Ускользающий мир - Марина Ефиминюк

В квартире стояла грустная пустота, ничего не могло нарушить ее: ни стук соседей сверху, ни смутные голоса, доносившиеся из-за стены. Я вслушивалась в тишину и ждала шагов. Сумерки затопили комнату, холод пробирался под одежду, студил покрывало на постели. А потом вдруг полились слезы. В один момент такие же горькие, как мой страх. Мне казалось, что в груди образовалась большая рана и она не давала дышать. Прикусив губу, чтобы не завыть в голос, я всхлипывала, уткнувшись в подушку, и не могла остановить проклятую боль, заставить ее исчезнуть хотя бы на мгновение. Я боялась не его, а того, что Люк больше никогда не придет.

От долгих слез меня накрыл густой черный сон: бесконечная бездна разверзлась под ногами, утягивая все дальше вниз. Дернувшись, я открыла глаза.

Темнота скрыла предметы, только горели зеленоватые огни цифр на музыкальном центре. Люкка сидел в кресле, сложив руки на груди, и, не отрываясь, следил за мной. Неожиданно к горлу подскочил ком, меня затрясло. Я боялась произнести хотя бы слово, чтобы не спугнуть ночное наваждение.

Люк заговорил тихо, и его голос звучал чужим и холодным:

– Я тот самый плохой парень из твоего романа, от которого нужно держаться как можно дальше, и живу я в мире гораздо более жестоком, нежели твой. Кто-то там считает меня чудовищем.

Я настороженно села, уставившись на него, и не узнавала его лица.

– Я убивал, если ты хочешь спросить об этом, – снова заговорил он. – И мне наплевать. Я ценю только свою жизнь, если ты хочешь узнать это.

– Я не верю тебе, – прошептали мои губы помимо моей воли.

– Ты слишком молода и невинна, чтобы понять мой мир.

– Тогда покажи мне его… – К собственному ужасу, я услышала в своих словах жалкую попытку быть великодушной, и от этого стало противно.

Люк встал, кресло тихо скрипнуло. Он возвышался посреди моей комнатки и действительно выглядел пришельцем с другого света. Когда он скрылся в прихожей, я заторопилась за ним.

– Накинь что-нибудь теплое, там холодно, – ровным голосом посоветовал Люк и вышел в подъезд.

Не включая света, я натянула на ноги летние балетки, сорвала с вешалки куртку и выскочила из квартиры. Люк стоял у дверей гудящего лифта и даже не оглянулся, когда я трясущимися руками пыталась провернуть в заедающем замке ключ.

Мы спускались вниз в тесной сумрачной кабине так близко друг к другу, что я ощущала запах его одеколона и боялась поднять голову, чтобы не пересечься с безразличным взглядом. Сердце обливалось кровью, а на глаза снова навернулись слезы. Не удержавшись, я шмыгнула носом и незаметно вытерла соленую каплю, пробежавшую по щеке. Казалось, Люк ничего не замечал, а может, не хотел видеть.

У железной входной двери он молча взял меня за руку, крепко сжав ладонь. Его пальцы были холоднее льда, как у мертвого.

– Не боишься? – насмешливо поинтересовался он.

Я судорожно замотала головой, рассматривая пыльные плитки пола.

– Ну хорошо.

Он толкнул дверь и сделал шаг вперед. Показалось, словно легкие раздирают на тысячи частей. Воздух превратился в густой кисель, засасывающий тело и не позволяющий двигаться. От ужаса я зажмурилась, чувствуя только ледяную ладонь Люка. Потом он с силой потянул меня за собой, помогая выбраться из невидимой топи, и в лицо мне неожиданно пахнуло ароматом поздней осени, дождя и мокрых листьев.

Я стояла во тьме в дверях полуразрушенного дома. Недалеко, на обочине разбитой дороги, темнел силуэт знакомого автомобиля Люка. Ночное небо давило на голову, а крупные звезды светились так близко, что, казалось, их можно достать рукой. Вдалеке, под обрывом, блестел миллиардами светляков город, выглядевший лишь неровной кляксой, упавшей на черный лесной массив.

Люк отпустил мою руку и отошел подальше, словно не хотел больше прикасаться ко мне. Он остановился почти у пропасти и разглядывал невидимую точку на горизонте, спрятав руки в карманы.

Здесь уже наступила середина осени. Даже в куртке холодный ветер пробирал до косточек, трепал длинные волосы. Ноги в летних туфельках превратились в ледышки, меня хорошенько затрясло. Люк же, одетый в тонкий черный свитер, похоже, не чувствовал холода. Стояла необыкновенная тишина.

– Как тебе мой мир? – Его голос по-прежнему звучал безразлично, отчего у меня болезненно сжалось сердце. Я промолчала, позволяя ему высказаться.

– Как видишь, в нем холодно. Поверь мне на слово, здесь очень редки солнечные дни, вокруг одни леса и толпы одиноких потерянных людей.

– И ты? Ты тоже одинок? – скривила я губы, не в силах пошевелиться.

Он не посчитал нужным ответить.

Это противоречило любым законам физики, но меня неожиданно бросило в жар. Я молчала, не зная, что добавить. Я понимала, что если он сейчас повернется, сделает шаг, вышвырнет меня обратно в мою пустую квартиру, То я больше никогда его не увижу.

Когда я стягивала с себя куртку, оставаясь только в тоненькой майке, меня трясло уже от нервного напряжения. Сделав несколько осторожных шагов на носочках по жидкой грязи, я остановилась рядом с Люком. Отсюда прекрасно просматривались иллюминация города и пропасть под обрывом.

– А если мне нравится в твоем мире? – с вызовом спросила я. – Никто не пытался в нем остаться?

– Отчего же, некоторые, – хмыкнул Люк. – Но очень быстро сдавались.

– Почему?

– Посмотри вокруг, Женя. Этот мир пугает, он смертелен.

Все. Теперь точно конец! Если он заговорит, тут же решила я, то поставит жирную точку.

Мне же было совершенно наплевать, кто он, из какого мира. Да будь он даже инопланетянином, все равно моих чувств уже не изменишь.

Наверное, только подобная мысль могла подтолкнуть меня к безумству. Я легко подошла к краю пропасти, резко повернулась к ней спиной, ощущая каждой клеточкой километры черной пустоты внизу, и глянула в бесстрастное лицо Люка, скрытое темнотой. Мужчина выглядел пустым и чужим, в нем не было ничего теплого и родного.

– А если мне не страшно? – усмехнулась я, делая еще один крошечный шажок к краю. От страха язык еле шевелился, пропасть дышала в спину ледяным холодом.

– Женя, вернись обратно, – безразлично посоветовал мне Люк, даже не шелохнувшись.

– А если я не боюсь погибнуть в этом твоем мире? – Я расставила руки, глядя на него и балансируя на носочках.

Оставалась надежда, что Люк не распознает во мне едва сдерживаемого животного ужаса. Я страстно надеялась, что он прямо сейчас остановит мое сумасбродство.

Но вместо этого он только пожал плечами:

– Тогда чего же ты медлишь?

Мстительная улыбка искривила мои губы. Я сама не поверила, что решилась: просто наклонилась назад, уже чувствуя, как сваливаюсь в бездну. Он поймал меня ровно через один удар сердца. Со всего маху я уткнулась в его твердую грудь и до темных кругов перед глазами ударилась замерзшим носом. Его руки горели, тело было жарким.