Welcome в прошлое - Татьяна Полякова

Вне всякого сомнения, дом стоит брошенным не один десятоклет, если, конечно, его не разрушали сознательно. А вот восстанавливать явноникто не торопится. Стоит он особняком, и туристы вряд ли сюда забредают.Оттого городские власти и не спешили его реставрировать, а снести не захотели ив конце концов выставили на продажу. И Игорь его купил. Зачем? Идею открытьздесь ресторан можно отмести сразу. На реставрацию уйдет столько денег, что наних проще новое здание построить. В том же центре можно найти что-нибудь кудаболее приличное. И местоположение оставляет желать лучшего. На машине сюда неподъедешь: с одной стороны пешеходная зона, а дальше обрыв. Внизу, правда,Патриаршие сады и вид открывается изумительный, но в переулке уже есть двакафе, и добраться до них куда проще. Допустим, Игорю дом достался по бросовойцене, и он намеревался его снести, но и эта мысль никакой критики невыдерживала. Чиновники даже с рухлядью расстаются только за большие деньги.

Разглядывая дом, я не сразу обратила внимание на то, что мысами стали объектом наблюдения. А повернувшись, увидела старушку, она стояла науглу здания музыкальной школы и поглядывала на нас с любопытством. Янаправилась к ней, еще издали поздоровалась и спросила:

– Не знаете, кому принадлежит этот дом?

– По мне, так он ничей, – охотно ответиластарушка. – Заколотили, чтоб детня не лазила. И что не снесут? Он несегодня завтра рухнет. Хорошо хоть забор поставили, а то идешь мимо и боишься,что кирпич на голову свалится. Я на Подгорной живу, – добавила она. –Там дальше лестница есть, аккурат к моему дому. Этим путем с троллейбуснойостановки идти ближе, чем в обход.

– И давно дом в таком состоянии?

– С войны. Бомба в него попала или рядом взорвалась, ужне знаю. Единственный раз за всю войну нас бомбили, и бомба в этот дом угодила.Что значит, чертово место.

– Почему чертово? – заинтересовалась я.

Подошедший Володя смотрел на меня с недоумением.

– До революции чернокнижники здесь собирались. Главнойу них баба была, говорят, чистая ведьма. Дом-то так и прозвали: «ведьмин». Поночам в развалинах огни видели, и вроде дети плакали. По слухам, они младенцевжарили и ели. Но, думаю, это так, врали от страха. Уж небось заинтересовалисьбы власти таким безобразием. После революции чекисты к хозяйке нагрянули, адом-то пустой. Ни хозяйки, ни мебели, вообще ничего. Голые стены. Накануне людиведьму видели, и вдруг раз и нет ее. Исчезла. Сюда три семьи с завода заселили.Так все перемерли, один за другим. Это уж не врут, мне мама рассказывала. Неуспеют гроб на погост снести, а тут опять покойник. Потом инженер с семьейпоселился, его перед войной арестовали, семья куда-то съехала. Еще две семьижили, мужиков тоже арестовали, а жена одного возьми да и повесься. После этогоселили здесь приезжих, вроде гостиницы было, а уж в войну как бомбой егоударило, так дом брошенным и стоит. Ничего хорошего от этого места ждать неприходится. А вам он почто?

– Мимо шли вот и заинтересовались. Забор недавнопоставили?

– Да уж лет пять назад. Может, больше.

– И никто сюда не приезжал? Машину не замечали иликаких-то людей?

– Люди бродят туда-сюда, особенно туристы. А машиныоткуда возьмутся? Проезд-то закрыт. Снесли бы лучше этот дом. Пока он тутстоит, только и жди беды. Лет двадцать назад здесь детей нашли, замученных досмерти. То ли братья они были, то ли дружили меж собой, залезли в дом, аотыскали их только через сутки, неживых. Вот такие дела.

Я собралась задать еще вопрос, но внезапно лишилась дараречи. И было от чего. Из-за угла появился мужчина. Увлеченная разговором, я,возможно, не обратила бы на него внимание, если бы не шляпа на его голове. Дажене разглядев физиономии, я сообразила, кто передо мной, и, спешно простившисьсо старушкой, потянула Володю за руку. Путь в переулок был отрезан, с тойстороны нам навстречу шел мент, а встречаться с ним в мои планы не входило. Яподумала, что бабуля очень кстати сообщила о лестнице, и быстро зашагала в томнаправлении.

– Куда ты? – заволновался Володя, одно хорошо,двигался быстро.

– Не оборачивайся. Знаешь, где лестница?

– Бабка сказала: в конце переулка.

Вскоре я увидела деревянные перила и скомандовала:

– Бегом. – Я ожидала услышать окрик и топот ног заспиной, ничего подобного.

Оказавшись на Подгорной, я все-таки обернулась. Самойловстоял наверху, опершись на перила, и улыбался. Этого ему показалось мало, и онпоприветствовал меня, джентльменски приподняв шляпу.

– Клоун, – буркнула я в досаде.

– В чем дело? – слегка запыхавшись отстремительного спуска, спросил Володя.

– Мужик в шляпе, что так неожиданно появился, –мент.

– Мент? – не поверил он. – Он ведь был и вресторане?

– Ага. Два вечера подряд, а потом явился ко мне наработу и вопросы задавал.

– Куда ты идешь? – додумался спросить Володя.

– К машине, естественно. Ты ведь не собираешьсяоставлять ее в переулке?

– На мента этот тип совсем не похож.

– Однако тыкал мне в нос удостоверением.

– Почему ты его боишься?

– Не боюсь, просто ментов не жалую. Такой занудливыйнарод. Мне и мамка всегда говорила: не связывайся с милицией.

– Наташа, – позвал он и схватил меня залокоть, – почему он пришел к тебе на работу?

– Потому что в ресторане мужика кокнули.

– Он тебя в чем-то подозревает, поэтому ты уволилась исменила квартиру?

– С работы меня погнали и с квартиры тоже. И всеблагодаря вам. Это еще вопрос, чего вы на самом деле хотели от Игоря и куда онисчез.

– Ты с ума сошла… Мы рассказали тебе правду. А Игорьсбежал, потому что принял тебя за Ингу. Если хочешь знать, я тоже подумал…

– Что? – Я остановилась и уставилась на него. Онвсе-таки смутился.

– Ерунда. Прошло десять лет. Тебе не больше двадцати, аИнге сейчас было бы двадцать восемь. Хотя… Наташа, – очень серьезно сказалон. – Мне ты можешь доверять.

– А я что делаю? Полезла бы я в чужую квартиру с типом,которому не доверяю.

Напоминать об этом не следовало, Володя помрачнел.

– Не знаю, откуда ты взялась, но ты очень… страннаядевушка, – с трудом нашел он подходящее слово.

– Лучше скажи, как нам выйти к машине, я в этихпереулках окончательно заплуталась.