Дни и ночи "Элизиума" - М. Валентайн

Итальянец хорошо знал, насколько огорчает дам его безразличие к их роскошным формам, и начал от скуки подумывать о том, как бы вознести их душевные переживания на более качественный уровень. Он предпочел бы, чтобы объектом его творческого эксперимента стала Карла, хотя надежда была чрезвычайно мала: в отличие от других гостий, она, по всей видимости, не проявляла ровно никакого интереса к его оскопленному органу. Однако Паоло не отчаивался. Твердо вознамерившись хотя бы раз до отъезда склонить ее к своим ногам, он понимал, что без помощи Андре ему не обойтись, ибо массажист обладал большим влиянием на эту женщину.

Паоло ловко расставил ему ловушку, вновь предложив себя отвергнутому партнеру. Сопротивляться магическому обаянию его ректума было практически невозможно, даже при богатом разнообразии доступных женских анусов. И доверчивый Андре попался на крючок. Однако на этот раз Паоло поставил твердое условие: он преподнесет свой зад в дар эбонитовому пенису, только если в этом будет участвовать одна из гостий — имелась в виду, разумеется, Карла.

Андре было трудно согласиться на это неэтичное предложение. Хотя весь день он обслуживал прекрасных дам, ему было горько сознавать, что он может упустить драгоценный шанс развлечься с одаренным итальянцем. К тому же перспектива присутствия его обожаемой Карлы служила довольно веским аргументом в пользу этого свидания. Он знал, что ему придется ее обмануть, но это уже не имело решающего значения. Разве до сих пор он не обманывал ее, намеренно умалчивая о скрытых камерах, фиксирующих каждое движение их нагих тел? Хотя Андре исподволь терзало чувство вины от своего вероломства, он не позволил ему возобладать. В конце концов, он поступал так по обязанности — и получал за это щедрое вознаграждение. К тому же, если бы ради достижения заветной цели потребовалось прибегнуть даже к шантажу, это его не остановило бы. И если Паоло грозил отказать ему в удовольствии, то у него нет иного выхода — подвел Андре итог своим душевным терзаниям.

* * *

На следующий день, когда после сиесты у бассейна, неожиданно завершившейся экстазом от оральных ласк Суси, Карла вернулась в свое бунгало, она с удивлением обнаружила в спальне Паоло и Андре. Они открыли дверь служебным ключом и заблаговременно отключили скрытую камеру. Паоло не имел ни малейшего желания выставлять свои соития с Андре на обозрение публике, собравшейся на вечерний киносеанс в диспетчерской Томаса Бронски. Хотя разврат на крошечном греческом островке был обыденным явлением, привычки Карлы, приобретенные в течение всей жизни в крупнейших городах Америки, искоренить было трудно. Она машинально заперла за собой входную дверь, поэтому присутствие в спальне незваных гостей стало для нее еще большим сюрпризом.

Карла планировала принять прохладный душ, чтобы остудить жар кожи, опаленной солнечным зноем и страстными поцелуями Суси. Она не знала, кто подарил ей эти ласки, хотя и подозревала в этом привлекательную брюнетку с изумрудными глазами, лежавшую в соседнем шезлонге. Как бы то ни было, незнакомка молниеносно исчезла, желая сохранить анонимность. Сперва Карла спала глубоким сном, когда на лицо опустилось полотенце и влагалище ее обдало жаркое дыхание, — когда же рядом зашуршали кусты, заглушив звуки легких торопливых шагов, ее сотрясали последние волны оргазма. А к тому времени, как она пришла в себя, единственным признаком произошедшего были колышущиеся ветви кустарника.

Непредсказуемое появление в спальне мужчин означало, что Карле придется изменить свои планы на вечер, от чего ее охватила легкая паника, ибо она уже договорилась о свидании с Франсуазой. Горничная намекнула на вероятное присутствие третьей персоны: еще одной сотрудницы санатория, а может быть, даже гостьи. Карла в глубине души надеялась на последнее — не исключено, что это могла быть давешняя незнакомка, которой хотелось отведать десерта слаще, чем подавали в столовой санатория. Ей и самой не терпелось ощутить медовый вкус нежных женских складок, даже созерцания которых она была сегодня лишена. Интересно, сравнится ли он с пикантной остротой гениталий ее дорогой Франсуазы?

Троица должна была встретиться на пляже в сумерках, чтобы искупаться нагишом со всеми дальнейшими последствиями. Когда Карла вступила в прохладный полумрак бунгало, она не могла думать ни о чем другом. Клитор, налитый кровью, упрямо не желал расслабляться. В таком состоянии Карла не могла спокойно ужинать. Она бросилась в спальню, на ходу запуская пальцы под обернутое вокруг бедер полотенце и теребя похотливый язычок.

И когда Карла увидела Андре и Паоло, она испуганно вздрогнула. Лица мужчин сияли радостным ожиданием. Рука ее застыла под полотенцем, щеки залила краска стыда, особенно когда она увидела, кого привел с собой массажист. Карле не нравились высокомерные манеры итальянца, и ее покоробило еще больше, когда, сняв теннисную майку, он бесцеремонно повалился на кровать, аккуратно заправленную с утра одной из горничных, сминая покрывала и подушки. Желая восстановить попранное достоинство, она открыла было рот, чтобы сказать все, что думает на его счет, однако настолько сексуальной казалась бронзовая плоть на белоснежных простынях, что слова замерли у нее в горле. Она обратила беспомощный взгляд к своему темнокожему любовнику. Но вместо объяснений Андре сорвал с нее полотенце, прикрывавшее гениталии, и оно пушистой белоснежной грудой беззвучно упало к ее ногам, открыв взорам мужчин очевидные плоды ее трудов.

Карла стояла посреди комнаты, розовая кожа покрылась легкой испариной. В солнечных лучах, падающих из окна, ее тело сияло, словно светясь изнутри, — от белков глаз до выступающей ягоды ее клитора. Поступок массажиста поверг ее в шок, и Карла застыла в замешательстве, не зная, что предпринять — поднять ли полотенце и прикрыться либо же продолжать тешить взгляды самозваной аудитории своей наготой. Она дрожала, мучаясь нерешительностью, каждым нервом почти физически ощущая присутствие мужчин. Вдруг она заметила, что дыхание их участилось; особенно напряженно вздымалась грудь распростертого на кровати итальянца. Вскоре Карла не слышала ничего, кроме мерного дыхания Паоло, невольно настраиваясь на его убыстряющийся темп.

Непостижимым образом откровенная неприязнь Карлы к Паоло возбуждала ее. Влажные бедра обдало горячей волной. Она наклонилась за полотенцем, желая скрыть свою реакцию, прежде чем ненавистный итальянец что-либо заметит. Руки ее двигались до боли медленно, не повинуясь голосу природной стыдливости. Было такое чувство, словно она вбегает в море, а остальные легко парят в воздухе. Андре перехватил ее руку и подвел к кровати. Паоло перевернулся на бок и, опершись на локоть, пожирал глазами ее обнаженное тело с очевидными признаками возбуждения. Карлу ни разу в жизни никто не разглядывал с таким бесстрастным цинизмом, даже человек, который считался ее мужем. И все же этот холодный пристальный взгляд еще более возбуждал ее, и, даже крепко стиснув бедра, она не могла остановить работу желез, активно выделяющих влагалищные соки.

Когда же взгляд Паоло переместился к непокорному отростку, упрямо выпирающему из сомкнутых половых губ, в глазах его мелькнуло насмешливое выражение. От бурных ласк Суси язычок разбух и покраснел, а кончик его расщепился двумя отчетливыми бугорками гладкой розовой кожицы, так что казалось, что это не один, а два торчащих в разные стороны клитора. Не считая нужным скрывать свои эмоции, итальянец притянул Карлу к себе, усадив сверху на мускулистые бедра. Его горячее дыхание шевелило золотистые волоски, воспламеняя бледную кожу лобка.