Снежинка для лютого - Эве Лин

и, даже не думая, начал с него. Подумал, что он виновник. Даже не разобрался в ситуации, всю свою ярость выплеснул на того человека. Понял, что что-то не так, лишь когда услышал крик Снежинки и ее мольбу остановиться. Не с первого раза, конечно. Это тяжело сделать, когда ты видишь цель, своего соперника, который посмел обидеть что-то твое. Твое сокровище. Тогда бой превращается в бой без правил. И неважно, равны вы или нет. Это теперь не имеет смысла.

Мне тяжело было остановиться, парень хрипел и истекал кровью, но был жив. Даже усмехнулся, и я вспомнил, где его видел. Он был одногруппником Снежинки, одним из тем, кто был виновен в том, что она сбежала.

Только через некоторое время я понял, что виновник не он, а тот другой. Смазливый блондин, даже тогда я его уже ненавидел, но сдержался, ведь Настя просила, да и марать руки об ублюдка не хотелось, а зря. Тогда бы ничего этого не произошло, тогда бы я не ощущал себя так паршиво, как сейчас.

— Хорошо, поедем домой, тебе нужно поспать и отдохнуть, — как можно спокойнее произношу я, выруливая с парковки частной клиники.

Но Снежинка словно чувствует, что я что-то задумал, сама прикасается к моему лицу, вынуждая остановиться на перекрестке.

— Ты обещаешь, что не натворишь глупостей? — спрашивает она требовательно. — Его все равно накажут, полиция уже взяла Ника.

Усмехаюсь: «Снежинка, ты слишком наивная, деньги могут прикрыть рты даже полиции. И мразь уйдёт безнаказанной, продолжая дышать тем же воздухом, что и моя малышка, продолжая находиться рядом с ней».

А я не могу допустить этого.

— Я не защищаю его, если что, — сразу же поспешно сказала девушка, думая, что я буду ревновать. — Просто боюсь за тебя, я знаю, что его родственники — непростые люди, и вдруг он пойдет против тебя… А я не хочу потерять тебя… Ведь я потом не смогу жить…

Последние ее слова как будто врезаются в мое каменное сердце, которое очень давно было таким. А моя Снежинка оживила его, и она каждым своим словом, каждым поступком доказывает, что мое сердце живое и может стучать. Работать только для нее.

Нет, со мной ничего не случится, я лучше перережу всем глотки, но не смогу без тебя.

— Тебе не нужно переживать, и да, я никогда не уйду, даже если захочешь, — шепчу ей в губы, притягивая к себе. — Помнишь, тогда ты сделала свой выбор? И теперь ты моя.

— Навсегда… — говорит Настя в унисон.

Глотаю эти слова. Целую ее нежно, даря ласку и любовь, сейчас девушке это нужно.

Дальше мы едем молча, я вижу, как успокоительное действует, и Настя начинает потихоньку засыпать. Она, конечно, не подает вида, но в тот момент, когда мы приехали, любимая уже спала. Аккуратно беру ее на руки и поднимаюсь домой. Кладу на нашу кровать и тихонько раздеваю.

Не знаю, как долго девушка проспит, но не хочу, чтобы она проснулась и, не увидев меня, испугалась. Снежинке не нужно этого, поэтому звоню ее родителям. Приходится рассказывать всю историю от и до. Ее отец грозится пристрелить ублюдка, но нет, я не дам ему так поступить. Никита только мой, и я сам решу его участь. Прошу кого-нибудь из них приехать, пока меня не будет, чтобы Снежинка в мое отсутствие не испугалась.

Через полчаса в нашу квартиру заходит мама Насти. Она сразу же с волнением бросается к дочери, но я останавливаю ее, пусть девушка отдохнет и поспит.

Вызываю свою охрану. Не думаю, что мразь что-то предпримет, но так мне будет спокойно.

Выхожу. Ну что ж, ублюдок, сейчас будет вершиться правосудие. И тебе не повезло, что это буду я.

Звоню своему давнему приятелю и другу, а по совместительству главе полицейского отдела нашего города.

— О, какие люди! — сразу же слышу на том конце провода голос Назара. — Давно тебя не слыхал, брат.

Назар когда-то тоже был бойцом ММА, но потом решил пойти в органы и хорошо преуспел в этом.

— Здравствуй, здравствуй, — начинаю я не так весело. — Да звоню не по хорошему поводу. Нужен мне человек один. Соломин Никита, должен поступить к вам сегодня.

В трубке — молчание и щелканье мышки.

— Да, есть такой, недавно взяли. Кажется, драка, и вроде как девочку какую-то изнасиловать хотел, но не получилось. Сейчас отец за ним приехал, крутой юрист, и все дела. Отпустим, наверное. Мало сведений о нем…

— Моим ребятам его отпустишь, они приедут за парнем через минут двадцать. Отца пошлешь, а на пацана навешай еще что-нибудь. Я знаю, у вас много нераскрытых дел.

— О! Серьезно ты, Вар, и в чем причина такой нелюбви к сопляку? — с нескрываемым интересом спрашивает друг. — Ой, не говори! Догадался, твоя девчонка была?

— Моя, — сообщаю коротко и ясно.

— Тогда по заслугам, не вопрос, навешаем, дел много, да… — усмехается Назар. — А ты давай тогда береги свою девушку, чувствую, там все серьезно.

— Не представляешь насколько, — произношу твердо, и опять вспоминаю заплаканное лицо снежинки, ярость опять завладевает мои телом.

— Тогда не буду мешать, парней пригоняй, — спокойно решает друг. — Эх, не повезло ублюдку…

— Спасибо, в долгу не останусь, — благодарю.

— Без проблем, только на свадьбу-то пригласи, — опять смех.

— Обязательно.

Отключаюсь и звоню охраннику, давая одно указание.

Подъезжаю к воротам склада, парни уже на месте, значит, и мразь тоже. Надеюсь, они порезвились с ним, как я просил. Чувствую какое-то удовольствие, не люблю калечить людей, но за Снежинку порву любого.

Парни видят меня издалека, ворота склада со скрежетом распахиваются, погружая меня в запах сырости и машинного масла. Этот склад предназначен для хранения запчастей, но иногда сюда едут «поговорить». Я бывал тут редко, в последнее время практически никогда, но сегодня особый случай.

Мразь сидит привязанной к стулу, с обеих сторон от него стоят Клим и Дмитрий. Как только я подхожу ближе, их лица становятся сосредоточенными. Парни ожидают дальнейших указаний.

— Все сделали, как я просил? — не отрываю взгляда от Ника.

— Да, все как велел.

Вижу, мразь щурится и смотрит на меня. Один его глаз заплыл, на лице еще свежая кровь. Он глядит на меня, и в его глазах застывает страх. Да, правильно, я тебе не беззащитная девочка, которую ты можешь насиловать.

— Хорошо, погуляйте пока.

Парни тут же выходят. И мы остаёмся одни. Беру Ника за волосы и приподнимаю голову, эта мразь морщится.

Больно тебе?! А ей не было больно. Опять чувствую, как ярость овладевает мной. Но приглушаю ее, хочу, чтобы