Под знаком Близнецов - Розамунда Пилчер

— Нет, я хорошо помню, — не отступала Изабель. — Я вышла из гостиной, а ты стоял на лестнице. Просто стоял. И выражение твоего лица испугало меня. Я решила, что это из-за Таппи…

— Это не имело отношения к Таппи. Меня беспокоила другая проблема. И я сказал тебе, что Таппи поправляется, что она крепка, как старый здоровый корень, и, возможно, переживет всех нас.

Наступила пауза, потом Изабель признала:

— Да, ты сказал мне это, но я тебе не поверила…

И ее голос дрогнул, как будто она готова расплакаться.

Флора вошла в приоткрытую дверь.

В этот вечер ярко освещенная гостиная в Фернриге напоминала декорацию к какой-нибудь викторианской пьесе. Иллюзия усиливалась театральным расположением трех действующих лиц. При появлении Флоры они замолчали и повернулись к ней. Энтони наполнял бокал у столика с напитками; Изабель в длинном шерстяном платье цвета вереска замерла у камина. Но взгляд Флоры приковал третий персонаж. Доктор. Хью Кайл. Он стоял лицом к Изабель по другую сторону камина, такой высокий, что его голова и плечи отражались в венецианском зеркале, висящем над высокой каминной полкой.

— Роза! — воскликнула Изабель. — Иди к нам, поближе к огню. Ты ведь помнишь Хью?

— Да, — сказала Флора. Едва услышав голос, она поняла, что это он. Тот человек, который подошел к ней утром на пляже. — Да, я помню.

— Разумеется, — сказал он. — Разумеется, мы помним друг друга. Как дела, Роза?

Она нахмурилась.

— Я нечаянно подслушала ваш разговор. Вы говорили о Таппи.

Энтони, не спрашивая, что налить, протянул ей бокал.

— Похоже, произошло некоторое недоразумение, — сказал он.

Флора взяла бокал, он был очень холодным.

— Таппи выздоравливает?

— Да. Хью убежден в этом.

Флора была готова разрыдаться.

— Это я во всем виновата, — торопливо объяснила Изабель. — Моя глупая ошибка. Но я была так расстроена. Я решила, что Хью намекает, что Таппи… — Она не смогла произнести слово «умирает». — Что ей становится хуже. И я сказала об этом Энтони.

— Но это не так?

— Нет.

Флора посмотрела на Энтони. Два заговорщика, подумала она. Попали в свою собственную ловушку. Им вообще не надо было приезжать в Фернриг. Не надо было затевать эту безумную авантюру. Весь тщательно разработанный план оказался ненужным.

По лицу Энтони было ясно, что он понимает, о чем думает Флора. Извиняющееся выражение смешалось с явным облегчением. Все-таки он очень любит свою бабушку. Флора взяла его за руку и ободряюще сжала.

— Она поправляется, — произнес Энтони с глубочайшим удовлетворением. — Но дело в том, что если бы мы с Розой не думали, что ситуация критическая, мы, вероятно, не приехали бы на эти выходные.

— В таком случае, — сказала Изабель, оправившись от смущения, — я рада, что неправильно поняла Хью. Мне жаль, что я перепугала вас, но, по крайней мере, вы оба здесь.

— Да, я не мог бы прописать более эффективного лекарства, — сказал Хью. — Ваш приезд подействовал на Таппи очень благотворно. — Он повернулся спиной к огню и прислонился широкими плечами к каминной полке. — Ну, и как возвращение в Шотландию, Роза?

Его тон был любезным, но голубые глаза оставались холодными.

— Мне здесь нравится, — осторожно ответила Флора.

— А почему ты не приехала летом?

— Она все лето провела в Штатах, — пришел на выручку Энтони.

Хью слегка вскинул брови.

— Правда? И где же?

Флора попыталась вспомнить, где была Роза.

— Э-э… В Нью-Йорке. В Большом Каньоне. И в других местах.

Хью понимающе кивнул.

— А как твоя матушка?

— Спасибо, хорошо.

— Она тоже собирается приехать в Фернриг?

— Нет, я… Я думаю, она пока останется в Нью-Йорке.

— Но ведь она, несомненно, приедет на свадьбу. Или вы собираетесь пожениться в Нью-Йорке?

— Ну, нет, это исключено, — заявила Изабель. — Разве мы сможем все поехать в Нью-Йорк?

— Ничего еще не решено, — поспешно сказал Энтони. — Не назначена даже дата, не говоря уж о месте.

— В таком случае, мы, видимо, торопим события, — заметил Хью.

— Да, именно так.

Наступила небольшая пауза, все сделали по глотку. Флора пыталась придумать какую-нибудь нейтральную тему для разговора, но в это время послышались звуки подъезжающих машин, захлопали дверцы, и Изабель сказала:

— А вот и остальные.

— Похоже, все приехали сразу.

Энтони поставил свой бокал и пошел встречать гостей. Через секунду Изабель, извинившись, тоже поставила бокал и, к ужасу Флоры, вышла, видимо, для того, чтобы провести дам наверх, где они могли бы раздеться и поправить прически.

Флора и Хью Кайл остались вдвоем. Казалось, даже воздух потрескивает от напряжения. Флора хотела начать атаку первой, сказав что-нибудь вроде: «Сейчас вы гораздо более любезны, чем утром», но потом решила, что сейчас не время и не место выяснять отношения. Кроме того, было невозможно защищаться, не зная, в чем тебя обвиняют.

Предположения на этот счет выглядели обескураживающими. Флора уже поняла, что Роза не отличалась большой щепетильностью в отношениях с людьми. Она ведь без малейших угрызений совести бросила Энтони и сбежала в Грецию с новым поклонником, умышленно оставив сестру подбирать осколки разбитой помолвки.

Наверняка и в семнадцать лет Роза отличалась таким же легкомыслием. Возможно, в Фернриге ей было скучно до зевоты, и ради развлечения она начала флиртовать с первым встречным.

Но Хью Кайл не был похож на человека, склонного к развлечениям такого рода. Флора украдкой взглянула на него. Он все так же стоял спиной к камину, держа в руке стакан виски, и смотрел на нее пристальным, немигающим взглядом проницательных голубых глаз. На нем был темный костюм, шелковая рубашка и галстук с эмблемой какого-то клуба. Выражение его лица лишало Флору последних остатков храбрости. Она была смущена и не знала, что сказать.

По-видимому, Хью Кайл почувствовал ее замешательство и, как ни странно, пришел на помощь, первым нарушив молчание.

— Таппи сказала, что вы с Энтони завтра уезжаете.

— Да.

— Вам повезло — сегодня был чудесный день.

— Да, замечательный.

— И как вы его провели?

— Мы ходили гулять.

По счастью, в этот момент в гостиную вошел Энтони в сопровождении двух мужчин.

— Все прибыли одновременно, — сказал он. — Роза, думаю, ты не знакома с мистером Кроутером. Он приехал в Тарбол позднее.