Наследник собаки Баскервилей - Валерий Гусев

– Пойдешь сейчас к директору, - словно не слыша меня, так же задумчиво продолжил он, - и напросишься починить микрофон. Понял?

– Нет.

– Я так и знал, - вздохнул Алешка. - Помнишь, как он выл в прошлый раз?

– Кто? Директор?

– Микрофон, - терпеливо уточнил Алешка. - Скажешь, что ремонт сложный и ты возьмешь его домой вместе с динамиками. Теперь понял?

Я промолчал. Алешка вздохнул.

– Пообещаешь, что к Дню милиции микрофон будет исправен. Логично?

– Смотря что, - осмелился я.

А Ленка и не пыталась что-то понять. Она только слушала и терпеливо переводила свои глаза с Алешки на меня и обратно. Она давно находилась под его организаторским и личным обаянием. Отличница. С примерным поведением. Что уж обо мне говорить…

До нас донесся тревожный школьный звонок.

На большой переменке я пошел к директору школы.

Наш Семен Петрович в прошлом был офицером. Он им и остался в душе. И очень старался, чтобы в школе была здоровая армейская дисциплина: чтобы мы все - учителя и учащиеся - шли в ногу и в одном направлении.

– Докладывай, - сказал директор, когда я вошел в его кабинет. - Коротко и ясно.

– Скоро День милиции, Семен Петрович…

– Короче!

– Микрофон фонит и воет. Возьму домой починить.

– Одобряю! Действуй!

У нас в школе все время какие-то «дни» проводятся. День Пифагора, День сказок, День Менделеева. Это чтобы мы не имели много свободного времени на озорство. Ну и в познавательных целях. Чтобы наш кругозор, расширяясь, закреплял полученные знания. А День милиции у нас особый, самый интересный. К нам приходят сотрудники нашего отделения. Мы им устраиваем концерт, а они нам профилактику правонарушений. И все довольны. Поэтому директор нормально воспринял мое предложение. Правда, спохватился, когда я уже "печатал шаг" у двери, и добавил:

– Стой! Кругом! Заодно мобилизуй и возглавь небольшое подразделение на уборку палой листвы с территории школы. Собрать ее всю в отдельно стоящие кучи. Выполняй!

Заодно! В кучи! Отдельно стоящие…

А все Алешка. И главное дело - даже не объяснил, зачем нам этот микрофон нужен.

Я пошел искать Алешку. И, как ни странно, нашел его в кабинете химии. Он оживленно беседовал о чем-то с Химчисткой. И главное - не просто оживленно, а очень дружески и заинтересованно. Наша химичка была по характеру такая же въедливая, как и ее предмет. Потому ее, наверное, Химчисткой и прозвали. И в школе у нее друзей не было. Теперь вот Алешка появился. Вообще - подозрительно: то английский, то химия - какие-то разносторонние увлечения у мальчика.

При моем появлении оба собеседника - седая Химчистка и юный Холмс - замолчали, повернулись ко мне и уставились недовольными взглядами: мол, вы, сэр, бестактно прервали наш разговор, и мы с нетерпением ждем, когда вы удалитесь.

Я прикрыл дверь и успел уловить несколько фраз их диалога. Эти фразы ничего не проясняли, а только еще больше запутывали.

– Но это не вредно? - спросил Алешка.

– Что ты! Я свою Муську этим составом два раза покрывала - в моду голубые пудели как раз вошли. И смывается легко.

Ничего я не понял, только разозлился. И пошел к Алешке в класс, прямо к их учительнице Любаше (малый рост и юный возраст).

И я сказал ей:

– Любовь Сергеевна, Семен Петрович просил передать, чтобы ваш класс сегодня после уроков сгреб всю листву на территории в отдельно стоящие кучи.

Психическая атака

Алешка пришел из школы злющий, как таракан после дихлофоса.

– Твоя работа? - прямо спросил он.

– Ты о чем? - невинно удивился я.

– О кучах. Столько времени потерял! Звонил Лисовскому? Звони прямо сейчас, пока родителей дома нет. А я пока с Федором погуляю.

И они отправились в парк. Прямо как два брата.

Я мстительно разложил на Алешкином столе динамики и микрофон, с замиранием сердца снял телефонную трубку и набрал служебный номер предпринимателя Лисовского.

– ДЭЗ-16, - ответил кто-то. - Диспетчер слушает.

Я кашлянул для солидности и произнес басом:

– Господина Лисовского попрошу.

– Он на вызове, в девяносто пятом доме. Там канализацию прорвало. Что ему передать?

Ничего себе бизнесмен! Канализатор!

– Передайте, что его песенка спета!

– Что-что? Кто это говорит?

– Фантомас! - И я бросил трубку.

Тут пришла мама и, разгружая сумки, спросила:

– Чем порадуешь? Обедали? А где ребята? Папа не звонил? В прачечную сходили?

На все вопросы я ответил коротко и ясно:

– Не знаю. - Маму этот ответ вполне удовлетворил. - Ма, у меня к тебе просьба.

– Да?

– Ты можешь сделать доброе дело, не спрашивая - зачем?

Мама чуть призадумалась. Посмотрела на меня с опаской.

– Ма, мы потом тебе все расскажем. Ты нас похвалишь.

– Ну ладно, - неохотно согласилась мама. - А что нужно-то?

– Я сейчас наберу один номер, и ты скажешь одну фразу.

– "Попросите, пожалуйста, Свету"? - Мама улыбнулась.

– Нет. Совсем другую.

– Хулиганскую? - Мама приостановила процесс выкладывания продуктов из сумок. - Не буду.

– Приличную: "Передайте, пожалуйста, Василь Василичу, что я его сегодня видела".

– И все?

– И сразу бросай трубку.

– Это пароль? - спросила мама. Словно хотела мне подсказать ответ.

Я кивнул, и мы пошли в прихожую, к телефону.

– А как сказать? - шепнула мама. - Угрожающе? Игриво? Или просто так?

– Как получится. Все равно. - И я передал ей трубку.

Мама настроилась и сказала здорово. Как робот. Как автоответчик. Как человек, который не хочет, чтобы узнали его голос.

– По-моему, эта женщина очень растерялась, - сказала мама, положив трубку. - Это точно не какая-нибудь вредная пакость? Мне не придется краснеть?

– Придется, - улыбнулся я. - От удовольствия.

– Давай еще позвоню, - обрадовалась мама.

– Вечером, - пообещал я.

Тут четыре ноги забарабанили в дверь. И я открыл ее.

Ну понятно - руки у них заняты, позвонить нечем. В руках - охапки кленовых веток с красными, желтыми и оранжевыми листьями.

– Какая прелесть! - ахнула мама. - Это, конечно, Феденька придумал?