Факультет закрытых знаний. Команда «мечты» - Маргарита Блинова

По пути наткнулась на поднимающегося Шархая. Приятель был в плаще, судя по голым ногам, выглядывающим из-под полы, наброшенном на голое тело. Раскрасневшийся, с довольно поблескивающими глазами. Я потянула носом воздух, опознав знакомый запах, и невольно улыбнулась.

– Помирились?

– Ну как сказать… – протянул оборотень и только теперь заметил моего провожатого. – А…

– Не спрашивай!

Что может быть хуже, чем быть обязанной мышам за спасение от наемника? Выслушивать насмешки от собрата-оборотня. А то, что тигр будет насмехаться, очевидно. Тут и к бабке не ходи.

Спустившись в подвал, мы с провожатым дошли до входа в логово, и мышиный батя ненадолго скрылся. Постукивая от нетерпения носком сапога по деревянным доскам, я терпеливо ждала хвостатого, гадая, какой еще подставы ждать от духа, покровительствующего мышам, как вдруг проем осветился фиолетовой вспышкой, и Блош вынес цветок на коротком стебле.

– О-фи-геть! – выпалила я, падая на колени.

КМ-15. Он же консерватор магии, или «кома», или просто «консерва». Об этом заклинании знали все студенты, даже самые рьяные прогульщики, опоздуны и двоечники. Его изображение и подробное описание были на развороте к учебнику «Магия архимагов». На предзащите дипломов ныне бывший директор Варениус любил козырнуть фразой «милок, это вам не КМ-15 колдовать. Вот помню…». «Консервой» грезила большая часть студентов, мечтающих о славе архимагов, входящих в сотню сильнейших. «Кому» тайком тренировали, объединяя в тройки и четверки, чтобы закачать в заклятие силу.

Правда, максимум, что из этого вышло – взорванная лаборатория в центральном корпусе. Надо заметить, с концами взорванная, так как ни финансов, ни рабочего энтузиазма для восстановительных работ у школы не нашлось, а нынешний ректор Академии и слыхом не слыхивал, что когда-то у школы был оборудованный и зачарованный для опытов подвал. Помня, что делает инициатива с ее инициаторами, преподавательский состав нагло умолчал о рванувшей прошлой весной лаборатории.

Дрожащими от возбуждения пальцами я подняла мерцающий фиолетовым цветок, секунду любовалась, запечатлевая в памяти детали заклинания, а затем с сожалением смяла его и поспешно разжала ладонь.

«Консерва» накладывалась на любой объект, вне зависимости от размера, веса или природы. В одном романе я даже прочитала, что архимаг законсервировал морской бриз, чтобы насладиться им много лет спустя в особо жаркий и сухой полдень. Выдумка, конечно, сил на такое не хватит ни у кого из ныне рожденных магов, но обилие вариантов применения «комы» будоражило любопытную кошачью сущность.

Глаза ослепила вспышка. Проморгавшись, с удивлением обнаружила на полу надпись. Буквы с кривыми краями складывались в послание:

«Надо было просто попросить».

Рядом валялась запечатанная мензурка с алой жидкостью…

* * *

– Ноэми, ты слушаешь?

– А?

Я встрепенулась, поспешно выплывая из воспоминаний, и уставилась на раскрасневшееся от холода лицо энтри. Вот тебе и хваленые инстинкты боевой парды!

– Я говорю, надо поменять план действий, – повторил Салли Грэм, как-то очень понимающе улыбнувшись. – Если этот лес и дорога когда-то видели разбойников, то ждать появления вооруженной шайки сейчас немного глупо. Ни один здравомыслящий бандит не выйдет на дело без точных сведений.

– И что предлагаешь?

Салли Грэм мне нравился. Умный, но без выпендрежа. Ушастый и большеротый, но в целом гармонично-симпатичный. В меру стеснительный и крайне наблюдательный парень считался мозговым центром нашей банды повязанных на крови. Жаль, что перед тем, как выдать гениальную идею, Салли требовалось все хорошенько обдумать…

Грэм придвинулся ближе и зачастил:

– Пусть кто-то сбегает в соседний поселок, наймет экипаж и телегу, между делом пустив слух о карете младшего наследника престола, груженной таким количеством добра, что лопнули обода у колес. Обязательно обмолвиться, что сам принц с телохранителем не стали мерзнуть на обочине и отправились в «Черные когти»…

Я непроизвольно кивнула. Психов связываться с лучшим мечником или быть обвиненными в покушении на представителя королевского рода среди разбойников наверняка бы не нашлось, а так есть неплохие шансы поймать добычу на живца.

– …заляжем на соседнем повороте, – продолжал Салли, поправляя меховую шапку, сползшую почти до бровей. – Устроим на дороге и в ближайших кустах пару ловушек, отправим оборотней в патруль, на случай если разбойники выйдут из леса, а не из деревни. Том сотворит иллюзию, ты с Оливером подпитаешь ее магией…

Опять кивнула. Мы с Оливером не ахти какие боевые маги, поэтому предпочитаем физический бой, так что нам потерять резерв не так страшно, как другим.

– …Гуд перенастраивает семейный артефакт для переноса к «Черным когтям». Энтони лично знаком с Морлоками, поэтому против нашего появления у ворот замка никто возражать не будет, а уж если с нами перенесется парочка нерасторопных разбойников, то и по морде дать помогут.

В этот раз я не кивала, я с подозрением косилась на Салли, нутром чуя притаившийся подвох. Ну не может все быть так гладко! Не с нами – так точно!

«Мозговой центр», кажется, понял мое недоверие и деловито уточнил:

– Список написать или так запомнишь?

– Зачем? – не поняла я.

– Ну как же! – искренне удивился Салли. – Тебе же сейчас лезть на дерево и пересказывать все Джерому. Или рассчитываешь на память?

Представила, как выбираюсь из теплой одежки, оборачиваюсь и карабкаюсь на дерево. Как там, среди скользких веток, ищу Джерома, как, дрожа от холода, пересказываю гениальный план, и окончательно сникла.

– Салли, а иди-ка ты со своей просьбой… к Шархану! У него и мех, и шкура потолще моей, и пофигизм, возведенный в превосходную степень.

– А может, ты…

– А я хрупкая девушка! – отчеканила с таким видом, что «мозговой центр» не стал больше спорить и уговаривать.

Тихонько бурча себе что-то под нос, Салли пополз к развалившемуся у дерева тигру. Я же посмотрела на темнеющее над головой небо с кругляшком луны и поплотнее закуталась.

Романтический квартет – парда, сугроб, луна и насморк – разбил внезапно вылезший из кустов бородатый мужик.

Опешили оба. Причем настолько, что мужик приветливо кивнул (видать, принял за своего), а я в кои-то веки вспомнила о воспитании и поднялась из сугроба, чтобы изобразить реверанс. Со стороны пируэт наверняка представлял собой жалкое зрелище. Мешали многочисленные слои одежды, к тому же сидение на одном месте ради экономии тепла привело к тому, что ноги затекли и наотрез отказались распрямляться.

– А чтоб тебя! – рыкнула я, падая обратно.

– Подсобить? – участливо предложил бородач.