Уроки обольщения - Инид Джохансон

И когда она спустилась, он понял, что такую женщину можно ждать всю жизнь. Прохладные лимонные цвета ее одежды бликами отражались на ее смуглой коже, на длинных, слегка загорелых ногах. Ее грудь под тонкой тканью блузки, казалось, так и приглашала коснуться ее, расстегнуть все эти крохотные пуговички, отбросить мягкую ткань и ощутить тепло ее кожи под руками, упругость плоти, коснуться губами вишенки ее соска...

От этого приглашения было так трудно отказаться...

Глубоко вздохнув, Поль откашлялся, поспешно налил кофе в обе глиняные чашки, усиленно пытаясь выбросить из головы неуместные и несвоевременные мысли. Он задал первый вопрос, который пришел ему в голову:

— Хорошо выспалась?

— Довольно таки, — неопределенно ответила Диана.

Она вся покрылась гусиной кожей, когда их глаза встретились.

Все ее тело сотрясла жаркая волна, поднимающаяся из области живота. Медленно вдыхая воздух, чтобы хоть немного успокоиться, она заметила, что его темные брови сведены.

— Ты очень бледная, — констатировал он. Она небрежно повела изящными плечами, будто отмахиваясь от его слов, и обхватила кружку с кофе двумя руками, как будто пытаясь согреться. С чего же ей быть румяной. Бессонная ночь никого не красит... Но ему ведь этого не скажешь. Поль все не сводил с нее пронзительных глаз.

— Давай я пожарю тосты... А может, ты съешь яичницу на завтрак?

— Нет, я ничего не хочу. Но ты поешь сам.

И опять он нахмурился. Он хотел, было сказать что-то, но потом передумал, и Диана не стала расспрашивать его ни о чем. Она просто взяла свою кружку, вышла во двор и допила кофе на лавочке в тени.

Поль, оказывается, внес в дом раскладной стол и стулья. Следов вчерашнего застолья не было и в помине. Неужели он и всю посуду вымыл?

Как обидно, ей даже не в чем его упрекнуть... Он занимается домашним хозяйством, держится вежливо и предупредительно, не лезет к ней в постель... Но почему-то вместо радости в душе Дианы поднималось раздражение, которое никак не могло помочь ей в ее стремлении освободиться от своей неуместной любви.

Когда Поль подсел к ней, желудок опять разболелся. Она отодвинулась, стараясь сделать это, как можно незаметнее, чтобы не обидеть его. Он протянул ей тарелку с тостом, щедро намазанным маслом, но она лишь покачала головой.

— Спасибо. Я не хочу.

Ее желудок отказывался принимать, какую бы то ни было пищу в его присутствии. Так как нужно было говорить о чем-то, она спросила:

— Почему ты вернулся?

— А почему бы и нет? — ответил он вопросом, жуя бутерброд. — У меня кое-какие дела на острове. Кстати, ты здесь поневоле задержишься на несколько дней... Почему бы нам не составить компанию друг другу?

Ничего себе заявление! Да она не переживет эти его несколько дней! Как будто он не знает, что с ней делает его компания...

А может, и не знает... Откуда ему знать... В кругах, в которых он вращается, разрыв отношений не такая уж и большая редкость, чтобы вызывать какие-то особенные эмоции. А если бывшие любовники к тому же цивилизованные люди, они вполне могут остаться друзьями. Что он и пытается ей продемонстрировать.

Неосознанно сцепив зубы, Диана подумала, что она предпочла бы, чтобы все шло по-другому. Она вспомнила, как он извинялся перед ней, спокойно согласился с их разрывом и ушел, холодный и далекий. Сразу было видно, что ей надеяться не на что!

Тогда и нужно было подвести черту под их отношениями. Такое положение, как сейчас, было гораздо мучительнее. Ни дружба, ни любовь...

Голос Поля прорвался сквозь ее мысли.

— Может, мы сегодня немного поплаваем на лодке? Посетим пару соседних островков. Я зашел утром на виллу и велел Софи прислать кого-нибудь на причал с продуктами для пикника.

Диана уже была готова в ужасе воскликнуть «Нет, ни за что на свете!», но почему-то передумала и поступила мудро, промолчав. Если она откажется, Поль наверняка и сам не поедет никуда, а тоже останется здесь. По крайней мере, если они будут осматривать окрестные острова и устроят пикник, ей будет, чем заняться сегодня. И будет чем занять голову. Она постарается выбросить из нее свои противоречивые мысли, свои рассуждения о любви и мужчинах, а будет лишь смотреть, слушать и наслаждаться жизнью.

Можно не бояться, что ей придется отбиваться от Поля. Он всегда был очень страстным, даже слишком сексуальным, и, если сегодня ночью он остался в своей холостяцкой постели, значит, в его намерения не входило переспать с ней.

— Смотри, не забудь шляпу и защитные очки, если не хочешь обгореть или получить солнечный удар. Можно захватить с собой и зонтик от солнца.

Обгореть она не боялась. Ведь и так все ее сердце обгорело.

Диана вернулась в свою комнату, чтобы собраться. Она еще не пришла к окончательному решению. У нее было время передумать. Но она открыла чемодан, выбрала нужные вещи и уложила все в небольшую полотняную сумку.

Вместо этой поездки она могла бы пойти на виллу и провести там свои двадцать ежедневных минут с Тифани или поболтать с тетей Норой, обо всякой ерунде. Наверняка ее бывший любовник не стал бы составлять ей компанию в этом случае. Но скучнейший день, проведенный за выслушиванием несносной тетушкиной болтовни, нимало ее не привлекал.

Диана была вынуждена признаться самой себе, что, словно несчастный наркоман, она не могла оставаться без Поля ни дня, хотя и знала, что ничего хорошего это ей не принесет. Чем больше времени она проведет с ним, тем труднее ей будет, потом от него отвыкать.

Пока они шли по острову к небольшой уютной бухточке, скрывающейся за утесом, она старательно не отрывала глаз от окружающего пейзажа, хотя почти ничего не видела из-за нервного напряжения. Поль рассказывал что-то об островах, которые он хотел бы посетить, но Диана была слишком занята своими мыслями, чтобы хоть что-нибудь запомнить. Однако ей пришлось выйти из задумчивости, когда неожиданно появился Рене с большой сумкой-холодильником.

Она заставила себя улыбнуться в ответ на вежливое обращение юного красавца:

— Bonjour, monsieur, mademoiselle.

Рене остановился перед ними, смерив взглядом голые ноги Дианы, и легкая усмешка появилась на его полных губах. Эта плотоядная ухмылка была тут же стерта с его покрасневшего лица рассерженной тирадой Поля, произнесенной по-французски так быстро, что Диана ничего не успела понять. Рене, как нашкодивший щенок, опустил голову и быстро поставил сумку на траву, получив, как подумала Диана, ряд указаний от своего босса.

Наблюдая, как юноша понуро возвращается к вилле, Диана почувствовала, что ее сердце неожиданно ёкнуло. Вчера Поль так же отреагировал, когда застал их с Рене, беседующими на террасе. Неужели он ревнует?

Или так оно и есть, или Поль почему-то проникся неприязнью к своему служащему. Последний вариант показался Диане более вероятным.