Вкус греха - Алисса Джонсон

Нет, миссис Джарлз не удивилась бы, заметив темный силуэт, притаившийся в лесах. Но она бы очень удивилась, узнав, что об этом человеке известно еще кое-кому.

Пикник закончился позже, чем рассчитывали, — как и все успешные мероприятия, — и солнце уже садилось, когда Вит снова помог Мирабелле сесть в двуколку.

— Что-то ищешь, Вит?

— А? — Вит отвел взгляд от деревьев, слегка хлестнул лошадей поводьями, и они двинулись в путь. — Нет. Показалось, что я увидел оленя.

— Что же ты сразу не сказал? Детям очень бы хотелось на него посмотреть.

— Я только сейчас заметил…

— Ты уже двадцать минут с тех лесов глаз не сводишь.

— Я задумался. У тебя всегда были шоколадные глаза?

— Я… — Мирабелла была поражена вопросом и потому не поняла, что Вит задал его, чтобы сменить тему. Она смущенно дотронулась рукой до щеки. — Они карие.

— Нет, их цвет более насыщенный. Возможно, это заметно лишь при зажженной свече или в золотом блеске заката.

«Это что — поэзия?» — подумала Мирабелла. Но как узнать? Никогда раньше она не вызывала в мужчинах романтических чувств. Доверие? Пожалуй. Привязанность? Безусловно. Но ей ни разу не говорили красивых слов, их берегли для красивых женщин. Она красавицей не была. «Вот и ответ на твой вопрос», — решила Мирабелла.

— Сначала ты говоришь, что у меня волосы цвета каштана, теперь — что у меня шоколадные глаза. — Ее губы изогнулись в улыбке. — Я — шоколадное дерево.

— Разве какао-бобы растут на деревьях? Я думал — на кустах.

— На деревьях, — заверила она. — Как бы то ни было, мои глаза такого же цвета, как и прежде, — сказала Мирабелла. — Возможно, у них немного другой оттенок, когда я сержусь.

— А я всегда видел их лишь сердитыми, — заметил Вит и кивнул. — Почему так, чертовка? Почему мы раньше не ладили?

— Ты как-то сказал, что это судьба, — напомнила она.

— Ах да, небесное провидение. Неплохо я придумал.

— Вполне.

Он остановил лошадей и повернулся, чтобы посмотреть на нее:

— Вообще-то я не верю в судьбу.

— Нет?

— Нет. Кроме неизбежного — рождения и смерти, — мы сами определяем свой путь в жизни. Каждый делает свой выбор. — Он склонил голову и прошептал возле ее губ. — И я выбираю это.

Для Мирабеллы его поцелуй был первым. Среди подруг она была самой старшей и до этого дня единственной, кто ни разу не целовался. Даже Кейт успела сорвать поцелуй с губ лорда Мартина (некогда ее самой большой симпатии) во время своего первого выхода в свет. Но вскоре Кейт решила, по причинам, которые предпочла утаить, что ее сердце жестоко ошибалось.

«Заблуждается ли мое сердце?» — думала Мирабелла… пока их губы не встретились. Нет ничего, решила она тогда, абсолютно ничего плохого в их поцелуе.

Он был таким, как она предполагала, и совершенно не таким, какой она ожидала получить от Вита. Не то чтобы она позволяла себе воображать, как целуется с Витом, но если бы позволяла, то представила бы его страстным и…

Вит отстранился и посмотрел ей в глаза.

— Прекрати думать, чертовка.

Она взяла его за галстук и притянула к себе.

— Прекрати разговаривать, глупец.

Его улыбка застыла на губах Мирабеллы, затем он снова коснулся их поцелуем. Вопреки ее желанию, он не торопил события, нежно лаская ее чувственный рот своими устами и дыханием. Голова девушки покоилась у него на груди, его пальцы обрамляли овал ее лица.

Поцелуй Мирабеллы напоминал неизведанный плод, который Вит вкушал маленькими порциями, отчего в ее груди волной поднималось приятное тепло.

Когда он стал покусывать уголок ее рта, чувства с жаром вспыхнули в ней, тело наполнилось сладкой истомой, а голова пошла кругом. Вит коснулся языком ее нижней губы, и приятное тепло обернулось жгучей болью. Она выгнулась на подушках, прильнув к нему, сгорая от желания, которое не могла объяснить.

Его большой палец скользнул по ее щеке и задержался на подбородке.

— Доверься мне, милая.

Она приоткрыла рот, его язык стрелой ворвался внутрь, превращая боль в потребность.

Ее рука сжалась в кулак, и она услышала собственный стон. Он замер на миг. Затем ловким движением обвил ее талию одной рукой, запустил в волосы вторую, с силой притянул ее к себе…

И они слились в страстном поцелуе.

Позже, намного позже, она поймет, что именно такой поцелуй ожидала получить от Вита. Безумный, жаждущий. Поединок языков, уст и зубов. Но сейчас она утратила способность думать, ухватилась за его пальто, притянула ближе и поцеловала в ответ.

Его уста накрывали ее снова и снова, пока она не растворилась в нем без остатка. Она увлекала егоза собой, лаская плечи и волосы. Их языки сплелись в жгучем ритме. Ей хотелось еще. Хотелось быть ближе. Хотелось того, для чего у нее не было названия.

Но, к ее разочарованию, его руки и уста снова стали медленными и нежными, как вначале.

Затем он отстранился от нее — задыхающейся, взволнованной, смущенной.

— Я не стану извиняться за это, — прошептал он.

— Ладно.

— И я не жалею об этом.

— Я тоже. — Но она очень жалела, что он остановился. — Почему ты это сделал? Я имею в виду — поцеловал меня?

Он коснулся пальцем ее подбородка.

— А ты почему?

— Я… — Хороший вопрос: он поцеловал ее, но и она ведь не оставила поцелуй без ответа. Мирабелла не знала, что и сказать. Не теперь, когда она все еще не могла прийти в себя.

— Я поцеловал тебя по той же причине, — сказал он, выпрямившись. Он улыбнулся уголком рта, взял в руки поводья, и они продолжили путь. — Есть над чем подумать, не так ли?

— Да, по-моему.

«Как хорошо, — подумала Мирабелла, — что как раз в этот момент двуколка въехала во двор», потому что она не знала, что еще сказать Биту. Она была очень удивлена, что вообще еще способна думать.

По крайней мере, ни о чем другом, кроме…

Она поцеловала Вита. Он поцеловал ее. Они целовались.

Мирабелла чудом заставила себя улыбнуться и поздороваться с теми, кто стоял на ступеньках крыльца. Она отвечала на вопросы, задала несколько своих и делала все, чтобы никто не догадался, что ее собственный мир только что перевернулся. Но когда кто-то предложил сыграть в гостиной партию в вист, Мирабелла отказалась, сославшись на больную лодыжку, и удалилась к себе.

Она выскользнула — если точнее, прихрамывая выбежала — из гостиной, пока Вит не вызвался помогать, с трудом взобралась по лестнице, направилась в свою комнату, где рухнула в кресло у окна. Она смотрела сквозь стекло, но ничего не видела. Мысленно она вновь и вновь возвращалась к поцелую. К этому прекрасному и волнующему поцелую.