Дерзкий любовник - Элизабет Лоуэлл

Рис и картофель Риба отыскала во второй картонке, вместе с мукой, солью, сахаром и другой бакалеей. Мыло, полотенца и кастрюли со сковородками оказались в третьей картонке. Поколебавшись, Риба решила, что вряд ли сможет хорошо сварить рис на огне, а вот картофель – дело другое. Порывшись в коробке, она отыскала маленькую кастрюльку и даже ухитрилась наполнить ее водой из пятигаллонной канистры, оставленной Чансом у холодильника.

– Не так аккуратно, как вышло бы у него, – пробормотала она, глядя на расплескавшуюся по джинсам и ботинкам воду, – но ведь и сил у меня меньше. – Риба коротко рассмеялась. – Весьма слабо сказано.

Вымыв руки в тазике с холодной водой, она принялась готовить ужин. Вскоре картофель уже кипел, салат был вымыт и просушен, помидоры и грибы нарезаны. Конечно, такой роскоши, как салатница, ожидать не приходилось. Однако за нее прекрасно сошла другая кастрюля. И, что важнее всего, Риба отыскала среди хозяйственной утвари бутылку «каберне совиньон». Правда, штопора не нашлось, но она решила не сдаваться и что-нибудь придумать.

Риба почти влезла головой в третью картонку, когда почувствовала, что кто-то стоит сзади, и, не задумываясь, шарахнулась в сторону и схватилась за ружье. Но в следующее мгновение узнала Чанса.

– Что это я делаю? – удивилась она, глядя на оружие, которое сжимала в руках.

– Только то, что должна была, – спокойно кивнул Чанс. – Я не хотел тебя пугать. В следующий раз, попытаюсь вести себя более шумно.

– Более? – почти взвизгнула она. – Да ты ни единого проклятущего звука не издал!

Отставив ружье, Риба продолжала трясущимися руками рыться в картонке.

– Ты был в шахте?

– Нет. Просто побродил вокруг, проверил как и что.

– И?

– Напротив шахты протекает ручей, спрятанный в чапарале. Повсюду следы енотов, рыси и кроликов. Олени приходят на водопой. Иногда с холмов спускаются койоты. Вот-вот выйдет полная луна.

Риба, спрятав лицо в ладонях, начала смеяться. Чанс наблюдал за ней, вопросительно подняв черную бровь.

– Я осталась одна, в темноте, перепуганная до смерти, представляя всяческие ужасы, и тут ты преспокойно возвращаешься и представляешь все, словно в диснеевском мультике.

Она покачала головой, смеясь над собой, несмотря на то, что сердце было готово вот-вот вырваться из груди.

– Я говорил, что ненадолго уйду.

– А я тебя не слышала.

– Знаю. О чем ты так сильно задумалась?

Риба повернулась и взглянула на Чанса; в глазах цвета корицы отражались бесчисленные огоньки костра.

– О многих вещах, – прошептала она.

Чанс ждал, что будет дальше, но Риба добавила только:

– Надеюсь, тебе понравится вареный картофель с бараньими отбивными. Я не смогла найти салатной приправы. И штопора тоже.

Чанс вытащил из кармана складной нож, отогнул штопор и взял из картонки бутылку вина. Несколько быстрых поворотов, рывок и пробка с тихим треском вылезла из горлышка.

– Надеюсь, ты не станешь возражать против того, что придется пить вино из кружек, – осведомился он.

– Из чего угодно, лишь бы эти кружки были под рукой. Не ожидала найти в меню это чудесное каберне.

– Не такой уж я дикарь.

Что-то в голосе Чанса заставило Рибу быстро поднять глаза.

– Я не это хотела сказать.

– Разве? – осведомился он, ставя открытую бутылку на скатерть и глядя на нее сверху вниз. Необъяснимая грусть омрачила его лицо. – Я сделал ошибку, привезя тебя сюда. Думал, что если поедешь, не станешь считать меня варваром, будешь меньше бояться. И тут эти проклятые наркоманы… нужно же им было подвернуться… чтобы показать, каков я на самом деле, – человек совсем не твоего круга.

Чанс отрывисто рассмеялся, но тут же выругался, тихо и так злобно, что Рибе захотелось протестующе вскрикнуть.

– Неважно, – покачал он головой, протянув руку, чтобы коснуться ее щеки, но тут же отстранившись, прежде чем почувствовал шелковистое тепло нежной кожи. – После ужина я отвезу тебя назад, в город.

– Но разве ты привык к Лайтнинг Ридж за один день? – спросила она, с трудом выдавливая слова из пересохшего горла, обуреваемая эмоциями, которые так старалась сдержать.

– Нет, – мягко сказал он.

– Тогда почему ожидаешь этого от меня?

– Вовсе нет.

– Однако хочешь поскорее увезти меня отсюда.

Чанс уставился поверх пламени в густую тьму горного склона. Серебристый свет мерцал над гребнем, возвещая о скором появлении луны.

– Мне наплевать, если остальные смотрят на меня, как на дикого зверя. Но знать, что ты боишься меня.. – Он смотрел на нее глазами человека, видевшего в жизни слишком много насилия, слишком мало любви. – Боже мой, да я бы скорее отрубил себе руки, чем причинил тебе зло.

Риба слепо, не замечая ничего вокруг, поднялась и шагнула к нему.

– Я напугана, но не тобой и не тем, о чем ты говоришь. Да, ты суров, привык действовать быстро и беспощадно. Но ты вовсе не дикий зверь. И мог бы убить этих людей, но не убил. Ты достаточно силен, чтобы не убивать. И так нежен со мной. Бояться тебя? – Риба нерешительно улыбнулась. – Чанс, мне никогда и ни с кем не было так хорошо, как с тобой в твоих объятиях.

– А мне еще никогда не было так хорошо, как с тобой, – прошептал он, подхватывая ее на руки, поднимая, снова и снова бормоча ее имя, покрывая поцелуями лоб, щеки, горло, глаза. – Ты для меня – чудо и волшебство, котенок. И снова заставляешь чувствовать себя живым.

Она зарылась лицом в мускулистую шею, желая утешить его и себя, исцелить рваные шрамы, оставленные на нем жизнью, прижималась к нему изо всех сил, наслаждаясь ощущением тесного кольца мужских рук. Прошло немало времени, прежде чем кто-то из них шевельнулся или заговорил. Услышав глубокий вздох Рибы, Чанс осторожно поставил ее на землю, разжимая руки с неохотой, говорившей больше любых слов.

– Ты скоро с ног начнешь валиться, – объяснил он.

Риба начала было протестовать, но тут же поняла, что Чанс прав. Вместе с облегчением пришла усталость, не похожая ни на что, испытанное прежде, словно силы утекали из нее, как песок из песочных часов.

– Опасность заставила тебя взлететь на этот холм, но потом за все приходится платить, – улыбнулся Чанс.

– Хорошо хоть потом, – ответила она, подавив зевок.

– Что ж, всему свой срок. Главное, конечно, выжить. Кстати, какие предпочитаешь отбивные? Хорошо прожаренные?

Риба непонимающе моргнула, но не удержалась от улыбки:

– С кровью. Полусырые. Я не так цивилизованна, как выгляжу. Просто опыта не хватает.

Чанс искоса взглянул на нее; в полумраке сверкнула белозубая улыбка: