу пошевелить, а следом за начальником другие напирают.

– Твою ж…

В отличие от меня Крапивин реагирует молниеносно. Шагает ко мне и закрывает собой от посторонних взглядов.

– О, Вера, стриптиз показывает! – выдает неугомонный Славка.

Я краснею.

И вовсе не от того, что меня могли увидеть другие – мне плевать, я не из стеснительных. А вот то, что Андрей видел – а он точно видел! – реально смущает.

Он стоит так близко, что я чувствую тепло, идущее от него. Он смотрит куда-то в стену, не на меня, старательно удерживая взгляд выше линии моей груди.

– Пардон, – натягиваю на себя простынь и для верности стягиваю ее концы тугим узлом, – технические неполадки. Штормовой ветер сорвал паруса.

Мне удается все перевести в шутку. Народ быстро переключается и вспоминает, как в прошлом году кто-то потерял трусы в бассейне, и неудобный момент быстро сходит на нет.

– Спасибо, – произношу одними губами.

Крапивин ничего не говорит, только одаривает меня каким-то странны, волчьим взглядом и идет к остальным, а я сбегаю. Мне срочно нужно привести мысли в порядок, а то скачут как черти окаянные, сил никаких нет.

Глава 11

– Уезжаешь? – спрашивает, напряженно всматриваясь в мои глаза.

– Да, – я слабо улыбаюсь, – возникли срочные дела.

Он мне не верит.

– Сбегаешь?

Можно было бы и дальше отпираться, но смысла нет. После этой ночи между нами слетела ненужная шелуха, обнажая неожиданную правду.

– Так будет лучше.

– Кому?

– Всем. Я не хочу портить окружающим настроение своей несчастной физиономией.

– А ты несчастна?

Очень!

– Я запуталась, – подступаю ближе к нему, – то, что случилось между нами…это…

– Ошибка, – произносит за меня. Такое простое слово, а между ребер впивается, как раскаленная игла.

– Да, ошибка, – подтверждаю, а у самой внутри все выворачивается.

Потому что по ощущениям, ошибкой было – уйти от него этой ночью. Даже не просто ошибкой, а преступлением.

– Я был слишком пьян. Прости. В другой ситуации никогда бы не позволил себе прикоснуться к невесте своего брата.

Андрей любит Матвея. Между ними настолько крепкая связь, что я восхищаюсь. Сколько случаев, когда братья, сестры, наплевав на родственные чувства лезут в постель к избраннику или избраннице своего родственника. Потому что хочется, потому что завидуют, потому что просто так. Предают, потом врут и улыбаются в глаза, или разрушают чужие жизни.

Крапивин не такой. И хотя мне чертовски больно и тяжело дышать, в этот момент я чувствую, что окончательно и бесповоротно в него влюбляюсь.

Не знаю, как буду объясняться я с ним после того, как спектакль закончится, не представляю, что со мной будет, если он решиться найти замену, чтобы стереть из памяти досадный инцидент с невестой брата. Я сама себя загнала в ловушку.

Время на исходе, мы балансируем на грани. И, между нами, Матвей, которого ни он, ни я не можем предать.

Глупая ситуация. Я даже представить не могла, что эта нелепая афера в итоге так сильно ударит по мне самой.

– Я понимаю, – сдержано улыбаюсь, – сама была не в себе.

– Надеюсь, это останется между нами? Не хочу, чтобы у Мета возникли какие-то сомнения.

– Естественно, – голос подрагивает, – прости, что поставила тебя в затруднительное положение. Я не хотела. Просто вчера было весело и пьяно.

Он улыбается, но глаза серьезные.

– Хорошо отдохнули, да?

– Отлично, – у меня щемит за ребрами с новой силой. Не могу уйти вот так. Больно, – Андрей…

Я не знаю, что хотела сказать. Нас прерывают:

– Андрей Валентинович, – Танечка, выглядывая из-за угла, – вот вы где! А мы вас заждались.

– Сейчас приду, – отвечает не оборачиваясь.

Напряженный взгляд по-прежнему на мне.

– Как доедешь – позвони.

– Обязательно.

Когда я выхожу за ворота, сердце обливается кровью.

Они остаются здесь еще на одну ночь. Аня-Таня будут продолжать увиваться рядом с мужчиной моей мечты, И у него нет ни единой причины, чтобы себе отказывать в маленьком развлечении.

Кажется, я очень сильно продешевила, потребовав от Матвея стейки и работу. Я тогда не знала, что взамен придется отдать свое разбитое сердце.

– Приехали, – громко произносит таксист, и я испуганно дергаюсь. Подскакиваю на сиденье, пытаясь понять, где я и что происходит.

Оказывается уснула.

Тру заспанную, помятую физиономию, благодарю за комфортную поездку и выползаю на улицу. Погода хорошая, а у меня внутри дождь и слякоть.

Не спасает, ни ванна, в которой я отмокаю. Ни бокал любимого красного, ни трансляция шикарного боя по телевизору.

Обычно меня бодрит, когда здоровенные мужику метелят друг друга на ринге. А сегодня смотрю, как свозь ватную пелену, и периодически ловлю себя на мысли, что я не здесь. А там, рядом с Крапивиным.

Спустя пару часов мне снова звонит Матвей:

– Верундель, привет!

– Здоровались уже.

– Чего какая сумрачная?

– Спать хочу.

– Эй! Никакого сна! В пять заеду и к родителям. У мамы там какие-то идеи по нашей свадьбе.

Со стоном падаю на подушки:

– Какие еще идеи?

– Мне-то откуда знать? Она сказала. Что это девичьи секреты, и такой бестолковый кабан, как я все равно ничего не поймет.

– Ладно, кабан. Заезжай. К пяти буду готова.

– Мое ж ты солнце!

– Иди на фиг!

Он смеется в трубку и отключается, а мне не до смеха. Но к назначенному времени я готова. Причесана, одета и даже накрашена. Все эмоции убраны далеко под замок, поэтому Матвей моего подавленного состояния не замечает. Или делает вид, что не замечает.

Всю дорогу мы с ним болтаем, вспоминаем, как чудили в универе и сколько всего нас связывает. Мой самый близкий друг, мое наказание.

Его маменька встречает нас с распростёртыми объятиями. Такая счастливая, что мне даже становится неудобно, за то, что