Назугум - Ивар Рави

и английском. Но врача это не остановило, нащупав локтевую вену он вогнал иглу мне в руку. Словно зачарованный, я смотрел как медленно двигается поршень в шприце, выдавливая препарат в просвет вены. Китаец снова улыбнулся, на этот раз он даже удосужился произнести shuìjué, прозвучавшее гипнозом для меня.

Очнулся я уже в совершенно другой комнате, от того, что кто-то называл меня по имени, тряся за плечи. Открыв глаза увидел лицо девушки. Лишь пару секунд спустя дошло, что трясет меня Фатима.

— Не тряси меня, я тебе не груша, — сделал слабую попытку освободиться. Фатима помогла мне сесть, метнулась в сторону и принесла одноразовый стаканчик с водой.

— Пей, ты долго спала.

— Мне снился сон, что я в операционной, — отпив глоток, осмотрелся. Помещение напоминало армейскую казарму: двадцать двухярусных кроватей, привинченный к полу стол вдоль одной из стен и такие же стулья.

— Это был не сон, они сделали это с нами, — Фатима всхлипнула и уселась рядом на кровати, шмыгая носом.

— Что сделали?

— Стерилизовали нас, ты совсем ничего не помнишь? — Девушка перестала плакать, а ко мне отрывками возвращались воспоминания. Двое докторов, гинекологическое кресло, крик Фатимы и невидимые мне манипуляции. Девушка по-своему восприняла мое молчание:

— Я понимаю, ты в шоке, что никогда не сможешь иметь детей. Но сейчас главное выжить, вырваться отсюда и рассказать всему миру, что происходит с уйгурами в Китае.

— Ты о стерилизации, да плевать, — отмахнулся я от нее. Еще Баргузин говорил мне, что мой организм не может зачать, так что мне эта стерилизация как раз на руку — будет дополнительная страховка на случай изнасилования. Не хватало еще забеременеть и родить, это окончательно убьет во мне все мужское.

— Тебе плевать, что ты теперь бесплодна? — девушка даже отодвинулась от меня. Затем, словно спохватившись, продолжила: — Я понимаю, ты христианка и у вас другое положение. Но бесплодную мусульманку никто не возьмет замуж, если только не второй или третьей женой. Я тебе вот, что скажу, — Фатима посмотрела по сторонам, убедившись, что нас не слышат, продолжила, — это им с рук не сойдет. Мир узнает об этих бесчеловечных опытах, я собрала достаточно материала, чтобы Китай стал изгоем в мировом сообществе.

Глава 13

Фатима Демирель

Фатима родилась в семье Демирель в г. Бурса: ее отец содержал маленькое кафе, мать и два старших брата работали там же. Она была поздним ребенком, с самого рождения, окруженная вниманием и заботой. Родители не стали отдавать ее на начальное образование Anaokulu, самостоятельно занимаясь с ней в свободное от работы время. Начальное образование Фатима получила в лучшей частной школе Бурсы — в школе имени Кемаля Ататюрка. После окончания восьмилетнего цикла обучения, девушка самостоятельно поступила в Стамбульский университет, один из старейших вузов Европы и Азии, на факультет журналистики. Попутно изучая английский, девушка уже на втором курсе попала в поле зрения турецких спецслужб — ею заинтересовалась Милли Истихбарат Тешкилаты (МИТ).

Первый контакт Фатимы с будущими работодателями состоялся в кабинете декана, куда ее вызвали прямо с лекции. Мужчина, представившийся Фатихом Гюндегды, попросил декана оставить его наедине со студенткой. Фатима отлично помнила тот первый разговор, когда она приняла предложение Фатиха сотрудничать с МИТ. С этого момента, ее учеба и дела пошли в гору. Закончив университет, по протекции МИТ ее сразу трудоустроили в стамбульское отделение Reuters News Agency, одно из самых влиятельных новостных агентств в мире. Первые два года она проработала помощником редактора новостной колонки стран Азии, пока не получила первое задание — освятить пантюркисткую конференцию, проходившую в далеком и малоизвестном Казахстане.

Именно тогда ее снова вспомнили в МИТ, наряду с журналисткой работой, ей надлежало сблизиться с одним из казахстанских политиком, отвечавшим за контакты с Китаем.

Будучи весьма привлекательной девушкой, Фатиме удалось заинтересовать Нурлана Телаева. Не допуская до своего тела молодого казахского политика, Демирель удалось выполнить поставленное задачу — завербовать влюбленного в нее казаха. Дальнейшая обработка завербованного было не ее задачей, этим занимался третий отдел МИТ.

Именно находясь в Казахстане, Фатима впервые услышала о бедственном положении уйгуров, этого тюркоязычного этноса, оказавшегося в составе КНР. Вернувшись с задания, Фатима сама вышла на контакт со своим куратором — генералом Бератом Демиром. Генерал подтвердил, что действительно уйгуры находятся в дискриминационном положении в Китае, а мировое сообщество закрывает на это глаза.

— Почему мы не можем сделать ничего, ведь это наши братья, — взволнованная девушка ходила по кабинету генерала. — Мы же входим в НАТО, у нас сильная армия, почему позволяем убивать наших братьев?

— Китай ядерная держава, вторая экономика мира. Кроме того, это очень закрытая страна, у нас нет фото и видео материалов, чтобы представить мировой общественности, — генерал Демир стряхнул пепел с сигареты. — А без твердых доказательств, никто в Совете Безопасности ООН не станет слушать наши обвинения. Резолюцию не принять, тем более что у Китая есть право Вето.

— Неужели МИТ не может достать доказательства геноцида уйгуров, или нашу тюркское единство это просто слова?

— Не просто слова, два наших агента уже поплатились жизнями за попытки собрать такие доказательства в синьцзян-уйгурском автономном районе. Оба просто исчезли в г Урумчи, с тех пор руководство решило больше не жертвовать жизнями.

— Должен быть выход, агенты были мужчины? — Фатима ждала ответа.

— Да, — генерал потушил сигарету, — это были отлично подготовленные специалисты, но разведка Китая оказалась лучше. Забудь об этом «королек» и возвращайся к своей работе, мы свяжемся с тобой при необходимости.

Фатима покинула кабинет директора в твердой убежденности, что генерал дорожит своим местом и ему наплевать на беды своих соплеменников.

Она предприняла семь попыток, чтобы попасть на прием к руководителю стамбульским отделением «Рейтер» Стиву Ланкастеру, потомку английской аристократии. Стареющий англичанин, долго не мог понять, чего от него добивается молодая турчанка. Пока Фатима говорила. Стив любовался ее пылающим от гнева лицом, смотря на чувственные губы и бездонные карие глаза. Слова Фатимы заставили его очнуться и вырваться из мира грез…

— Таким образом, сэр, проведя наше расследование и собрав необходимый материал, мы еще раз докажем всему миру, что именно «Рейтер» стоит на страже гражданских свобод и по-прежнему является пионером в мире новостей.

— Вы хотите попасть в закрытую область Китая и собрать доказательства, что власти этой страны проводят геноцид в отношении отдельно взятого этноса?

— Да, сэр, — по военному четко ответила Фатима, молясь в душе. Чтобы ее идею одобрили.

— Китай относится к числу стран с наименьшей свободой слова — это технократическая и авторитарная держава, где жизнь журналиста ничего не стоит. Нет, я не могу так рисковать, — Ланкастер облизнул пересохшие губы. Девушка была чертовски привлекательна, будь он