Шоу гремящих костей - Татьяна Луганцева

– С отцом? – переспросила Яна.

– Илья Ильич – мой отец, – пояснил Арнольд, присаживаясь за стол на третий свободный стул.

– Ваше отчество Иванович не очень сочетается с именем вашего отца – Илья, – заметила Яна.

– Моя мать была настолько зла на отца, когда он, уходя от нас, признался ей, что любит и всегда любил другую женщину, что поменяла мне отчество на имя своего отца, то есть моего деда. Кажется, вы – дочь той женщины, которая увела моего отца из семьи? – прищурил глаза Арнольд, хотя на его лице не было и тени злобы.

– И именно поэтому вы открыли свой ресторанчик в театре, где служит ведущей актрисой женщина, которая разрушила вашу семью? – спросила Яна, ощущая прилив энергии.

Арнольд Иванович рассмеялся.

– Вы серьезно думаете, что я могу испытывать чувства, похожие на ненависть, к Людмиле Цветковой, вашей матери? Это полная ерунда! То, что случилось с моими родителями, не мое дело! Люся – милейшая своеобразная женщина, мы прекрасно ладим. А арендовав у театра помещение под ресторан, я даже помог ему не разориться окончательно. Мне нравится старинное здание театра, атмосфера, интересные люди, приходящие сюда.

– Это вот те? – спросила Яна, поворачивая голову к столику, где разместились четверо бритоголовых в кожаных куртках с большими кружками пива, горой раков и бутылкой дорогой водки.

Арнольд Иванович снова засмеялся.

– А у вас своеобразное чувство юмора, Яна. Своей способностью обескураживать мужчин вы похожи на свою мать. Говоря об интересных людях, заходящих сюда, я имел в виду артистов. Кто-то приходит сюда пообедать, так как у нас для театральных работников существует пятидесятипроцентная скидка. Кто-то наведывается ко мне для того, чтобы выпить чашечку кофе, а кое-кто для того, чтобы пропустить чего-нибудь покрепче… А эти ребята – мои постоянные клиенты, и я думаю, что они тоже имеют право посидеть где-то и выпить кружечку-другую пивка. Даже несмотря на то, что у них бритые головы. Вы так не считаете?

– Это из их компании задержали пару человек для выяснения обстоятельств убийств в театре? – спросила Яна. – Некоторые из них даже имеют судимости?

– Я не проверял у них документы, но, как говорится, от тюрьмы и сумы не зарекайся, – ответил Арнольд, закуривая сигарету.

Яна вынула у него сигарету изо рта и затушила в пепельнице, поясняя:

– У нас столик для некурящих, потому что я не курю и не собираюсь глотать дым, выпущенный мне в лицо.

– Я что-то пропустил? – спросил подошедший к ним Карл и сверху вниз смотрящий на Арнольда уничтожающим взглядом. Ему наконец-то удалось отделаться от назойливой партнерши и вернуться за столик.

– Все нормально, Карл, это Арнольд Иванович – директор ресторана.

Тут официантка принесла заказанное Яной блюдо.

– Я не помешаю? – спросил Арнольд, почувствовав себя менее вольготно в присутствии другого мужчины за столом.

– Он нам не помешает? – уточнил Карл у Яны, посмотрев все с той же угрозой в темных глазах на директора ресторана.

– Конечно, не помешает, – ответила Яна, наступая под столом на ногу Карлу.

– Это наше фирменное блюдо «Телячьи медальоны» – очень хороший выбор, мясо всегда сочное и свежее. – Директор ресторана решил подлизаться к Карлу, настроенному негативно. – Я надеюсь, что вы останетесь довольны.

– Мы тоже на это надеемся, – сухо ответила Яна, отрезая маленький кусочек мяса и кладя его в рот.

– Вы говорите с акцентом, – обратился Арнольд к Карлу, – вы иностранец?

– Да, – лаконично ответил князь, уплетая мясо.

– Чем вы занимаетесь, если не секрет? – поинтересовался Арнольд.

Яна во второй раз наступила Карлу на ногу, и он понял ее.

– Я – бизнесмен… делаю крупные денежные вложения в развитие малого бизнеса в России. Выступаю в своем роде спонсором. Сейчас езжу по вашей стране и ищу то, что меня сможет заинтересовать.

– Надо же! – Брови Арнольда поползли вверх. – А почему вас заинтересовала наша страна?

– Россия – великая страна, к тому же мой дедушка был из русских.

– Потрясающе! Может быть, сама судьба прислала вас в мой ресторан? Мы же деловые люди, и я хотел бы познакомиться с вами поближе, вполне возможно, что я смогу вас чем-нибудь заинтересовать.

– Вполне, – ответил Карл, убирая ногу из-под острого каблучка Яны.

– Я хочу пригласить вас, Карл, на охоту, – предложил Арнольд.

– Вполне. – Карл, видимо, прочувствовал вкус нового русского слова.

– Яна, не возражаешь, если я заберу твоего любовника на зимнюю охоту на кабана? – все еще улыбаясь хитрыми, черными глазами, спросил Арнольд.

– Арнольд Иванович…

– Да бросьте вы, друзья. Просто Арнольд или Арни.

– Ага, Арни, это у тебя такой стиль общения или ты просто стараешься быть рубахой-парнем? Надо отметить, что тебе это совсем не удается, – сказала Яна, жуя мясо.

– Чем тебе не нравится мой стиль общения? – спросил Арнольд.

– Чрезмерной наглостью.

– Яна, нам придется общаться друг с другом, – вздохнул Арнольд.

– Это кто же к этому нас обяжет?

– Мой отец твердо решил добиться расположения твоей матери. Мы можем стать сводными братом и сестрой, – предположил хозяин ресторана, смеясь.

– Упаси бог, – запила мясо соком Яна.

Дама в костюме, нагруженная вином, снова приблизилась к Карлу.

– Потанцуем?

Карл беспомощно посмотрел на Яну. Та в ответ только развела руками.

– Тогда я приглашаю тебя, – обратился Арнольд к Яне.

Танцевал он, кстати, очень даже неплохо. Яна повеселилась от души, станцевав и с Карлом, и с Арнольдом. Потом она вспомнила о ждущей их в одиночестве Алевтине в гостиничном номере, и ей стало стыдно.

– Спасибо, Арнольд, за все, мы с Карлом уходим.

– Как вам у меня? Как кухня? – интересовался директор ресторана.

– Медальоны были неплохие, но они не из телятины, – проговорил Карл.

– Как не из телятины? – оторопели Арнольд и Яна.

– Голову даю на отсечение, то, что мы ели, напоминает мне лосятину, которую я пробовал в ресторане в Париже, – сказал Карл, вытирая губы салфеткой.

– И это самая лучшая гостиница? – недоумевал высокий черноволосый мужчина с бледным лицом и светлыми, какими-то водянистыми глазами, стоя у стойки портье в гостинице, где занимали несколько номеров Яна со своей компанией.

– Да… мы лучшие в городе, – проблеял администратор.

– Какая убогость! Как же я успел отвыкнуть и забыть серую российскую глубинку!