Вдова из Последнего утеса - Екатерина Сергеевна Бакулина

одна надолго. Все будет хорошо.

И так вдруг хочется всхлипнуть, поплакать у него на плече. Чтобы он обнял ее и вот так: «Все будет хорошо» — тихо говорил. Она бы поверила. Хоть немного.

И он так смотрит на нее, словно понимает все страхи, которые сейчас мечутся внутри.

— А этот Аурик? — сказал Говард. — Это не может быть его рук дело? У него тоже свои интересы. Женить своего сына, этого вот, кудрявенького, на Кейлен и получить Последний утес? Если это ловушка? Мы приедем туда, а там…

— Не думаю, что его. Как-то уж слишком. Вы можете не ехать, сэр Говард, — Тодд даже чуть заметно ухмыльнулся. — Думаю, леди Кейлен даже будет спокойнее, если кто-то останется здесь. А я поеду и разберусь.

Говард заскрипел зубами. Он бы и готов, но такие предложения злят его. Очень уж не любит выпускать инициативу из рук.

— Вам я тоже не доверяю, сэр Тодд, — холодно сказал он. — Предпочитаю видеть все своими глазами. Кто знает, может это только игра, может, там и нет ничего. Вы подговорили своих людей… Я поеду.

Тодд кивнул.

— Как пожелаете.

Хотелось сбежать от всего этого и спрятаться.

Кейлен бы сбежала, если б могла.

За что ей все это? Так, что даже сердце болит. И внутри словно все сворачивается узлом, ноет. Плакать хочется. Беспомощность и безысходность. Тролли там или снежные великаны — что люди смогут сделать с этим? Что ей делать?

Весь вечер она провела у себя. Взяла книгу про троллей, ту, которая Альберика, с картинками. Сидела, читала. Это хоть как-то помогало отвлечься. До самой ночи уснуть никак не выходило.

А ночью… чуть за полночь… в дверь тихо постучали.

И как-то екнуло сердце. Даже не тревожно, скорее радостно. Кейлен даже сама не сразу поняла отчего.

Побежала открывать.

За дверью стоял Тодд.

— Я увидел у вас свет, ваша милость… — тихо сказал он, и ей вдруг показалось, что смущение в его голосе. — Простите, наверно не стоило… Завтра мы уедем до рассвета еще, так что не увидимся. Я просто хотел сказать… — и замялся, и тут смутился уже совершенно явно. — Все будет хорошо, ваша милость. Не волнуйтесь. Аурик приедет. А до его приезда, если что, пока Хакон остается в замке, вы его знаете, и он знает что делать. Даже если мы задержимся на пару дней, вы не волнуйтесь, такое бывает.

— Задержитесь?

— Ну, мало ли… — Тодд пожал плечами. — Найдем какие-то следы, кого-то встретим и решим, что нужно задержаться. Не волнуйтесь.

Кейлен стояла и понимала, что слезы вдруг к горлу подкатывают. Как тут не волноваться? Элмер тоже уехал и обещал вернуться, она и подумать не могла. А если снова? Что делать?

— Вы, главное, возвращайтесь, — тихо сказала она.

Всхлипнула.

— Все будет хорошо, ваша милость.

Он чуть улыбнулся и даже немного качнулся вперед, словно собираясь ее обнять. Но не обнял. Просто смотрел. Молчал. Наверно, сказал все, что хотел сказать…

Обернулся через плечо.

— Ну… — как-то неуверенно сказал он. — Я… — и губы облизал.

— Вам пора?

— Да, — с готовностью согласился он. — Пора идти, завтра вставать рано. И вам тоже бы… — вздохнул, не договорил. Поджал губы.

Но не ушел. Даже не шевельнулся.

Он ведь не просто так пришел. То есть просто… но не только для того, чтобы попросить Кейлен не волноваться.

Но и решиться никак не может.

Это так очевидно, что даже пойти смешно. И он смущается, как мальчишка. Словно для него все это в первый раз… Такой здоровенный суровый мужик, командир гарнизона. Но все, что он чувствует, так ясно читается на его лице, все видно насквозь.

Тогда Кейлен сама шагнула вперед, уткнувшись носом ему в плечо.

— Возвращайся, — шепнула едва слышно. — А то мне одной страшно.

Она ведь ничего такого не делает.

Он замер, даже дышать перестал. Долго стоял так напряженно вытянувшись. Потом осторожно обнял ее за плечи.

— Все будет хорошо, Кейлен. Мы как-нибудь справимся. Все будет хорошо.

Она всхлипнула. И снова. И вдруг разрыдалась. Громко, отчаянно. Все слезы, которые так долго пыталась сдержать, все страхи — вдруг хлынули наружу.

Тодд стоял, обнимая ее за плечи, гладя по полосам. Молчал. Ничего не говорил. Да это и не нужно было. Иногда нужно лишь, чтобы кто-то был рядом.

И когда Кейлен наконец выплакалась и принялась утирать слезы, он быстро, словно украдкой, коснулся губами ее лба… теплыми, сухими.

— Ничего не бойся, — и улыбнулся.

Отпустил, сделал шаг назад.

Отпускать его было тяжело до боли.

Но ведь ничего… В этом совсем ничего… она плакала, он попытался ее успокоить. Только и всего.

В его глазах тепло.

Только возвращайся!

Глава 13. Каменный мост

Тодд чувствовал себя мальчишкой, залезшим в соседский сад и набравшим полные карманы яблок. И от этого чувства было радостно. Такая детская беззаботная радость, которая распирает и щекочет внутри, так что невозможно устоять. Хочется улыбаться.

Но, вместе с тем, не оставляло чувство, что это неправильно, он словно вор…

С другой стороны, что сделал неправильно он сам — Тодд так понять и не мог. Ничего, за что он мог бы упрекнуть себя.

Ничего ведь не было. Совсем ничего. Кейлен было страшно, она плакала… и это все.

Ее волосы пахли летом и луговыми травами…

И что бы ни ждало впереди, не выходило думать ни о чем другом, только о том, как поскорее вернуться и снова увидеть.

Они собирались утром. Еще двадцать человек. Тодд взял с собой пятерых, а Говард, видимо для надежности, — пятнадцать. Пусть, кто знает, что нужно сейчас. Может быть, люди им пригодятся, тем более, что воины у Говарда стоящие.

Сам Говард мрачный, нервный и злой. Ему явно не хотелось влезать в это дело, но и оставлять без внимания он тоже не мог. Остаться в замке, значит совсем выпустить из рук и отойти в сторону. А Говард Фицжеральд свое из рук выпускать не хотел.

— Чему вы так улыбаетесь, сэр Тодд? — спросил он, когда они садились на лошадей. — Или вся эта история — ваших рук дело, и сейчас вы заведете меня в ловушку?

Тодд изо всех сил постарался состроить серьезное лицо, но глупая улыбка так и лезла.

— Зачем мне заводить вас в ловушку, сэр Говард?

— Чтобы оставить мою сестру без всякой защиты и