Плазмоиды - Сергей Палий

– Погоди-ка, – нахмурился он, так и не опуская автомат. – Ты думаешь, он нас с тобой стравить хочет?

– Именно! Готов биться об заклад, что «калаш», который у тебя в руках, – единственный рабочий из четырех! Проверь!

Михаил напрягся. «Если это разводка, – мелькнула у него мысль, – то он может успеть прыгнуть и сбить меня с ног, пока буду обследовать оружие».

– А ну-ка отойди подальше. Еще-еще… за пределы круга.

Убедившись, что Максим отдалился на достаточное расстояние, бывший хирург собрал свободной рукой за ремни оставшиеся три автомата и, по очереди передергивая на них затворы, попробовал стрелять в сторону.

Три осечки.

– Даже учитывая, что в одном из автоматов не осталось патронов после истеричной пальбы погранца, результат налицо, – торжествующе сказал Долгов. Поднял голову и нагло крикнул плазмоиду: – Съел, говно инопланетное?

Плазмоид сжался почти до метрового диаметра, затем снова вернул себе прежние размеры и поменял окраску на бледно-желтую.

– Смотри-ка, скукожился, – усмехнулся Михаил, поставив наконец АКМ на предохранитель. – А ведь и впрямь будто морок какой напустил, сволочь. Я ведь взаправду готов был тебя изрешетить. Интересно, эта тварюга нас понимает? – Он помотал головой. – Нет, все-таки я до конца не верю, что он… живой. Белиберда получается… Если это – агрессор, если такие же шары разбомбили Москву, как ты говоришь, то почему он нас не убивает, а словно… забавляется?

– Откуда мне знать, что у него на уме, – сказал Максим, поправляя штормовку. – Может, изучает поведение, реакции, моральные принципы.

– Ну, предположим, мы разгадали его коварные намерения, – примирительно проговорил Михаил. – Но, к сожалению, это не починит нам электропроводку. Придется ехать вдвоем.

– Кажется, ты говорил, что доставишь меня до Харькова? – напомнил Долгов, пристально посмотрев ему в глаза. – Вот и погнали, раз такое дело. А там – забирай деньги и вали на все четыре стороны.

Михаил открыл рот, чтобы ответить, но освещение внезапно резко изменилось. Оба мгновенно вскинули головы и увидели лишь неясный след колеблющегося воздуха на том месте, где только что висел плазмоид.

Михаил захлопнул рот, так ничего и не сказав.

– Исчез, – тупо констатировал Максим. – Надо же. Не тронул нас. Наверное, мы что-то сделали правильно… Удовлетворили его любопытство, что ли?

– Или наоборот – неправильно.

– Не хотелось бы…

– Садись, – махнул рукой бывший хирург, нахлобучивая шапку и забираясь на исправный снегоход. – В конце концов, я давно хотел глянуть, что в Харькове делается. Возьми автомат и держи наготове, мало ли… Умеешь стрелять-то?

– Разберусь.

За блокпостом на дороге творилось что-то неописуемое. Это была даже не пробка, а настоящее автомобильное столпотворение.

Каждый из водителей считал своим священным долгом посигналить от души и, высунув голову в окно, крепко обматерить соседей. Здесь были и фуры, и автобусы, и бесчисленное множество легковушек, и тракторы. А на обочине даже пыхтел один комбайн. Практически на всех машинах висели российские номера. Видимо, люди хотели быстренько слинять на родину, когда плазмоиды напали на Харьков, и началась неразбериха. Но на таможне их не пускали. Это была какая-то дикость, потому что понятны мотивы, когда не дают проехать в чужую страну во время военного положения, но когда не позволяют вернуться в собственную…

Вывернув с проселочной дороги к забитому шоссе, Михаил заглушил мотор снегохода и спрыгнул на снег.

– Ну и ну… – протянул он, оглядев вереницу машин. – Кажется, на границе полный абзац творится. Не приведи Господь, они прорвутся. Моему кафе тогда хана.

– Но нам ведь в другую сторону надо, – сказал Максим.

– Дальше на снегоходе фигово ехать – слякоть. Можно попробовать застопить кого-нибудь из этих… – Он показал рукой на тонкий ручеек машин, разворачивающихся и возвращающихся в сторону Харькова.

В это время завыли сирены, и несколько карет «скорой помощи» промчались со стороны таможни, поблескивая маячками и расталкивая неуступчивых водителей. Вслед за ними над трассой с ревом пролетел боевой вертолет, хищно опустив нос с пулеметами.

На противоположной стороне шоссе раздались крики, ругань и тут же запшикали пневмопушки. Максим помнил их еще с тех времен, когда обычное огнестрельное оружие не действовало по причине отсутствия на планете процесса горения. Грозно поводя бронированным рылом, показалась самоходная атомная боевая машина – помесь БТР и небольшой подводной лодки. Автолюбители буквально брызнули в стороны на своих легковушках, чтобы не попасть под тяжелые гусеницы сухопутного армейского монстра. САБМушка прогремела вслед за «неотложками», набрала скорость и скрылась за поворотом.

– Настоящая война, – произнес Михаил, покачав головой. – Ну что, Макс, пойдем ловить тачку.

– Пойдем, – согласился Долгов.

– Автомат оставь, придурок. Ни один водила в здравом уме такому боевику не остановит – ты б себя в зеркало видел…

Максим усмехнулся и положил оружие в багажник.

– Уведут ведь агрегат, – кивнул он на снегоход.

– И хрен с ним. Бензин все равно почти на нуле. К тому же я не самоубийца на ведомственном транспорте без вести пропавших погранцов рассекать.

– Тоже верно.

Они прошли метров пятьдесят и остановились возле края шоссе. Здесь уши закладывало от сигналящих на все лады машин и орущих друг на друга шоферов…

– Куды бачишь, етишкина мать?!

– Всю ночь стоим, сколько можно! У меня жена в Туле с ума сходит… Съездил на конференцию, бл…

– Я щас выйду и все фары тебе клюшкой переколочу!

– А на таможне-то, поди, мордобой. Вон «скорых» сколько прокатило.

– Бесстыжая твоя душа, что ж ты так материшься! У меня дети в салоне!

– В жопе у тебя дети! Двигай свою колымагу, не тормози…

Михаил почесал бороду и отпрыгнул назад от вырулившего из крайнего ряда микроавтобуса, чуть не отдавившего ему ноги.

– Зараза! – заорал он вслед. – Чтоб ты гвоздь поймал!

Максим неустанно махал правой рукой, пытаясь остановить хоть кого-то. Практически все проезжающие машины были забиты людьми. В некоторых сидели даже по пять-шесть человек, не считая водителя.

– Долго, чувствую, нам тут придется ошиваться, – проворчал Михаил, отряхивая забрызганные штаны. – Ну и втравил ты меня в дерьмище, родной!

– Зато потом тридцать штук получишь. Считай, ни за что, – возразил Долгов, не опуская руки́.

– Ни хрена себе – «ни за что»! – округлил глаза бывший хирург. – Да за одного только этого феникса шарообразного… Кстати, ты кем работаешь? Откуда у тебя такие деньги наличкой? Я вначале…