Ветер разлуки - Соня Мармен

– Ты сам вырезал?

– Да.

– А этот рог? Ты его делаешь для себя?

Взглянув на рожок для пороха, который он все еще сжимал в руке, Александер кивнул.

– А для других ты работаешь? Я имел в виду за плату…

Александер насторожился. Меньше всего ему хотелось услышать непристойное предложение. Глаза, внимательно смотревшие на него, были серые, с вкраплением зелени – он таких никогда прежде не видел. Маккалум смотрел на него настойчиво, и Александер почувствовал себя не в своей тарелке.

– Ты хочешь мне заплатить?

– Деньгами, Макдональд, – уточнил Маккалум с понимающей улыбкой. – А ты что подумал?

Александер, смутившись, что-то бессвязно пробормотал.

– Значит, договорились! – прозвучал звонкий голосок. – Может, у тебя получится сделать что-то вот с этим?

Из маленьких кожаных ножен юноша извлек sgian dhu с почерневшей рукояткой, такой же гладкой, как и его щеки. Взяв ножичек в руки, Александер сделал вид, что рассматривает его. Он сомневался, стоит ли браться за этот заказ, который мог привлечь к нему ненужное внимание.

Кинжал был прекрасной работы, с клинком из вороненой стали, а не просто нож, перекованный из сломанного меча…

– Оружейник не успел закончить работу до моего отъезда, – пояснил Маккалум, протягивая руку, чтобы забрать кинжал. – Но если ты занят…

– Я сделаю, – резко ответил Александер, сжав рукоять пальцами.

Юноша несколько секунд смотрел на него растерянно, а потом улыбнулся. Эта улыбка придала его лицу, обрамленному шелковистыми каштановыми волосами, которые были стянуты кожаным шнурком, женственное выражение. Ухоженный, среднего роста, он имел сложение подростка, а на щеках не было даже намека на юношеский пушок. «Он повзрослеет и станет более мужественным, – подумал Александер. – И чем скорее это случится, тем лучше».

– Сколько тебе лет?

Маккалум недовольно поджал губы.

– Шестнадцать.

– Ясно, – отозвался Александер, не сводя глаз с sgian dhu. – Рановато ты подался в солдаты…

– Я умею сражаться! И не надо так на меня смотреть, Макдональд! Я знаю, что ты обо мне думаешь! У меня есть глаза и уши, если ты до сих пор не заметил! А я еще думал, что ты не такой, как они… Я думал… Ладно, забудем!

И Маккалум протянул руку, чтобы забрать свой нож. Его уязвленный тон удивил Александера. Что, если он ошибся? Внешне Маккалум, конечно, похож на девчонку, но при этом он расторопный, ловкий… И Александер оттолкнул руку, которая намеревалась завладеть кинжальчиком.

– Верни мне нож!

– Я же сказал, что все сделаю, если ты, конечно, не передумал.

Раскрасневшийся от возмущения Маккалум посмотрел по сторонам. Похоже, товарищи на них не обращали ни малейшего внимания.

– Ну, тогда ладно.

– Вот и договорились! И что ты мне дашь за работу?

– Что дам? Ну…

– Я имел в виду… сколько?

Юноша уставился на своего собеседника с такой яростью, словно надеялся прогнать даже мысль о том, что он может позволить проделывать с собой такие вещи. В этом взгляде Александер разглядел обиду, но также решительность и незаурядную волю. «Чудной паренек», – подумал он.

– У меня есть три пенса.

– Три? Мне хватит и одного.

– Ты станешь работать за один пенни?

– За один. Соглашайся или забирай свой нож.

Смех вырвался из груди Маккалума – сладкий и воркующий. Александер вздрогнул от неожиданности. Юноша же поспешил натянуть соскользнувшую было личину мужественности.

– Договорились. Спасибо!

И он подтвердил свое согласие улыбкой, которая на безбородом лице выглядела… волнующе. Странное очарование, которое было присуще этому юноше, вселяло в сердце Александера тревогу. Он вдруг поймал себя на том, что невольно ищет взглядом его глаза. Смутившись, он уставился на кинжал, который по-прежнему держал в руке. Проклятье, Маккалум просто еще очень молод, почти мальчишка, поэтому и похож так на представителя противоположного пола…

– Можешь называть меня Уильям.

– Уильям? Хорошо. Тогда ты зови меня Александер.

– Приятно познакомиться, Александер.

Юноша протянул руку и крепко пожал ладонь Александера, скрепляя этим жестом зарождающуюся дружбу. Они улыбнулись друг другу.

* * *

Прошло две недели. Ветер был попутный, и эскадра грациозно скользила по спокойному морю. Погода стояла прекрасная. Солдаты и моряки научились сосуществовать на этих деревянных островках посреди бескрайних водных просторов, которые являли собой корабли. Работы хватало всем, и это не позволяло предаваться мрачным мыслям.

Немногие минуты отдыха Александер посвящал сну или же резьбе по дереву. Временами, убедившись, что рота Монтгомери отдыхает в своей части твиндека, он выбирался на палубу. Там, опершись локтями о леер, он наблюдал за разбивающимися о корпус волнами и старался вовремя уворачиваться, если мимо пробегали матросы. Иногда корабль какое-то время сопровождали дельфины. Случалось, Эван с Уильямом составляли ему компанию. Александер решил больше не думать о том, какие отношения связывали этих двоих, и они стали для него хорошими товарищами. В любом случае, что бы там между ними ни происходило, его это не касалось… лишь бы только соблазнительный юнец держался от него подальше!

Из разговоров он узнал, что Эвану тридцать пять, он вдовец и родом из долины Глен-Пин, что в Лохабере. Уильяма мать родила во втором браке, и его отец жил в окрестностях озера Лох-Шил. Поэтому они с Эваном встретились только пять лет назад. Уильям потерял родных в тяжелые времена, наставшие после битвы при Каллодене, и тогда старший брат, которого он никогда не видел, но о котором слышал, приехал и забрал его с собой.

Наблюдая за ними, Александер говорил себе, что привязанность, существовавшая между ними, что бы там ни болтали злые языки, – не что иное, как узы крепкой братской любви, каких ему самому познать было не дано. Пищу для сплетен давала нежная, волнующая красота Уильяма. В целом юноша был не из тихонь и за словом в карман не лез. Однажды Александер стал свидетелем комичной сцены, которая заставила его посмотреть на юношу другими глазами.

Они с Эваном и Уильямом пришли на ют, чтобы поглазеть на состязания, ставшие на судне воскресной традицией. Матросы выстраивались в шеренгу возле фок-мачты и по очереди соревновались с макакой по имени Босуэл – кто скорее взберется по шесту. Зрелище было занятное и привлекало солдат, которые делали ставки на победителя.

Теплый ветерок раздувал килты, но Уильям старательно зажимал полы своего между ногами. Почувствовав, что на него смотрят, он обернулся и увидел, что моряк отвлекся от штопки паруса и уставился на него с ухмылкой. Вежливо улыбнувшись в ответ, юноша отвернулся и снова стал смотреть на соревнующихся, подбадриваемых громкими возгласами и смехом толпы.