Криста. Сердце жемчужного моря - Элиана Никитина

мы проведём в следующее полнолуние. Как раз начнётся цветение иш-ти, вот и совместим два этих прекрасных события.

Находящиеся на площади волранги зашумели: но не возмущённо, а скорее взволнованно. После чего на диво дисциплинированно начали расплываться в разные стороны.

Отправились домой и мы с Лораном, а компанию в этом заплыве нам составил красавец-никс с сиреневыми очами и нечитаемым выражением на лице.

* * *

— Ну, рассказывай, Марташ, что тебе удалось выяснить, — вернулся к интересуемой теме хозяин Жемчужных рифов, стоило нам троим оказаться в знакомой библиотеке. Среди множества разнообразных жемчужин, каждая из которых несла информацию о жизни морского народа.

— Что, вот так сразу к делу? Я думал, мы для начала где-нибудь с удобством разместимся и…

— Таш! — процедил Лоран, давая понять своему Советнику, что не настроен ни на какие посиделки, а желает услышать его рассказ здесь и сейчас.

— Хорошо-хорошо! — усмехнулся волранг с сиреневыми очами, вскидывая руки в примирительном жесте.

Что, впрочем, не помогло. Лоран спокойнее отнюдь не стал. Так, что мне вновь пришлось вмешиваться: подплывать ближе и брать того за руку.

Вот только мужчине этого оказалось мало. Я и оглянуться не успела, как вновь оказалась в его объятиях. Что в свою очередь не смог не прокомментировать один вредный никс:

— А вы довольно мило смотритесь вместе.

— Марташ, делаю тебе последнее предупреждение, — заметил Лоран, однако прежней угрозы в голосе уже не было. Получив свою дозу успокоительного, в виде моей субтильной тушки, зеленоглазый красавец перестал излучать во все стороны негатив.

— Приношу свои извинения, — едва заметно склонил голову советник, продолжая изучать нашу пару. — И, если позволишь, начну свой рассказ немного издалека. Чтобы понятнее было.

— Давай, если это действительно так необходимо.

— Необходимо, Владыка. Скажи, ты знал, что у волрины Фадии есть младшая сестра?

— Нет. А причём тут она?

— Ну, да. Конечно, — усмехнулся Марташ, складывая руки на груди. — Зачем что-то узнавать о той, кто проработала на тебя столько лет и была влюблена по уши? А между тем именно родственница Фадии подговорила своего маленького сына вручить твоей супруге опасный цветок. Увидела, как тяжело далось старшенькой лишение места управляющей в доме мужчины, которого она любила, и таким образом решила отомстить.

— Что? — изумилась я, впервые за всё время вмешавшись в разговор двух мужчин. — Эта ненормальная сделала частью своего мерзкого плана родного ребенка? Решила устранить меня, считая соперницей своей сестры, невинными руками маленького сына? В голове не укладывается!

— Не совсем, — губы мужчины, что являлся правой рукой моего супруга, вновь искривились в неприятной усмешке. — Этот невинный ребенок, как вы окрестили племянника волрины Фадии, Владычица, вполне осознавал, что делает. Ему сказали, что новая супруга Владыки Жемчужных рифов — очень плохая женщина, которая околдовала его. Но если этой ужасной особе вручить цветок атиль, то колдовство падёт, а она сама больше никому не причинит вреда. Как вам такая сказочка, благородная аила?

— Отвратительно! — передёрнулась я всем телом. На что тут же среагировал Лоран, крепче прижав меня к себе, а виска, успокаивая, коснулись его тёплые губы.

Вернее, Владыка думал, что меня успокоит это его действие, в то время как на самом деле оно вызвало у меня совершенно иную реакцию. Сердце взволнованно забилось, а к щекам прилил жар. Так, что мне пришлось спешно прятать своё лицо на груди супруга, дабы Марташ в очередной раз не вздумал ляпнуть что-нибудь язвительное, заметив моё смущение.

К счастью, от участи стать объектом насмешек этого волранга, который похоже был начисто лишён не только чувства самосохранения, но и понятия о субординации, меня спас Лоран. Переключил внимание на себя, принявшись выяснять подробности добытой Советником информации.

И Марташ охотно принялся делиться ими со своим Владыкой. Как изловил мальчишку, принёсшего опасный цветок, как нашёл его мать, и как та во всем призналась.

— Если хотите знать моё мнение, в хищении двух кристаллов, являющихся частью одной защитной цепи, виновата волрина Фадия. Больше просто некому испытывать столь сильную ненависть к вам Владычица, чтобы ради устранения одной неугодной смертной подвергнуть опасности жизни всех обитателей Ирласа. Гигантский моллюск ведь схватил именно вас, несмотря на то что выбор жертв у него был более чем богатый. А действовала бывшая управляющая не одна. Кто-то надоумил её, пойти на столь рискованный шаг. Но вот кто это был я, если честно, даже предположить не возьмусь.

В библиотеке, после слов правой руки моего супруга, повисла тяжёлая тишина. Марташ, посчитав, что дал достаточно пищи для размышлений, принялся ждать вердикт своего Владыки. Вот только последний не спешил его высказывать. Я же в Ирласе не знала практически никого, а тем единственным, кого могла заподозрить в организации диверсии, был недоброй памяти Роан. Он один, помнится, возненавидел меня буквально с первого взгляда. Не понятно только: за что? И я уже было собралась высказать эту мысль вслух, предвидя тонну возражений в ответ как минимум от одного из мужчин, когда мой супруг всё-таки решился нарушить затянувшуюся паузу.

— Таш, волрину Фадию нужно найти и доставить сюда. Я сам с ней поговорю. Возможно, ты прав, считая, что ослабление защиты города — её рук дело. Но быть может и так, что эта женщина не имеет никакого отношения к появлению на празднике твари из глубин.

— Сделаю! — коротко кивнул, соглашаясь, Советник. — Что-то ещё?

— Да. Получи отчёт от стражей границ. Я хочу знать, что они обнаружили.

— Понял!

— Ну, раз понял, то до встречи, — произнёс, ставя точку в разговоре, хозяин Жемчужного рифа, после чего уверенно подхватил меня на руки.

— Лоран! — возмущенно пискнула я, судорожно вцепляясь в шею мужчины.

— Не сердись, жемчужина моя, так быстрее будет, — прозвучало в ответ примирительное, а мягкая и тёплая улыбка, которой он меня при этом наградил, погасила всякое желание выступать дальше.

А мой супруг, полностью удовлетворённый тем, что спорить с ним не будут, кивнул на прощание своему Советнику и поплыл на выход из библиотеки. После которой был коридор, несколько помещений, пока, наконец, мы не оказались в главных хозяйских покоях. Где был нормальный воздух, имевший комфортную температуру. Оказывается я, за столь продолжительное время нахождения в воде, успела ужасно по нему соскучиться. А ещё по сухой одежде и… ой!

— Владыка, ты что творишь? — полупридушенно выдохнула я, ощутив себя в сильных мужских объятиях, едва ноги коснулись пола.

— Я очень испугался за тебя, когда Руди принёс новость, что в город проникла одна из тварей с глубин, и ты у него в плену, — тихо признался брюнет, чуть отстраняясь и заглядывая мне в глаза. — Боялся не успеть спасти. Потерять…

— От меня не так просто избавиться, — попыталась я всё перевести в шутку, чтобы скрыть собственное волнение, которое поднялось в душе после услышанных слов. Да и близость наших тел спокойствию совершенно не способствовала. Рождала в голове опасные мысли, а в теле предательскую дрожь.

— Крис… моя маленькая, смелая иномирянка, — хрипловато произнёс зеленоглазый Владыка, пристально посмотрев на мои губы. И сомнений в том, что за этим последует, не было никаких. Если, конечно, не отступлю.

Всего один шаг, и волшебство момента будет разрушено. Мы с Владыкой Жемчужных рифов вернёмся к прежним отношениям. Во всяком случае будем пытаться делать вид, что нас не влечёт друг к другу. И разум настойчиво советовал мне сделать это. Отступить, не доводить до греха, чтобы потом не было больно. В то время как сердце говорило обратное. Что лучше жалеть о сделанном, чем сокрушаться об упущенном.

И я рискнула прислушаться к советам последнего. Подалась вперёд, чтобы поцеловать мужчину, который так сильно нравился. Сломала последнюю преграду, которая сдерживала его собственные желания, не давая вырваться на свободу.

Лоран не то прорычал, не то простонал моё имя, стоило нашим губам соприкоснуться. Его руки крепче обвили мою талию, отрезая путь назад, а тело начало стремительно нагреваться. Вот только на этот раз источником пробуждения этого вулкана во плоти стал не гнев, а совсем иное чувство. Имя которому — страсть. Ощущение не менее сильное и опасное, учитывая нечеловеческую природу его источника.