Профессор Криминале - Малькольм Брэдбери

«А потом рукопись очутилась в Вене — к чему уточнять, какими путями? — продолжал Холло. — Он сам там часто бывал, да и вообще — стрёмные документы и грузы бесперебойно текли через кордон. Даже тиранам это было выгодно в ряде случаев, и они не вмешивались. Конечно, в Вене текст подвергся корректировке. Коли меняются времена, должны меняться и книги. Вот так эта биография и стала биографией иного Криминале». «Правку делали вы?» «Придал некоторым фактам дополнительную актуальность». «А Кодичил на каком этапе возник?» «Ну что Кодичил? Важная персона, якшался с министрами и финансистами — тоже по-своему устраивал дела. Всюду поспевал: в клубы, в ложи. В Вене куча нужных людей. И ему некогда было возиться с правкой». «Однако книгу издали под его именем. Почему?» «По многим причинам. Он приятель Криминале, у них друг перед другом обязательства. А я профессорский аспирант. Ничего удивительного, что я-то и готовил текст к печати». «То есть Кодичил поступил так в знак приязни?» «Вижу, вы Кодичила не раскусили, — засмеялся Холло. — Скорей всего, в знак враждебности». «Враждебности к кому?» «А я почем знаю? — уклончиво ответил Холло. — У него множество врагов. Ага! Вот и она! Отлично!»

Я проследил за его взглядом. Портьера у двери поднялась; на пороге озиралась высокая стройная девушка. Мадьярская красотка — светловолосая, голубоглазая, в меховой шубке поверх синего короткого платья.

Холло помахал ей: она помахала в ответ. «Забыл предупредить, — сказал он. — Я обещал своей подружке, что вы ее накормите. Вы ведь не против?» Девушка сняла шубку и повесила на крючок; очень привлекательная девушка. «Абсолютно не против», — заверил я. Лавируя меж столиков, девушка направлялась к нам. Сперва бросилась на шею Шандору Холло, затем улыбнулась мне и поинтересовалась: «Как она, жизнь?» Холло навис над скатертью: «Познакомься. Мистер Джей. Или Кей, точно не помню». «Фрэнсис», — представился я. «А это Хази Илдико, — сказал он. — Милая, ты опоздала, ты всегда опаздываешь. А чувак тут расспрашивает про Криминале Басло, совсем к стенке припер». «Ух ты, Криминале Басло. Он вам что, нравится?» — спросила Илдико, усевшись. «Да не пойму пока, — ответил я. — Мне о нем слишком мало известно». «И этот туда же», — сказала Илдико. «Он снимает кино и всю дорогу спрашивает, — посетовал Холло. — Нуте-с, пойду закажу пожрать и выпить, что ли?» «Валяй», — одобрила Илдико. «Все самое лучшее, естественно, — сказал Холло. — Наш новый друг, чтоб ты знала, толстосум». «Вы преувеличиваете», — запротестовал я. «А вы с ней пообщайтесь. — Холло потрепал меня по плечу. — Кстати, Илдико работает в издательстве и редактирует книги Криминале».

Илдико забилась в угол бокса и захихикала: «Как вам Шандор? Прощелыга, нет? Ни на грош ему не верьте. Он всегда в пролете, склизкий такой, точно уж». «Редактируете книги Криминале, — повторил я. — Это правда?» «Редактирую этак слегка. Но для нашего хилого издательства Криминале стал крутоват. Он теперь пишет сразу по-немецки или по-английски. И печатается сперва в Штутгарте или в Нью-Йорке». «Но хоть какие-то редактировали?» «Да, раньше, когда он не был такой звездой, мы его издавали, и он по старой памяти позволяет нам переводить свои творенья. Мы его считаем венгром, даже если он никакой не венгр. После того как ввели рынок, мы прогораем. Хорошо еще, язык у нас специфический». «Правильно ли я понял — вы с ним знакомы?» «Слушайте, вы чего, зашкалились на Криминале? Может, поговорим о погоде или о футболе?» «Чем он сейчас занят, не скажете?» «Наверно, великую книгу пишет. Но со мной он этим не делится». «То есть вы недавно виделись?» «Конечно. Полмесяца назад». «Полмесяца? Тут, в Будапеште?» «Да, у него здесь квартира. Если он вас так интересует, что б вам с ним лично не встретиться?» «Это реально?» «По-моему, реально. Он бы и ответил на все ваши вопросы».

Холло привел официанта, и тот начал накрывать стол. «Я заказал первоклассный обед. — Холло неустанно демонстрировал свои красные подтяжки. — Гусиную печенку, а потом фогаш. И лучшее балатонское вино — чего жмотничать?» «Молодец, — похвалила Илдико — Шандор, твой друг ужасно хочет познакомиться с Криминале. Может, пообедаем и съездим к нему на суперавтомобиле?» При этих словах она посмотрела на меня и улыбнулась. Холло передернулся: «Я не в восторге». «Почему?» — спросила Илдико, не сводя с меня глаз. «Ты отлично знаешь почему. Криминале последнее время меня недолюбливает». «Он тебе последнее время не доверяет, — сказала Илдико. — Но коль ты приведешь к нему солидного иностранца...» «Ты за Криминале не расписывайся. Если настаиваешь, я подожду в машине. Мне с ним встречаться не стоит. И потом, его не будет дома, его никогда нет дома». «Чувствуете? — улыбнулась мне Илдико. — Венгерские ученики терпеть не могут учителей. Оттого, что для ученика единственный способ преуспеть — обгадить учителя». «Я его не обгадил, — сказал Холло. — Я только усомнился в том, что он адекватно воспринимает современность». «Это одно и то же. Ладно тебе, все так делают». «Он затаил на меня зуб». «Милый, да он и думать забыл. У великого человека есть о чем поразмыслить помимо убогого Холло Шандора».

«Сучка!» — вскричал Холло. «Свинтус!» — оживилась Илдико. «До чего вкусная рыба», — скромно вставил я. «Закатываешь скандал прямо при госте, — сказал Холло. — Разве я не устроил тебе сегодня жратву?» «Ты клевый мальчик, — Илдико нагнулась и погладила его по щеке. — Только тебе никто не верит ни на грош». «Охолони, потом поговорим, — процедил Холло. — Я знаю одно: дома мы его ни за что не застанем». «Видите, он на самом деле собирается везти вас к Криминале. — Илдико одарила меня сияющей улыбкой. — А вы действительно киношник? Как бы мне хотелось сняться в кино, особенно если действие происходит за границей!» «Я пока что ничего не снял, зато из-за границы не вылезаю», — признался я. «Давайте я вам помогу», — сказала Илдико. «Мы оба вам поможем», — встрял Холло. «Наш пострел везде поспел», — отбрила Илдико. В течение обильного, деликатесного обеда они переругивались не переставая.

Оплачивая счет, я внезапно вспомнил о Лавинии. Но на фоне ее лавинной вест-эндской расточительности сумма, которую я выложил, вряд ли превышала стоимость послеоперных перевалочных трапез моей работодательницы На площади Илдико поотстала от Шандора и сграбастала меня под ручку. «Заводи суперавтомобиль, мы тут подождем». Холло поднял воротник плаща и удалился под сень Св. Матяша. «Знаете, что теперь поделывает этот философ-расфилософ?» — спросила Илдико. «Устраивает дела», — ответил я. «Назначает немецким и американским бизнесменам свиданья в кафе или баре и сулит сверхприбыльные контракты. Потом перебирается в другое кафе или бар, где встречается с госслужащими. Их он прельщает твердой валютой и синекурой в СП. Там подшустрил, тут расстарался.— глядишь, все чего-то выгадали. Держите с ним ухо востро».

«Держу, — заверил я. — Но без него мне никак не обойтись». «Когда-то он искренне верил в светлое будущее венгерского народа, в поступь исторического прогресса. А теперь во что верит? В видик, радиотелефон, в шмотки от кутюр, в суперавтомобиль». «Как он себя называет — вендерер?» «Нет, вендехальс или там ферендерер, профессиональный меновщик, — сказала Илдико. — В Венгрии их полно. Может, благодаря им мы и пострадали меньше, чем прочие. Но мне иногда кажется, что это не везенье, а лажа». «Что он не поделил с Криминале?» «Слишком много вопросов задаете». «Ничего не поделаешь, работа такая. Журналистское расследование». «Да ну к черту, тоже мне тайны мадридского двора, — сказала Илдико. — Дело житейское. Ученик — а Шандор учился у Басло — наезжает на учителя и пытается его спихнуть. Учителю, естественно, хоть бы хны. Особенно если учитель не пентюх, а Криминале далеко не пентюх».