Библия G-модератора. Тактики и техники будущих властителей Земли - Виктор Гламаздин

4. А теперь пора переходить к выступлениям на публике. Ежедневно разговаривайте с людьми (на худой конец — с собаками; на самый худой — с прячущимися под кроватью смешливыми гномиками в малиновых колпачках), сосредотачиваясь на реальной плоскости. И так — не менее недели.

5. Поработайте три дня по часу над акустикой телефонных разговоров. Держите рядом с собой листок со сценарием разговора и заранее заготовленными фразами.

6. Еще три дня потратьте на работу со смещением реальных плоскостей в искусственной обстановке. То есть: тот же холодный подвал, только теперь фразы текстов (заученных в предыдущие дни) летят сквозь стены, расположенные на разных расстояниях. Фраза — стена. Другая фраза — другая стена. И т. д.

7. Далее — проделайте то же самое, что и в предыдущем пункте, только уже с группой людей, стоящих на разных расстояниях и направлениях от вас. Трех дней, думаю, будет достаточно для тренировки.

8. Проведите анализ эффективности упражнений. Потратьте еще три дня на шлифовку наименее удавшихся.

Заодно — заучите золотое правило модератора: "Не знаешь, чего делать, прикинься валенком".

Это значит, пацаны, что не надо трепаться о своих занятиях модерацией.

Иначе вас ждут неприятности.

Например, контрагент, заключивший с вами невыгодную для себя сделку, сможет опротестовать ее в суде, опираясь на вашу трепотню (записанную на диктофон) и требуя признания сделки недействительной по причине вашего "психического давления на деловых переговорах".

9. Объедините на базе заученного текста гипноз и внушение. То есть — интонацию и акустику. Тренируйтесь неделю. На своих стенах и чужих головах. Особое внимание — на концовки фраз.

10. Перед вами — чужая речь (думаю, найдете, где стырить). Попробуйте поработать спитчрайтером и преобразовать ее в программный продукт, нашпигованный G- и GR-процессорами.

11. Возьмите «Коммерсант» или «Форбс» (или чего там найдете похожего или похужего). И попробуйте углядеть там чужую хитрую модерацию on the world market.

12. И вот (замрите и перестаньте ковыряться в носу!) — пик мастерства при работе с мертвым текстом. Запуск мнимых процессоров (GF-процессоров). Они рассчитаны на то, что А-модератор-цензор на это купится, ослабит бдительность и пропустит убойную мессагу в башку его хозяев.

Поставьте отвлекающий внимание 8-разрядник по теме покупки у вас панамских бананов с базовым глаголом «заключим» (задача — покупка через заключение контракта) и подтекстуальный с 16-разрядником на базе «расторгнуть» (контекст — заставить контрагента расторгнуть все контракты с фирмами «Суси-Муси» и «Закопай-Моторс», это гораздо более прибыльный момент, чем вшивый контракт на партию гнилых бананов, ибо позволяет стать монопольным поставщиком для контрагента).

13. Я тут ничего не упоминал о такой стороне психопрограммирования, как компоновка вирусных пакетов (они, в основном, применяются при разрушении результатов чужого промывания мозгов у нужных модератору клиентов: похерил прежние вражеские целевые установки — внедрил свои).

Но это, во-первых, нужно только крутым профессионалам психопрограммирования, во-вторых, нет гарантии, что данный опус не окажется в руках каких-либо фундаменталистских отморозков, в-третьих, этому легко научиться, объединив только что полученные знания с позднейшим изучением возникновения и угасания навязчивых состояний из курса клиники неврозов.

А в-четвертых: о таких штучках у нас еще будет разговор (в разделе о всяких-разных приемчиках информационной войны).

14. Ну а теперь, лихо насвистывая гимн морских артиллеристов и придав своей физиономии архибесшабашный вид, приступайте, голубчики, к изучению следующей книге сего опуса.

Никто не должен подвергаться принуждению, умаляющему его свободу иметь убеждения по своему выбору.

Декларация ООН (Генассамблея, 13 ноября 1981 г.)

Внушение давит на психику, на эмоции и жестоко корректирует ее в нужном суггестору направлении.

А убеждение берет в оборот интеллект пиплов, каким бы крошечным он бы ни был, особо не прессуя его психику, но и не давая ей передыху и расслабухи.

Убеждение — это вам уже не древняя Азия. Это, пацаны, современная Европа.

Раз можно ловить души внушением, коим уже века мастерски владеют попы, то зачем же пудрить мозги европейскому обывателю еще и убеждением?

Такой вопрос тут же возникнет у всех мало-мальски внимательных читателей.

И тут же они получат от меня… Нет, вовсе не зуботычину и пару щелчков по любопытному носу.

Внимательные читатели будут вознаграждены моим одобрительным цыканьем, удостоены поощрительным причмокиванием, а также им будет пожалован почтенный ответ на их закономерный вопрос.

Ответ заключается в том, что, начиная с конца Средневековья, в Европе стремительно росло число ушлых пиплов (особенно — горожан, особенно — ростовщиков и торговцев), которым впарить всякую мистическую чепуху было уже невозможно (даже несмотря на все героические усилия старательных добряков-инквизиторов, изо всех сил избавляющих общество от умственно здоровых перцев).

Да, ушлых бюргеров уже дешевкой-внушением взять было нельзя. Их надо было убедить.

Но для этого потребовалась школа, где учили бы большему, чем проповедовать лопухам всякую чушь. И такая школа появилась.

Однако — не сразу. Борьба убеждения с внушением шла века. С помощью пушек, денег и… И, как ни странно, философии. Поначалу — архисуевернейшей…

Богатеющие век от века буржуи из европейских городов желали обеспечить своих отпрысков хорошей работенкой.

Но соревноваться с феодалами в обретении для детишек непыльных вакансий, требующих знатного происхождения и не требующих ума, буржуи не могли.

Оставались свободными только те места, где надо было иметь голову, а в ней — ум и знания.

Знания давало университетское образование.

И, чтобы обеспечить потомство лучшими шансами на продвижение по карьерной лестнице, буржуи пытались раздобыть своим чадам ученые степени.

Образовательный бизнес начал процветать…

Процветание же университетского обучения в условиях тотального идеологического пресса церкви (каким-то дурацким предложение получается — ну да хрен с ним) привело к развитию богословских дисциплин и, больше всего, самого богословия как дисциплины.

Эта дисциплина породила схоластику, которая объединила в себе самые передовые достижения философии и самые дикие предрассудки и суеверия той поры.

И я (в душе и сам — чудило-мистик, изувер-суевер и плакальщик-богомолец) восхищенно снимаю перед этим созданием больного европейского разума свой замусоленный кепарь с обритой наголо и густо покрытой татуировками и страшными сабельными шрамами бедовой головушки.