Властелин Некронда - Джейн Уэлч

Оглянувшись, Май увидела, что Перрен практически целиком скрылся в песке. Усилием воли она заставила себя не думать о его неизбежной гибели. Он так по-детски радовался воде, но она довольно быстро испарится, а тогда горовик и сам быстро высохнет и мало-помалу рассыплется, смешается с песками пустыни.

Май ни капельки не жалела горовика. Он напал на нее, отправил Каспара в Иномирье. Выбросив Перрена из головы, она сосредоточилась на том, чтобы выбирать дорогу поровнее. Ведь тело Каспара и так все побьется о камни. Наконец они добрались до ручья, где Каспар оставил Папоротника.

Вода! Деревья! Прохладная тень! Не помня себя от неимоверного облегчения, девушка несколько секунд стояла в журчащей воде, глядя, как пенится вода вокруг ее разбитых башмаков, и блаженно улыбаясь, когда сквозь трещины начали просачиваться первые струйки. Оторвав от сорочки полоску ткани, Май обмакнула ее в заводь и выжала несколько капель в рот Каспару. Никакого эффекта. Тогда она стала плескать на него воду горстями, но он все равно не реагировал.

– Отдохнем, а потом двинемся дальше на восток и будем молиться, чтобы удалось найти помощь, – сказала Май Папоротнику.

Но кто может им помочь?

После короткого сна она почувствовала себя значительно бодрее и вскоре сообразила, что если связать Каспару запястья и перекинуть веревку через луку седла, можно попытаться затащить его на коня: она будет тянуть, а Папоротник – поддерживать тело с другой стороны.

– Трог! – окликнула Май, когда они поставили Огнебоя перед Каспаром. – Ты тоже можешь помочь. – Она кинула терьеру конец веревки. – Тяни!

Но Трог принялся яростно трепать веревку, точно душил змею.

– Да нет же, Трог! Не так!

Раздражение на пса придало девушке сил, и она с удвоенной энергией налегла на веревку. Со временем Трог тоже сообразил, что от него требуется, и вдвоем им удалось взгромоздить Каспара на спину Огнебою. Конь недовольно фыркал, но, похоже, понимал, что хозяин болен, и мужественно выстоял всю неприятную процедуру.

Боясь, как бы цепочка не соскользнула с шеи Каспара, девушка аккуратно убрала ларчик в одну из седельных сумок Огнебоя. Примерно через милю она осознала свою ошибку. Их кто-то преследовал. Мерцающие белые силуэты один за другим тянулись по краю долины, сливались с узором света и тени под куполом серебристых буков, что беспечно произрастали на этих скудных почвах. Вереница призрачных созданий напоминала сонм солнечных зайчиков. Девушка зажмурилась, гадая, все ли у нее в порядке со зрением. Но когда диковинные создания приблизились, она разглядела их получше: длинные стройные ноги, горделивые головы увенчаны величественными рогами. Единороги! Но рога у них были вдвое короче, чем у того, на котором она проехала всю Кеолотию, а шеи – не такие мускулистые, без могучего загривка, характерного для самцов. Выходит, это было стадо самок единорогов.

Должно быть, их вызвал Огнебой. Ну да, конечно: заполучив Некронд, конь силой мысли раздобыл себе самых прекрасных дам. В иных обстоятельствах Май это, быть может, и позабавило бы, но сейчас девушке было совсем не до смеха. Она поспешила к коню, чтобы забрать Некронд, но жеребец не подпустил ее и близко. Удар задних копыт разорвал ей юбку, хотя не коснулся тела.

Май отскочила назад. Нельзя рисковать ребенком!

Жеребец зафыркал и заржал, возбужденно вскидывая голову. Май испугалась, что безжизненное тело Каспара свалится с седла на пыльные скалы. Что еще хуже, стадо единорогов приблизилось. Девушка поражалась, как ловко Огнебой сумел их вызвать. Сколько усилий пришлось приложить ей в свое время для того, чтобы сосредоточиться на определенном звере. Он же справился с этим в два счета. Должно быть, недостаток воображения тут только помогает. Но что же теперь делать?

Бедняжка чувствовала себя такой невыразимо одинокой, беспомощной – и вместе с тем на нее давил груз ответственности: защитить Некронд, спасти Каспара, держаться самой, чтобы не навредить ребенку. А рядом только Трог, Руна и Папоротник, сам недалеко ушедший от простого животного. Так что думать обо всем придется ей, и только ей. Даже смешно: она, затерянная в пустошах Ориаксии в обществе коня, собаки, волчицы и лесика, вынуждена принимать решения, от которых зависит судьба всего мира. Ох, забиться бы в какую-нибудь нору и никогда, никогда больше оттуда не вылезать!

Май решительно взяла себя в руки. Сколько можно предаваться жалости к себе самой? Тем более что явно происходило что-то неладное. Точнее, более неладное, чем прежде. Огнебой прижимал уши к голове и яростно лягал воздух позади себя. Единороги жались почти вплотную к девушке, она ощущала их жаркое дыхание, слышала жалобное, напуганное ржание. На сцене появился кто-то еще. Хищник. Инстинкт мгновенно подсказал Май, что ОН снова напал на ее след – тот самый оборотень, человек-волк, как называл его Каспар.

В довершение ее страхов Папоротник залез на большой валун и замер, вытянув шею и подергивая носом.

– Огнебой призывает всяких зверей, – произнесла девушка как можно небрежнее. Болезненно осознавая, что без него ей не справиться с конем, она боялась, что лесик испугается и сбежит. – Папоротник, ты должен забрать у Огнебоя Яйцо. Меня он к себе не подпускает.

– Нет-нет, я его трогать не стану! – запищал Папоротник. – Не стану! Оно уже утянуло мастера Спара. А со мной оно что сделает? – Нос лесика быстро-быстро подергивался. – И еще там ОН. Если я возьму Яйцо, ОН может заметить и сцапать меня. Нет-нет, я не стану так рисковать.

Май знала, что должна что-то придумать. Она не умела ладить с лошадьми, но ведь в конце концов Огнебой ничем не отличается от прочих существ. Надо попробовать подкуп. У нее еще сохранились те забавные лепешки, что они купили в Лонисе. На ее вкус – чудовищно сладкие, но Папоротник их просто обожал. А значит, и Огнебой вполне может соблазниться. Догадка оказалась правильной. Едва Май начала рыться в своем мешке, жеребец фыркнул и в обычной своей манере нетерпеливо подтолкнул ее носом.

Это оказалось ошибкой. Как только жеребец отвлекся от единорогов, они в ужасе разбежались. Май слышала эхо их криков, чувствовала запах их страха. Они бежали, и она знала от кого: от волков, что пересекли пропасть между мирами, стоило лишь Огнебою ослабить внимание. Май сунула лепешки в пасть коню.

– Папоротник, быстро, хватай седельную сумку!

– Нет, ты!

Он не сводил глаз со сладкой лепешки в протянутой руке девушки.

В холмах вновь зазвучал грохот копыт, но теперь он раздавался ближе, громче. Май попятилась. Через несколько мгновений их вновь обступило кольцо взбудораженных, роющих копытами землю единорогов. Воля горячего жеребца удерживала их, не давала разбежаться, хотя они явно очень боялись. Вот один из них оступился, рухнул на подкосившихся ногах, вспарывая витым рогом текучую тень. Остальные стояли твердо, не смея ослушаться Огнебоя. Май вся дрожала, ежесекундно ожидая нападения самых ужасных тварей.

Кто же спасет ее теперь? Амариллиса больше нет… И все же какая-то ничтожно маленькая, крошечная часть ее существа упорно нашептывала, что он где-то здесь, совсем рядом. Май приложила руку к напрягшемуся, чуть вздувшемуся животу. Должно быть, это странное чувство относилось не к самому Амариллису, а к его ребенку – она чувствовала, как зреет в ней новая жизнь. Май пожала плечами. Ах, если бы Каспар питал к ней страсть хотя бы вполовину столь же бурную…