Фокусник, руки прочь! - Ксения Руднева

– Ну же, давай, миленький!

Наконец, замок поддался, и я буквально ввалилась в квартиру. Включила свет и заперлась на все замки, даже щеколду задвинула для надежности. Спальня Ромкиных родителей, как и объяснял его отец, находилась слева от входа. Я забежала в комнату, взглядом нашла белый комод и дернула на себя верхний ящик. Под крышкой картонной коробки лежали российские паспорта, а сразу под ними – заграничные. На всякий случай взяла все четыре документа, рядом в черной сумочке хранилась наличка, ее я тоже взяла с собой и поспешила вернуться к остальным. Обратный путь от подъезда до машины дался нелегко: асфальт буквально горел под моими кроссовками, и мне все казалось, что вот-вот меня схватят. В автомобиль я запрыгивала с бешено колотящимся сердцем и мелко дрожащими руками.

– Все нашла? – спросил Ромка и, после того, как я утвердительно затрясла головой, включил мотор. – Умница, – похвалил он. – Билеты мы купили по интернету, апартаменты зарезервировали. Не самые лучшие, конечно, но выбирать не приходится, повезло еще, что свободные сумели найти. Все необходимое купите в аэропорту, – обратился он к родителям. – А остальное на месте. Телефон и сим-карту возьмем по пути.

Проводы вышли напряженными. Глаза у Нины Ивановны, Ромкиной матери, были на мокром месте, отец же, наоборот, был натянуто молчалив. Нина Ивановна обнимала сына и гладила по волосам, причитая и плача, пока Владимир Евгеньевич силой не отцепил ее от Ромки. Отец прижал к себе Быстрова, похлопал по спине и негромко сказал:

– Удачи. Будь осторожен, сын.

Ромка коротко кивнул и сдавленным голосом пообещал:

– Все будет в порядке.

Нина Ивановна тем временем обняла меня и попросила:

– Берегите себя, дети.

– Обязательно, – пообещала я.

– Позвоните, как доберетесь, – Ромка махнул рукой и, обняв меня за плечи, повел в сторону выхода.

– Куда они? – спросила я, чтобы отвлечься. Очень уж эмоциональным вышло прощание.

– На Кипр.

– Везет им, – слабо улыбнулась я.

– Ага, – поддержал Быстров. – Хочешь, и тебя после всего свожу?

– Меня с работы не отпустят, – хмыкнула я.

– Это в том случае, если тебе еще будет, где работать. Подозрений с твоего Селезнева никто не снимал.

– Ты опять за свое! И дался тебе мой начальник? Вон, какой приятный мужчина, на кой ему связываться с криминалом?

Мы уселись в мигавший аварийкой внедорожник, и Ромка ответил:

– Причина всегда одна – деньги. А твой босс вроде как не бедствует.

– Ты тоже, – я с намеком оглядела дорогущий салон.

– У меня все честно заработанное. Свое шоу, школа, блог – доходы прозрачны, как слеза у младенца.

– Да ты, оказывается, звезда! А живешь у меня в съемной двушке, – фыркнула я.

– Исключительно в интересах дела, – подмигнул мне Быстров.

До моей квартиры ехали в тишине. Но то была мирная, безмятежная тишина, напряжение ушло, оставив после себя усталость и начавшую поднимать голову надежду. А во дворе было столпотворение. Мигали огнями машины пожарных и скорой помощи, гудели о чем-то зеваки, а у меня екнуло сердце от нехорошего предчувствия. Ромка припарковал внедорожник в самом начале дома, и до нашего подъезда пришлось идти пешком.

– Из-за чего собрание? – поинтересовался Ромка у какого-то мужчины.

– Квартира наверху горела, – охотно откликнулся тот. – Уже вроде потушили. Я уж думал все, хана, двадцать первый этаж – шутки ли… Тут многие ждали, что с вертолета тушить будут, – хмыкнул он. – Но нет, у них, оказывается лестница специальная и насосы высокого давления. Вот уж хозяевам сюрприз будет, когда вернутся.

От последних слов мужчины внутри все похолодело. Борясь со страхом, я задрала голову наверх, туда, где заканчивалась гигантская многосекционная лестница. Именно там располагалось окно моей кухни. Стекло оказалось выбито, а красный кирпич, которым был облицован фасад дома, почернел от гари. Вниз от окна спускались грязные потеки воды.

– Какого… – не веря в происходящее, пробормотала я.

– Идем, – прервал Быстров и решительно потянул меня за руку.

В подъезд нас пустили. И даже подняли наверх на специальном лифте, пешком идти не пришлось. Войдя в квартиру и увидев выгоревшую дотла кухню, я позвонила хозяйке. Ромка же принялся звать Джокера. Дышать приходилось с трудом. Едкий дым все еще оставался внутри, несмотря на распахнутые окна и входную дверь, а влажность усугубляла положение в разы. Я с растерянностью оглядывала жилище, не представляя, что теперь делать. Крем уха услышала слабое мяуканье из Ромкиной комнаты.

– Джокер! – облегченно выдохнул Быстров и поспешил на зов питомца.

– Похоже на короткое замыкание, – тем временем говорил мне какой-то мужчина в форме. – Повезло, что вас дома не было, да и сигнализация сработала вовремя, пожар не успел распространиться. Можно сказать, вы еще легко отделались…

– Да, – рассеяно кивала я, занятая своими мыслями.

Как мы собирали вещи на первое время и документы, не помню. В себя я пришла, кажется, только в квартире, которую Ромка умудрился оперативно арендовать в доме неподалеку.

– Как ты так быстро ее снял? – я крутила головой, изучая студию с современным, но довольно потрепанным ремонтом.

– Ее посуточно сдают, – отозвался Быстров, а я быстренько прикинула в уме, для чего в основном народ берет такие квартиры.

– Фу-у-у, – протянула я. – Что-то мне уже не хочется на их простынях спать… Вряд ли они кипятят после предыдущих постояльцев.

– Ну, извини, Куколка. Это самое лучшее, что я смог найти. Если хочешь, можешь поехать к своим родителям.

– Нет! – воскликнула я, прекрасно понимая, какая реакция от них последует. – Я и тут прекрасно переночую. А ты где будешь спать?

– Я не джентльмен, Куколка. Так что придется тебе потесниться на этом диване, тем более что его размер очень даже позволяет разместиться с комфортом.

– А я знала, что хорошего от тебя ждать не стоит! – заявила я. – Но знай, кота твоего я в постели не потерплю!

– Слышал, Джокер, – позвал питомца Быстров. – Не вздумай мне испортить ночь с девушкой, – и подмигнул, только на этот раз уже мне.

За все это время я успела проголодаться, как медведь после зимы, поэтому свалила заботы о хлебе насущном на Ромку, сама же отправилась в ванную. Тяжелый запах гари, казалось, впитался в саму кожу. Много вещей я не брала, потому вышла в пижаме, состоящей из свободных штанов и кофты на пуговицах. Быстров пошел в душ следующим, а я присела на высокий табурет, стоявший за барной стойкой, что служила столом и отделяла кухонную зону от жилой. Подперев подбородок кулаком, я призадумалась.