Разрушительница проклятий - Одри Грей

все в порядке, Солнечная Королева отстранилась и нахмурилась, подражая суровому выражению красивого лица Ашерона.

– Что случилось?

– Похоже, я сбилась с пути, когда бежала за вороном, – объяснила Хейвен, пытаясь решить, насколько глубоко стоит вдаваться в подробности, – и отстала от группы.

Она ненавидела лгать, но не могла сообразить, как лучше объяснить все остальное.

В общем, я чуть не умерла и позвала на помощь Владыку Преисподней, который к тому же снится мне каждую ночь, и, упс, я вроде как заключила с ним нерушимую сделку, чтобы обучиться темной магии…

– Что ж, – сказала Сурай, сжимая плечо Хейвен, – слава Богине, ты в порядке.

Рук подошла к Сурай и обняла ее.

– А вот она бросилась прямо на лесную ведьму…

– Пытаясь спасти тебя! – запротестовала Сурай.

– …и в итоге чуть не умерла, – закончила Рук. – Если бы лесная ведьма внезапно не сбежала, ты бы так легко не отделалась.

Сурай скосила лавандовые глаза на Ашерона.

– Судя по тому, как ведьма закричала и убежала, должно быть, она увидела твое уродливое лицо, Ашерон.

– Ну, ладно. – На этот раз голос Рук прозвучал нежно, когда она коснулась плеча Сурай: – Возвращайся к огню, героис. Тебе еще нужно оттаять.

Героис, по сути, означало «моя героиня» на солиссианском.

Устроившись рядом с Сурай у огня, Хейвен едва сдержала улыбку, когда ее нашел пристальный взгляд Ашерона. Оранжевый свет костра играл на его высоких скулах и мерцал в зрачках.

По тому, как были опущены уголки его губ, Хейвен предположила, что он сердится на нее за такую глупую ошибку: как она могла так запросто отстать от группы?

Но когда Ашерон подошел к ней, в его глазах мерцало нечто другое, – облегчение или даже что-то большее, – и он легонько провел пальцами по ее руке, проходя мимо, чтобы подбросить дров в огонь.

– Рад, что ты в порядке, Смертная, – только и произнес он.

И все же именно то, как он это сказал, – его неровное дыхание и неторопливое прикосновение, – заставило слова повиснуть в воздухе и остаться в сознании Хейвен. Она совершила глупость, но он не накричал на нее.

Это было грандиозно.

Бьорн подошел с жестяными кружками дымящегося бульона для нее и Сурай.

Как только теплая кружка оказалась в руках Сурай, та вздохнула.

– Я жила неподалеку от гор в Ашарии, где зимы длятся полгода, а вода замерзает в ту же секунду, как попадает на воздух. И все же мне никогда не было так холодно.

– Это все темная магия, – объяснил Бьорн, потирая руки над пламенем и незаметно оглядывая Сурай. – Ты сможешь войти в Ведьмин лес? Мы должны попробовать еще раз до рассвета.

Челюсть! Хейвен почти забыла о ней.

Расплывшись в улыбке, она вытащила кость из кармана.

– Вообще-то, нам не нужно туда возвращаться.

Лавандовые глаза Сурай расширились при виде челюсти ведьмы в пальцах Хейвен. Рук издала удивленный писк и подошла, чтобы осмотреть отвратительную кость. Ее золотистые глаза ярко выделялись на фоне татуированной красной полосы, пока она рассматривала находку.

Даже Бьорн изобразил – как показалось Хейвен – некое подобие улыбки, когда взял у нее челюсть и покрутил в руках.

Ашерон, однако, смотрел на эту штуку из-под полуопущенных век, как будто кость не была очередной частью для уплаты Цены Проклятия и новым шагом на пути к свободе.

– Как тебе удалось убить лесную ведьму? – В его голосе послышался едва различимый гнев.

– При помощи магии, – ответила Хейвен небрежно… слишком небрежно, судя по тому, как они все на нее уставились.

Бьорн перестал ощупывать челюсть ведьмы и наклонил голову в сторону Хейвен.

– И все же, для того, чтобы победить лесную ведьму, нужна светлая магия, а не темная.

– Я в курсе, поверь мне.

– И как же, – спросил Бьорн, делая шаг ближе, – ты сделала так, чтобы темная магия этого леса не погасила твою светлую магию?

И снова Хейвен попыталась мучительно подобрать слова. Самого факта, что она, простолюдинка, обладает светлой магией, уже было достаточно, чтобы ее бросили в тюрьму ее же соплеменники.

Что уж говорить о том, что она владела одновременно светлой и темной магией?

Нечто подобное определенно заинтересовало бы Солисов. За ней могли начать охотиться в надежде убить. Или сделать что похуже.

– Я и сама точно не знаю, – ответила Хейвен. Она ведь не соврала, разве что отчасти. Столас предположил, что ее темная магия каким-то образом маскировала светлую, но даже он не мог сказать наверняка. По крайней мере, в этом Хейвен убедила себя, покачав головой и повторив: – Я точно не знаю, так просто… получилось.

Повисла долгая тишина. Хейвен не знала, хорошо это или плохо, но радовалась хотя бы тому, что разговор окончен.

– Кто бы мог подумать, – пробормотала Рук, и ее усталый голос дрожал от надежды, – что мы когда-нибудь продвинемся так далеко? Компания проклятых Солисов и смертная девушка. Если бы моя мать увидела меня сейчас…

Хейвен почувствовала, как внимание Солнечной Королевы переключилось на нее, и осмелилась представить, что в этом взгляде может сквозить гордость.

После этого вновь поднялся приятный гул голосов, Сурай и Рук шутили друг с другом, пока все собирали свои вещи и готовились отправиться за следующим пунктом в списке уплаты Цены Проклятия: за слезами феи.

Золотистый мазок света окрасил верхушки деревьев, медленно разгорался рассвет. Предвкушая удачный день, путники отправились в Изумрудную долину – маленькое королевство фей в Руинах, как описал его Бьорн.

Ашерон замедлил шаг, желая поговорить с Хейвен, пока остальные продолжали подниматься по неровному холму, ведущему к мысу, и ее сердце замерло, когда Солис коснулся губами ее уха и прошептал:

– Ты, кажется, хочешь, чтобы тебя убили.

– А ты бы огорчился, если бы меня убили? – спросила она, переводя на него взгляд.

– Да. Безмерно.

Хейвен вскинула брови, не понимая, к чему он клонит.

– С чего бы это, Повелитель Солнца?

– Потому что… тогда мне бы тебя очень не хватало.

Хейвен проводила взглядом Ашерона, который с важным видом двинулся вперед, засунув руки в карманы. В его золотистых волосах играл бледный свет рассветного солнца, и только когда Солис скрылся из виду, она вспомнила, что нужно дышать.

Глава семнадцатая

Изумрудная долина располагалась в ущелье между заснеженными горами, чьи вершины терялись в облаках. Когда путники преодолевали некрутой перевал, дрожа в холодной тени самой высокой точки, Хейвен убедилась, что это те же места, которые она видела из тайного жилища Столаса.

И даже зная, что в тот раз она видела лишь зеркальное отражение этих гор, Хейвен все равно разглядывала небо