Няня для тирана - Наталия Богатенко

Илона побагровела, вскочила с плетёного кресла, и всплеснула руками. Звон золотых браслетов смешался с её возгласом:

— Ты в своём уме?!

— Как всегда. — невозмутимо кивнул Загорский, наблюдая за её бурной реакцией. — а вот ты, похоже, нет. Временное помешательство, мама? С чего ты так накинулась на Эльвиру, если дело не в давней обиде на её отца?

— Хватит пороть чушь. — отрезала она решительно. — Михаил обманул мое доверие, и ты знаешь, что я не люблю вспоминать об этом.

— Так ты первая заикнулась же. — хладнокровно напомнил он, накручивая галстук на ладонь. — давай поговорим, как взрослые люди. Я намерен жениться на Эльвире, и ни ты, ни твои буйные протесты, истерики и прочее по списку, роли не сыграют. Ставлю перед фактом, мама. Постарайся засунуть свои психи подальше, и будь с ней вежливее. Сонечка, между прочим, Эльвиру очень полюбила. Хоть это тебя радует?

При упоминании о внучке она пошатнулась, схватилась за грудь, и медленно осела на кресло. Вадик скептически поднял бровь, и дотянулся до стакана с водой. Но Илона раздраженно отвергла его заботу.

— Соня еще ребенок! Она привязывается ко всем, кто проявит к ней внимание! Вадик, ради всего святого, послушай меня. — женщина откинулась на спинку, и устало закрыла глаза. — если ты будешь упорствовать, и приведёшь эту… В свой дом, ноги моей больше здесь не ступит!

— Отлично. Заметь, это твое решение. — развел он руками, и поднялся, досадуя, что так и не смог вывести мать на чистую воду.

Впрочем, можно попробовать разговорить одну из тётушек, Веру, уж она-то наверняка в курсе, что такого ужасного произошло в прошлом. Илона и Вера с детства были близки, а вот с двумя другими старшими сёстрами его мать ужиться никогда не могла. Клубок загадок всё сильнее запутывался, а Вадим хотел найти заветную ниточку, чтобы распутать его. И, чем упорнее Илона станет противиться его браку с Эльвирой, тем настойчивее он себя поведёт. Главное — Сонечка, снова пытался убедить себя олигарх, размашисто шагая по двору к воротам.

Ну, и самую малость, конечно, его чёртово увлечение Элей.

* * *

Дом был сконструирован так, что в каждой комнате имелась своя ванная. Не застав Эльвиру в спальне, Вадим шагнул к двери, расположенной смежно с входной в спальню, и прислушался. Шум льющейся воды подсказал, что девушка там, и он потянул за бронзовую ручку. Не заперто.

Не раздумывая, вошел, рассчитывая, что Эля за ширмой, ему нужно было просто предупредить, чтобы не ругалась с его матерью, если они хотели достоверно сыграть свои роли. Времени ждать, пока она наплещется, не было, Кирилл что-то нарыл и настойчиво требовал встречи. Поэтому Загорский собирался лишь сказать ей пару слов, и уехать.

Тут-то и понял, что совершил оплошность. Надо было хоть постучать, сообщить о своем приходе. Но он не привык этого делать, находясь в собственном доме. А зрелище пришлось по вкусу, взбудоражило, мигом пробудив воображение. Той ночью Эля заставила его потерять контроль над собой, а случая поквитаться пока не представилось. До этой минуты.

Она стояла, нагнувшись, и вытирала полотенцем волосы. Стройное тело блестело в каплях, бисерины воды струились по спине, по покатым бедрам, и он невольно следил за их полетом, лаская глазами соблазнительную фигурку. Она еще не знала, что здесь нежданный зритель, и, напевая под нос, продолжала свое занятие. Помня о том, что рядом с нею не способен держать себя в узде, мужчина тихонько захлопнул дверь, и сделал к Эльвире шаг. От хлопка она резко выпрямилась, откинула спутанные пряди с лица, но не прикрылась.

И Вадиму это чертовски понравилось. Мнимая стеснительность в женщинах его отталкивала, он не любил притворство. Эля не пыталась казаться скромнее, чем была, и сейчас смотрела на него, расчесывая волосы пальчиками, лишь лицо хранило невозмутимость. А Загорский вдруг подумал, что хотел бы увидеть, как её щеки зарделись от смущения, или услышать, что с приоткрытого ротика слетел сдавленный вскрик.

Она же оставалась спокойной, а вот о нём этого сказать было нельзя. Самообладание уплывало, взгляд жадно заскользил по её ногам, зацепился за талию, и задержался на темном треугольнике кудряшек между бедер.

— Ты торопишься? — осведомилась она, растирая плечи и руки. — я освобожу ванную через десять минут.

— Я не плескаться сюда пришел. — голос охрип, выдавая напряжение, в паху мучительно заныло, и подавить возбуждение оказалось сложно.

Развернуть бы её, обхватить за шею, и трахнуть, грубо, горячо, быстро. Он едва не застонал вслух, схватившись за раковину.

— Поня-ятно. — усмехнулась Эля, искоса взглянув на него, и закутываясь в полотенце. — любишь подсматривать, да? Ай-яй-яй, плохой мальчик! Тебя за это наказать надо!

Она спрятала нижнюю часть тела, но грудь по-прежнему была обнаженной, и Вадик уставился на неё, чувствуя себя действительно юнцом, пойманным с поличным. Он не понимал, что за хрень с ним начала твориться, но девчонка запросто лишала его воли, и безошибочно раскусила. Нет, сегодня жертвой будет не он.

* * *

Меня оттеснили к стене, толкнули, принудительно развернув спиной, и я протестующе заворчала. Поскользнулась на мокром полу, едва не ударилась носом о ванну, и с возмущением оглянулась, чтобы отчитать негодяя. Его ладонь легла на мою талию, удерживая на месте, а Вадим, тяжело дыша, возился со штанами. Чёрт, он что, собрался заняться сексом, прямо сейчас, когда в комнату могут войти тётушки или, еще хуже, его мать?!

Лихорадочно искала предлог, чтобы выпроводить его, но мысли путались, а наглец пробрался свободной рукой меж моих ног, и поглаживал там, горячо целуя в шею. По коже ссыпались мурашки, тягучее желание опалило внезапно, и тело предательски проснулось под откровенными ласками. Не-е-ет, только не это! Не по моим правилам, проклятье, это я должна искушать Вадима, а не таять от его прикосновений.

Он навалился сзади, и меня бухнуло в новую волну сладостной дрожи. Его теплый стержень прижался к ягодицам, и я закусила губу, заглушая стон. Загорский уткнулся лицом в мое плечо, и начал водить членом по попке, щекотать, или напористо проталкивать между полушариями и дразнить там.

— Прекрати… — просипела я, упираясь ладошками в стену, и с трудом заставляя себя не двигаться навстречу его бедрам. — Вадик, это уже не забавно! Какого чёрта ты делаешь?!

— Не ври, что не заводит. — прохрипел он, языком скользнув по лопатке вниз, до позвоночника. — стой смирно и наслаждайся. Вот так?

Коленом раздвинул мне ноги, и страстно прижался губами к шее. Невероятно приятно было чувствовать его твердый орган, блуждающий по интимному местечку, тело уже жило отдельно, пылало в адской муке желания, и я послала на фиг всякие предрассудки. Мы же не подростки, он хочет меня, и я его хочу. Так почему оглядываться на глупые моральные устои? Пусть всё будет так, как заведено в природе.

— М-м-м-м… Еще… — простонала я невнятно, подмахивая ему ягодицами.