Вечные влюбленные - Ширли Басби

Тесc поглядела ему прямо в глаза, и пока они смотрели друг на друга, у нее возникло сильное желание отбросить все приличия и признать без оглядки, что делить с ним постель — не такая уж горестная участь.

Почему-то он казался ей знакомым, родным, словно она когда-то уже видела эту улыбку, чувствовала его губы на своих устах, познала его пьянящие волшебные объятия. Было бы так легко согласиться, пустить события на самотек, но что-то сдерживало Тесc, что-то в глубине души подсказывало ей, что поступить так будет в высшей степени глупо.

Она отвела взгляд и тихонько произнесла:

— Я уверена, вы думаете, что добры ко мне, но до тех пор, пока я не узнаю, кто я и каково мое положение, я не могу пойти на такое соглашение — это будет несправедливо по отношению к моей семье и друзьям — кто бы они ни были. У меня мог быть жених.., а если он существует, то я уже принесла ему достаточно зла.

Николаc поджал губы.

— Понимаю. Мы по-прежнему будем продолжать нашу маленькую игру, да?

— Это не игра!

— Разве нет, моя милая Долли? Разве это не хитроумная игра, для того чтобы убедить меня в том, что все, что ты говоришь, — правда? Игра, направленная на то, чтобы вызвать во мне сочувствие и заставить заботиться о тебе?

— Не называйте меня Долли! — Глаза Тесc вспыхнули. — Я же говорила вам, что это имя фермерской клячи!

— Простите, — сухо отозвался Николаc, — что сомневаюсь в ваших словах. А если вы не желаете, чтобы вас называли Долли, то какое имя предпочтете?

— Мое собственное!

— И как же вас зовут? — вкрадчиво спросил он, удивленно приподняв одну бровь.

Ладони Тесc чесались от желания ударить это издевающееся лицо, но она вдруг устала от противоборства. Она понимала: он не сомневается, что она лжет, и ей не убедить его в обратном. Тесc отвернулась.

— Ладно! Зовите меня Долли или как вам угодно — мне все равно.

Вновь воцарилась тишина, и до конца путешествия они больше не разговаривали. Тесc удрученно свернулась в уголке кареты и не отрываясь смотрела на дорогу. Мысли ее были в основном неприятные и печальные.

Почти два часа спустя Николаc повернул с укатанной дороги, по которой они ехали, и направил лошадей по небольшой проселочной тропе. Наконец он добрался до заброшенной узкой тропинки, на которой встречались выбоины и канавы, иногда свисавшая ветка царапалась о стенки экипажа. Однако они осторожно и беспрепятственно продвигались вперед.

Они подъехали к ржавым решетчатым старым воротам. Лавджой соскочил с запяток и рывком распахнул их. И только после того, как Николаc провел лошадей через ворота, Тесc заметила повозку, которую тянула пара лошадей, остановившуюся перед очаровательным деревянным домом, стоящим вдали от дороги.

Она увидела, что газоны перед зданием ухожены, окна широко распахнуты, а только что вымытые четырехугольные стекла сверкали на солнце. Справа и позади главного здания виднелись небольшой сарай и конюшни, а сбоку от дома — остатки того, что раньше было скорее всего прекрасным розарием.

Дом был явно старый, однако, по мнению Тесc, вовсе не похожий на дом привратника — красивый, изысканный, с широкими двойными парадными дверями из дуба и фронтоном на втором этаже.

Тесc вдруг нахмурилась: откуда она знает, что дом слишком хорош для привратника?

— Насколько понимаю, я должна здесь жить. Однако не слишком ли это шикарное здание для простого привратника? — с нескрываемым любопытством спросила она.

Натянув поводья, чтобы остановить лошадей, Николаc несколько смущенно ответил:

— Оно было изначально выстроено.., не для привратника Тесc посмотрела на него долгим задумчивым взглядом. Он заерзал и пробормотал:

— Мой предок построил его для.., э.., своей любовницы в конце 1500-хгодов. — Тонкие брови Тесc изогнулись, и Николаc добавил:

— Несколько лет спустя было решено превратить этот дом в главный въезд в поместье, и здесь поселился привратник со своей семьей, пока не была построена новая дорога в начале 1700-х годов, которая и стала главной, ведшей в поместье Шербурнов. После того как стали пользоваться новой дорогой, привратник со своей семьей переехал в новый дом, недалеко от нее, а здесь с тех пор никто не живет. По крайней мере.., гм-м… нерегулярно. В нашей семье рассказывали, что более поздние предки пользовались этим домом для тех же целей, что и граф, построивший этот дом. — Выражение лица Тесc заставило его поспешно добавить:

— Однако это всего лишь семейные предания… Уверен, это больше сплетни.

— Интересно, — сухо заметила Тесc. — Похоже, в вашей семье есть очаровательная привычка селить своих любовниц в поместье. Скажите, а графини не возражали против того, что любовницы их мужей жили практически у их порога?

Николаc сжал свой красивый рот.

— Это не привычка! Я не стану делать вид, что мужчины из моего рода были безгрешны, особенно там, где дело касалось женщин, однако, как правило, мы не ведем себя гадко по отношению к нашим женам! И я хотел бы напомнить вам, что я не женат, так что мои отношения с вами не приносят никому вреда!

С каким-то неожиданным удовольствием Тесc лукаво откликнулась:

— В самом деле? А разве вы не упомянули в таверне, что подыскиваете себе невесту? Любопытно, каково ей будет узнать, разумеется, когда вы подберете себе достойную пару, что, пока вы за ней ухаживали, у вас тут жила любовница?

— У вас такой дерзкий язычок! — елейно проговорил Николае, блеском черных глаз заставляя Тесc умолкнуть. — По-моему, стоит придумать, чем его занять. Это будет весьма приятно…

Намерения его были очевидны: он наклонился к ней, и Тесc откинувшись на подушки экипажа, растерянно смотрела на него широко раскрытыми аметистовыми глазами.

— Не прикасайтесь ко мне! — задыхаясь, произнесла она. Заметив Лавджоя и еще какую-то женщину, появившуюся в дверях коттеджа, она быстро добавила:

— Слуги смотрят!

Николаc заколебался, а потом, усмехнувшись, отодвинулся.

— Вы правы, здесь не место делать то, что я вознамерился проделать с вами. Однако запомните, дорогая, что слуги здесь не будут все время…

К своему стыду, Тесc не испугалась и не возмутилась, а, выпрямившись и плотнее запахнувшись плащом, сказала:

— Раз уж вы настаиваете, чтобы я стала вашей пленницей, полагаю, я могу осмотреть место моего нового заточения?

Николаc со смехом соскочил с экипажа.

— Да, думаю, вам стоит это сделать, и надеюсь, моя госпожа одобрит место своего пленения!

Подошли еще два человека, и по мере их приближения Тесc обнаружила семейное сходство среди трех мужчин и одной женщины.

Младший джентльмен оказался грумом Николаcа, его звали Джон Лэйдлоу, второй человек, стоявший рядом с ним, был ненамного старше него. Его звали Томас. Тесc с удивлением узнала, что Лавджой был их дядей, а младшая из двух женщин, Дженни, с такими же голубыми, как у братьев, глазами — их младшей сестрой. Последняя женщина, скромное, застенчивое создание с нежной улыбкой, была женой Тома, Розой. Томас, Роза, Дженни будут прислуживать Тесc, непринужденно сообщил ей Николаc. Так же как их мать, Сара, которая сейчас на кухне занята приготовлением освежительных напитков.