Аверс - Широков

тоненько постанывать, зачем-то сдерживая возгласы, словно старалась скрыть реакцию. У нее продолжала выступать смазка, контролировать ее невозможно и стыдно, что она проливалась прямо на губы любовника.

Оргазм вышел легким и искристым, не таким оглушающим, выворачивающим душу наизнанку, как от традиционного, обычно довольно жёсткого секса. Словно она единым махом выпила бокал хорошего полусладкого шампанского и пузырьки ударили в голову, распространились по всему телу, лопаясь и пощипывая. Голова закружилась, но в стратосферу не выкинуло, звезды остались в вышине, только искры бенгальских огней, мерцающие прямо перед глазами. Терновский улегся рядом, широкий диван вполне им позволял удобно устроиться, обнял и придвинул ее к себе. Ника немного пришла в себя и расплакалась.

— Что случилось? — забеспокоился Терновский, гладя ее по волосам и покрывая поцелуями лицо, сомкнутые веки из-под которых струились чистые, беспомощные слезы. — Ш-ш-ш, медовая моя девочка. Сладкая. Иди ко мне. Вот так. Успокаивайся. Давай вытрем глазки.

Постепенно Нике удалось взять себя в руки, может, потому что она и так лежала в руках Льва. Слишком много нежности, она не выдержала. В прошлом ей приходилось выбирать между нормальными, добрыми отношениями и властным, деспотичным потребительством со стороны партнера. Лев единственный человек в ее жизни, которому удавалось объединять несовместимое. Ника боялась, что приобретет зависимость от него, как от сильного наркотика, не понимая, что боязнь запоздала, она уже распробовала и не сможет отказаться.

Неожиданное наказание заняло небольшую часть вечера. Лев явно настроен не отпускать Нику от себя дальше одной комнаты. Они остались в зале, мужчина раздобыл из подлокотника два свернутых в рулоны пледа. В углу дивана крылись еще несколько тайных полок. На свет появились: бутылка красного вина; штопор; два бокала; тяжелый, перевернуть случайно не выйдет, деревянный поднос; полотняный мешочек со смесью орехов, вяленых и сушеных ягод. Терновский открыл бутылку не по-гусарски — с рывка, воспользовался рычажком и извлек пробку аккуратно, без хлопка. Вопреки расхожему мнению, меняющемуся время от времени на прямо противоположное, большинство вин все же нужно немного охлаждать, пусть не до температуры, царящей в холодильнике. Но есть вина, прекрасно раскрывающиеся при комнатной температуре. Лев не стал с ходу разливать, позволил вину подышать, сломал настоящую сургучную печать на завязках мешочка и высыпал часть содержимого на поднос, прямо под изящные ножки бокалов, как драгоценности перед красавицей.

— Что будем смотреть? — лениво поинтересовался у любовницы.

— Сам выбери, — стушевалась Ника, она завороженно смотрела на приготовления и согласна на любое, пусть он поставит скучную документалку.

— Значит выберем мелодраму, — постановил Терновский и опомнившись переспросил. — Тебе нравятся мелодрамы?

— Да, — растерянно заморгала Ника, мужчина не прекращал попыток выяснить ее мнение по многим вопросам, чем сильно ее смущал.

— Моя мама обожает «Гордость и предубеждение» девяносто пятого года, я его в детстве с ней несколько раз посмотрел, — говоря, Лев начал тыкать кнопки пульта. — Ты видела?

— Не помню, наверное, нет, другой помню с Кирой Найтли, — упоминание мамы заставило сердце екнуть, неодобрение близкого человека Терновского ранит ее хуже ножа, и она заранее боялась до икоты его родителей и маму особенно.

— Этот тоже стоит внимания, он более английский что ли, правда длинноват, придется на несколько вечеров растянуть, — увлеченно рассказывал мужчина.

Терновский обладатель множества личных банковских счетов. Есть один созданный специально для оплаты различных плановых расходов, с него ежемесячно списываются деньги по коммунальным платежам, к нему же подключены многочисленные подписки. Не только его, но мамы и семьи крестного. Лев не выбирал и не сравнивал платные кинотеатры, наиболее популярные оплачиваются автоматически. Быстро отыскав нужный телесериал, бросил пульт рядом, разлил вино, подал Нике бокал и притянул ее поближе, обхватив одной рукой за плечи, не забыв поправить плед. От обстановки в комнате исходило ощущение уюта. Ника впервые за очень долгое время осознала, что в безопасности. Заиграла музыка начальных титров, приятный мужской голос произносил имена актеров, на экране холеные женские пальцы вышивали цветы муслиновыми нитками. Фильм удачно дополнял теплую атмосферу. Вино приятно обволакивало язык и спускалось в желудок. Из горстки лакомств Ника украдкой выуживала пекан и клюкву, кешью иногда. Кожа на ягодицах оставалась горячей и болезненной, но девушка не испытывала тревоги по этому поводу и, уж, конечно, не малейшего следа обиды. Произошедшее идеально вписывалось в ее картину мира, не подлежащую исправлению.

— Можно я цветы разведу? — улучшив момент, попросила Ника. — Здесь их совсем нет.

Она обжилась и теперь совсем не знала куда себя деть, оставалась одна целыми днями. Лев ее не запирал и не пренебрегал, они проводили вместе каждый вечер и выходные целиком. Но он продолжал много работать. Девушка привыкла вести очень уединенный образ жизни и на самом деле вообще никого не знала в городе, кроме любовника. Прислугу она до сих пор воспринимала в штыки и с ними лучше поддерживать деловые отношения, иначе беды не оберешься. В прошлом Ника остро понимала разницу между собой и своими нанимательницами и слышала, что другие служанки говорят за спиной своих хозяев. Зависти не избежать, поэтому обеим сторонам нужно держать дистанцию.

— Разводи, не жалко, — легко согласился Лев.

Девочка у него совсем неприкаянная. Одиночество не самый приятный спутник. Как разбавить он точно не знал. Устроить к себе в офис не вариант, ушлые рыбки из кадров и бухгалтерии мигом ее рассекретят и девчонке достанется. Ничего прямо сказано не будет, отравят ей существование улыбаясь, не дадут нормально работать, а главное влиться в коллектив. Зарабатывать ей не надо, тут Терновский брал все на себя, обеспечить ей нормальное общение не получится.

— Я не спрашивал, — заходя издалека сказал Терновский. — Какое у тебя образование, милая?

— Я школу закончила и все, — мрачно пробормотала девушка, невольно чувствуя, что сильно теряет в глазах мужчины.

— Хочешь в институт? — не сморгнув предложил Лев.

— Нет, — бурно отреагировала Ника, отрицательно мотая головой.

Ее родители давили на дочерей по учебе очень слабо. Гордились их успехами, хвастались перед родственниками и знакомыми, не забывали подбодрить в случае неудач, стараясь не демонстрировать лишнего разочарования. Все люди разные. Сестрам Ники не в чем упрекнуть родителей. Ника тоже не стала бы упрекать, но ее учеба в школе со средних классов превратилась в нескончаемый, изматывающий марафон и остановка равнозначна смерти. Был такая старая повесть Стивена Кинга — «Долгая прогулка», вот примерно, как там. Она сама загнала себя в невыносимые условия, в полном согласии со своей натурой. Она не могла постоянно выше, быстрее, сильнее. И никто не мог. Объяснить это маленькой девочке было некому. Школу она закончила с золотой медалью. По ЕГЭ максимальные баллы. Вернуться в