История христианской церкви. Том 1. Апостольское христианство. 1-100 г. по Р. Х. - Филипп Шафф

Все это отрицательные моменты. С другой стороны, всемирная Римская империя заложила хорошую основу для империи Евангелия. Она послужила тиглем, в котором расплавились, образовав хаос нового творения, все несовместимые и непримиримые особенности древних народов и религий. Римские легионы сокрушили стены, разделявшие народы древности, свели противоположные стороны цивилизованного мира друг с другом в свободном общении и связали север, юг, восток и запад узами общего языка и культуры, общих законов и обычаев. Таким образом, сами того не понимая, они проложили путь для стремительного и широкого распространения религии, которая соединяет все народы в единую Божью семью духовными узами веры и любви.

Представление о едином человечестве, стоящем за всеми расовыми, общественными и образовательными различиями, начало зарождаться в умах язычников и воплотилось в знаменитой строке Теренция, которую в театре встретили аплодисментами: «Ното sum: humani nihil а те alienum риto».[88]

Этим духом единства человечества дышали Цицерон и Вергилий. Отсюда и почтение, которое проявляли к автору «Энеиды» в святоотеческую эпоху и в Средние века. Августин называет Вергилия благороднейшим из поэтов, а Данте — «славой и светом других поэтов», своим наставником, проведшим его через ад и чистилище прямо к вратам рая. Многие считали, что в своей четвертой Эклоге Вергилий предсказал пришествие Христа. Это толкование ошибочно; но, как говорит один заслуженный ученый,[89] «Вергилий склонен к таким мыслям и чувствам, в которых больше благочестия, больше человечности и больше сходства с христианством, чем можно найти у любого другого древнего поэта, будь то грек или римлянин. Он не знал об этом, но его дух был подготовлен и ожидал откровения чего–то лучшего».

Кроме того, гражданские законы и институты Рима, а также его мудрость в административных делах во многом повлияли на внешнее устройство христианской церкви. Подобно Греческой церкви, унаследовавшей национальные черты Греции, Латинская церковь впитала национальные черты Древнего Рима, повторив в более возвышенных формах и его добродетели, и его пороки. Римский католицизм — это крещенный языческий Рим, христианский слепок со всемирной империи, некогда имевшей своим престолом город на семи холмах.

Хотя Римская империя целенаправленно создавала лишь внешний политический союз, косвенно она все–таки способствовала взаимному интеллектуальному и нравственному сближению враждующих религий иудеев и язычников, которым, благодаря сверхъестественной силе креста Христова, предстояло примириться друг с другом и стать единым божественным братством.

1. Со времен Вавилонского пленения евреи были рассеяны по всему свету. Они были столь же вездесущи в Римской империи I века по P. X., как и в нынешнем христианском мире. По словам Иосифа Флавия и Страбона, не было такой страны, где бы они не составляли часть населения.[90] В числе свидетелей чуда Пятидесятницы были «Иудеи… из всякого народа под небесами… Парфяне и Мидяне и Еламиты, и жители Месопотамии, Иудеи и Каппадокии, Понта и Асии, Фригии и Памфилии, Египта и частей Ливии, прилежащих к Киринее, и пришедшие из Рима, Иудеи и прозелиты, Критяне и Аравитяне».[91] Несмотря на неприязнь язычников, талантом и трудолюбием евреи приобрели богатство, влияние и все возможные привилегии и построили свои синагоги во всех торговых городах Римской империи. Помпей привез в столицу довольно много пленников–евреев из Иерусалима и поселил их на правом берегу Тибра (Трастевере). Основав это поселение, он, сам того не подозревая, подготовил основной материал для созидания Римской церкви. Юлий Цезарь щедро покровительствовал евреям, они же выразили свою благодарность в том, что много ночей подряд собирались и оплакивали его смерть на площади, где тело убитого императора сожгли на погребальном костре.[92] Юлий Цезарь даровал евреям свободу публично поклоняться Богу и тем самым юридически признал их религиозным сообществом. Август подтвердил эти привилегии. В его правление в городе уже насчитывались тысячи евреев. Затем последовала реакция. Тиберий и Клавдий изгнали евреев из города, но они вскоре вернулись и сумели отстоять свое право свободно исполнять свои обряды и обычаи. Частые сатирические намеки на евреев, а также отвращение и презрение, которые питали к ним римляне, подтверждают, что этот народ пользовался влиянием. До Нерона мольбы евреев дошли благодаря его жене Поппее, которая, похоже, сочувствовала их вере. Иосиф Флавий, самый выдающийся еврейский ученый, пользовался благосклонностью трех императоров: Веv спасиана, Тита и Домициана. Говоря словами Сенеки (которые цитирует Августин), «побежденные евреи диктовали законы своим победителям–римлянам».

Благодаря этой еврейской диаспоре в почву идолопоклоннического мира были брошены семена познания истинного Бога и мессианской надежды. Ветхозаветные Писания были переведены на греческий язык за два столетия до Христа, их читали и истолковывали во время публичного поклонения Богу, открытого для всех. Каждая синагога была миссионерским форпостом единобожия и предоставляла апостолам прекрасное место и естественную отправную точку для проповеди Христа как Исполнителя закона и пророков.

В результате, поскольку влияние языческих религий было безнадежно подорвано скептической философией и широко распространившимся безверием, многие убежденные язычники, в особенности женщины, полностью или частично перешли в иудаизм. Тех, кто обратился всем сердцем, называли «прозелитами праведности»[93] — как правило, они были еще более фанатичны и нетерпимы к другим, чем настоящие евреи. Те, кто обратился наполовину, — «прозелиты врат»[94] или «боящиеся Бога»[95] — принимали только единобожие, основные нравственные законы и мессианские надежды евреев, но не обрезывались. Новый Завет изображает последних самыми восприимчивыми слушателями Евангелия, они стали ядром многих первых христианских церквей. К этой группе принадлежали сотник из Капернаума, Корнилий из Кесарии, Лидия из Филипп, Тимофей и многие известные ученики.